— За последние годы полемики на эту тему было предостаточно. Каждому колдоврачу понятно, почему, и тем не менее метод лечения так и не найден, — не желая дальше продолжать дискуссию, нетерпеливо произнёс Снейп и, откинувшись на спинку кресла, устало вздохнул. Какое-то совершенно невероятное выдалось начало учебного года, да и лето не подкачало по количеству происшествий в минуту времени. Северус бросил взгляд на часы и поморщился: через несколько минут должны прибыть Министр и авроры.

Он, конечно, ожидал от своих старшекурсников чего-то подобного, тем не менее случившееся стало неприятным сюрпризом: открыто, никого не боясь, применить к двум своим сокурсникам Империо, заставить их, не вызывая подозрений, отделаться от увязавшегося следом Забини, оглушить, оставить в Запретном лесу. И самое невероятное, что первую половину «грандиозного плана» — как высокопарно выразился Нотт — проделал Крэбб. А он-то всегда считал мальчишку не способным ни к чему серьезному… хотя должен был. Просто за всей этой кутерьмой, так или иначе связанной с Поттером, он совершенно забросил свой факультет, а ведь прекрасно знал, что после летних событий Драко грозила серьёзная опасность. И если бы Лонгботтом не бродил рядом с квиддичным полем и не подслушал разговор, не последовал за Ноттом и Крэббом, как, собственно говоря, поступили бы многие, ведь дело касалось Малфоя, которого не очень-то жаловали представители других факультетов, то вполне возможно…

Снейп тряхнул головой, отгоняя лишние в данный момент мысли, и вздохнул. Всё-таки факт, что не нужно ежесекундно быть готовым предстать перед Лордом, сыграл плохую шутку. Он расслабился.

— Ты прав, но заметь, до тебя и антиликантропное зелье было отвратительным и плохо помогало, — отвлекая его от размышлений, произнесла Поппи. — Так и здесь, просто не там искали.

Снейп пожал плечами и нахмурился, уловив себя на мысли, что даже если б мог рассказать, всё равно не стал бы этого делать. У мальчишки и так проблем выше крыши, не хватало ещё толп ученых мужей вокруг него. Хотя, если судить по хитро прищуренным глазам Поппи, та и так догадалась, о ком речь. Но, как говорится, одно дело догадываться, а другое — знать наверняка.

Скользнув взглядом по стройному ряду пробирок с одним и тем же содержимым, Северус покачал головой: как бы безумно это ни звучало, но Люпин больше не оборотень — невероятное предположение подтвердилось. И данный факт, вернее, факт излечения не давал ему покоя всё последнее время. И чем больше он об этом думал и анализировал, тем тревожней становилось, а сделанные впоследствии выводы не на шутку встревожили, потому как всё указывало на то, что Поттер соединился с оборотнем не только ментально — их ауры на какое-то время стали единым целым. Только этим можно объяснить раны на руках мальчишки и приостановку трансформации Люпина. А вот последствия подобного слияния вообще не изучены. Единственное упоминание чего-то подобного Снейп нашел в дневнике колдоврача, лечившего своих пациентов только силой своей магии. Северус прищурился, вспомнив, что умер тот в молодом возрасте, именно от болезни, приобретённой вследствие такого вот лечения.

«А полнолуние-то через пять дней», — вдруг мелькнула мысль, заставившая сердце тревожно замереть. Снейп мысленно чертыхнулся и открыл было рот, чтобы попросить Поппи взять у Поттера кровь, но неожиданно пришедшее решение, пока не привлекать к этой проблеме никого постороннего, заставило его промолчать. В конце концов, он мог и ошибаться в оценке происходящего, а вот посвятить в суть дела Люпина не помешает. И потом, если он всё же окажется прав, кто, кроме оборотня… экс-оборотня, сможет подготовить мальчишку к трансформации.

***

Драко поморщился от неприятных ощущений в спине и, повозившись на кровати, тяжело вздохнул.

«Хорошо хоть Блэйз ушел», — уткнувшись лбом в сложенные руки, подумал он и стиснул зубы. Отчего-то, глядя на тревожно-хмурившегося друга, хотелось либо заорать, чтобы убирался, либо постыдно разреветься. Он устал делать вид, что всё отлично, когда на самом деле отвратительно. Устал быть настороже, хотелось просто забыться и расслабиться…

Что он и сделал. Драко застонал от вспыхнувшей в голове боли, когда очередной раз попытался собраться с мыслями и постараться припомнить хоть что-то, случившееся в промежутке между тем, как он прикрыл глаза, и тем, когда увидел встревоженное лицо Поттера.

— Мистер Малфой, я же предупреждала, чтобы вы не старались ничего вспоминать.

— Я пытаюсь, — прошипел он, поворачивая голову. От этого простейшего движения мышцы спины и ноги скрутило болезненной судорогой. Охнув, Драко замер и зажмурился.

— Постарайтесь расслабиться, сейчас станет легче.

Слушая спокойный голос колдомедика и, боясь шевельнуть даже пальцем, он старался следовать рекомендациям, но ничего не получалось. Драко осторожно выдохнул и уткнулся лицом в подушку.

— Мистер Малфой, не хотите мне ничего рассказать?

— Что именно? – просипел он, когда через пару секунд, показавшихся вечностью, боль постепенно отпустила.

— Почему второй раз вы оказываетесь у меня в таком состоянии? Что мистер Нотт или мистер Крэбб делают, что ваш шрам начинает настолько сильно болеть и воспаляться?

— Не понимаю, о чем вы, — медленно произнёс Драко и напрягся. С того памятного столкновения он много раз обдумывал странную фразу, брошенную Крэббом, а когда вспомнил небольшой шрам на левом плече сокурсника и его скупой рассказ о соблюдаемых традициях в отношении наказания детей, уверился в правоте своего вывода: Винс использовал семейные чары в подвале, в попытке его поймать, и в ванной, разбередив рану.

— Думаю, вы лукавите, — ворчливо проговорила мадам Помфри, выливая на свои руки ароматное масло и наклонившись, провела ладонями по вздрогнувшей спине Малфоя. — Всё вы прекрасно понимаете, но молчите. Что же, я не собираюсь у вас ничего выпытывать, скажу только, что этот шрам останется на всю жизнь. Мало того, очень может статься, ваши наследники также будут его носить и отнюдь не с гордостью, — добавила Поппи, немного сгустив краски, в надежде, что мальчик всё же откроет правду, и они вместе подумают, как с этой проблемой справиться.

— Что? — Драко попытался резко перевернуться, но сильные руки школьного колдомедика пригвоздили его к кровати, не давая пошевелиться.

— Этот шрам от древних чар, которые накладывал хозяин на своего раба, — после нескольких секунд размышлений: говорить дальше или нет, Поппи всё же решилась и, в последний раз проведя ладонями по узкой юношеской спине, позволила своему пациенту перевернуться. За всю свою жизнь она со многим сталкивалась, и то, что сделали с Малфоем, было отвратительно, как, собственно говоря, и само рабство. — За подобное, по современным законам, полагается несколько лет тюрьмы,— едва слышно пробормотала Поппи, прежде чем поделиться информацией, которой владела.

Молча выслушав рассказ колдомедика, Драко снова повернулся на живот и положил подбородок на сложенные ладони, в то время как Помфри, прежде чем приступить к массажу, круговыми движениями начала втирать в его спину и ягодицу мазь. Вспыхнувшая было ярость, быстро прошла, оставляя за собой горький привкус во рту и пульсирующую боль в висках. Более-менее успокоившись и проанализировав услышанное, он признался себе, что где-то даже восхищался поступком Крэбба: тот действительно выбрал то, что по-настоящему больно ударило по самолюбию.

Хотя… Драко поморщился от тянущей боли в мышцах и медленно вдохнул. Чем больше он об этом думал, тем яснее становилось: ему просто повезло, потому как всё указывало на то, что Винс не понимал или не совсем понимал всей прелести этих чар, иначе не упустил бы возможности похвастаться перед сокурсниками своим личным рабом, даже если потом отправился бы в Азкабан.

Теперь бы понять, как от шрама избавиться… Неожиданно по спине пробежал холодок, и Драко вздрогнул, в полной мере осознав, насколько ему действительно повезло. Ограниченность Крэбба сыграла на руку, если бы подобные знания попали к Нотту… Драко медленно выдохнул, даже не заметив, что задержал дыхание и повернул голову. Прищурившись, он подумал, что информацию придётся искать самому, ибо, судя по всему, ни Северус, ни Помфри ничего не знали.