— Профессор, это было здорово!

— Что им было надо?

Твою мать, какого дементора так орать? Гарри поморщился от возобновившегося шума. Ну, ладно девчонки… Их вопли о разбросанных платьях и нижнем белье можно понять, но Криви-то чего так разошелся?

— Во-первых, успокойтесь, — МакГонагалл нахмурилась и, вздохнув, покачала головой. — То, что искали, слава Мерлину, не нашли, и, во-вторых…

Что там было «во-вторых» Гарри уже не слушал, как, собственно говоря, пропустил мимо ушей и недовольное бухтение сокурсников. Окончательно убедившись, что всё действительно получилось, он медленно повернулся и покосился на Финнигана.

«Фокус не удался», — мысленно усмехнувшись, Поттер сжал в руке флаконы и отвернулся. Уставившись немигающим взглядом на огонь, он тяжело вздохнул. Кажется, последние события этого безумного дня окончательно его добили: внутренняя дрожь с каждой минутой усиливалась, во рту чувствовалась горечь, виски ломило, да и тошнота подкатывала. На секундочку прикрыв глаза, Гарри даже не заметил, как провалился в глубокий сон и уже не слышал, как, ворча и переругиваясь между собой, сокурсники покидали гостиную, как МакГонагалл дала разрешение отправиться завтра к Уизли, и как Невилл отлевитировал его в спальню Рона.

***

— Мистер Поттер, внимательней, пожалуйста, — мадам Помфри укоризненно покачала головой, но было видно, что она отнюдь не сердилась на очередную неудавшуюся попытку своего ученика применить специальные диагностирующие чары.

Гарри виновато улыбнулся и, сосредоточившись, взмахнул волшебной палочкой. Вокруг «объекта», коим в данном случае являлся Невилл, засверкала бледно-оранжевая сфера.

— Ну, вот, чуточку собранности, и у вас всё получилось, — колдомедик удовлетворённо улыбнулась. — Как вы можете видеть, мистер Лонгботтом в полном здравии и не нуждается в лечении. Эти чары позволяют определить наличие каких-либо патологий, иными словами, нарушений тканевой структуры, — мадам Помфри одним взмахом создала проекцию человеческого тела и, «разделив» на секции, окрасила их в разный цвет. — Их сотни: раны магического и немагического происхождения, всевозможные опухоли, переломы и прочее-прочее-прочее, но это позже и, скорей всего, уже в академии на подготовительных курсах. Сейчас вам следует изучить название органов, костей, мышц и присущие им цвета. Зарисуйте и запишите. Можете использовать заклинание «Lingua latina», но, имейте в виду, учить язык всё же нужно, — закончила колдомедик и лукаво улыбнулась.

Пробормотав что-то нечленораздельное и тяжело вздохнув, ибо давался латинский, как, впрочем, и древние руны, ему очень тяжело, Гарри кивнул и принялся старательно переносить проекцию в журнал. Несколько минут ушло на то, чтобы отобразить её в мельчайших подробностях, и ещё столько же, чтобы придать плоскому изображению объём и цвет. Благодаря помощи кузена, неплохо владевшему языком, и заклинанию, с описательной частью задания он справился достаточно быстро.

— Здорово… — восторженно выдохнул Невилл, разглядывая окончательно получившийся рисунок, и, переведя тоскливый взгляд на собственные эскизы, тяжело вздохнул. — Никогда не мог изобразить что-либо подобное.

— Вы очень способный ученик, Гарри. А теперь, чай, — хлопнув в ладоши и улыбнувшись, произнесла мадам Помфри. Она убрала со стола многочисленные книги и свитки, переправив их в шкаф, а перед ними появился поднос с чашками, чайником, печеньем и креманкой, доверху наполненной вареньем.

— Спасибо, — смущенно пробормотал Гарри, довольный тем, что, несмотря на усталость и некоторую рассеянность, не только сумел сконцентрироваться на достаточно сложных чарах, но и перенести рисунок на пергамент. А ведь всего пару часов назад голова была забита совсем другим.

История, связанная с обнаружением мистера Уизли в одной из запретных секций Министерства, как сказала Молли в разговоре с Амелией Боунс, «очень плохо пахнет», и он с ней полностью был согласен. Сам же виновник суматохи находился в бессознательном состоянии и не мог объяснить, какого Мерлина он там делал. В распоряжении Скримджера оказались лишь невнятные показания двух подчинённых Бруствера, якобы обнаруживших мистера Уизли на месте преступления — правда, не совсем понятно, какого — и на которого, собственно говоря, те ссылались. Решение поместить Артура в Мунго, а не в больницу при Азкабане, приняла Амелия, выказав сомнение по поводу путаных показаний авроров, а из-за отсутствия Кингсли получить более внятные объяснения не представлялось возможным. К тому же Глава отдела магического правопорядка и член Визенгамота была крайне недовольна событиями, творящимися у неё под носом, и о которых никто из высших чинов ни сном, ни духом.

Сидя вместе с Роном в сторонке и не принимая участия в разговоре, Гарри думал, как бы осторожно и, главное, в нужном свете преподнести недавнюю историю. Решение пришло само собой, стоило только Боунс упомянуть о недавнем нападении на Хогсмид. Поттер покосился на Рона и, отмахнувшись от его вопросов, как бы между прочим обронил о балагане, устроенном в Гриффиндорской гостиной кучкой авроров в общем, и неким Симмонсом в частности.

— И вы, мистер Поттер, в курсе того, что они там искали, — не вопросительно, а утвердительно после нескольких секунд ошеломлённой тишины, наконец, произнесла Амелия.

— В общих чертах… Думаю, они искали некое зелье, по странному стечению обстоятельств попавшее мне в пищу, — тщательно подбирая слова, произнёс Поттер. Ему было очень важно показать: во-первых, что целью был именно он, во-вторых, донести до министерских служак причину, по которой это было сделано, и, в-третьих, вывести из числа тех, «кому это могло понадобиться» — Волдеморта.

Гарри потёр переносицу, и удовлетворённо подумал, что за каких-то пару часов получилось сделать то, что не удавалось на протяжении многих лет, во всяком случае, он на это очень рассчитывал. Ведь поколебать уверенность общественности в благонадёжности Дамблдора удавалось и раньше, но результат был не тот, на который рассчитывали, к примеру, Фадж или тот же Малфой. В итоге Дамблдора снова возводили на пьедестал, делая из него чуть ли не святого, на которого незаслуженно ополчились все кому не лень. Но сейчас всё было по-другому: Министерство и пресса, учителя в лице Минервы МакГонагалл и мадам Помфри, а также практически весь состав попечительского совета стояли по одну сторону баррикад. Гарри удалось направить их мысли в нужное русло без своего непосредственного участия, и, главное, Министр не лез в бутылку, не ставил своей задачей во что бы то ни стало убрать с глаз долой раздражающего его старика.

— Идёт война, и следует в первую очередь обратить внимание на дисциплину в Министерстве, кроме того, взять под контроль Хогвартс, — пыжась от собственной значимости, вещал Министр.

«Все-таки не зря я тогда кое-что рассказал и показал МакГонагалл», — потягивая ароматный напиток, подумал Гарри. Она не только оказалась всецело на его стороне, но и отнюдь не бездействовала всё это время. Изучая давно забытые, но всё еще действующие законы, МакГонагалл обнаружила там много чего интересного, а главное, полезного. Оказывается, Главы Домов имели гораздо больше полномочий, нежели «посаженый» значительно позже директор. Изначально маг, занимавший данный пост, должен был объединять факультеты и являться представителем школы в различных инстанциях. Быть непредвзятым наблюдателем и гарантом справедливости в Хогвартсе.

«Ну да, как же… простой наблюдатель…» — думал Гарри, слушая четкое изложение планов в исполнении МакГонагалл. Как старшая по возрасту и времени пребывания в должности, она имела гораздо больше прав, и, самое интересное, всё это теперь было магически закреплено в Книге Основателей, странным образом появившейся в старом классе.

Ну, хоть что-то хорошее случилось. Интересно, откуда она взялась? Гарри устало потёр глаза и, допив чай, отставил чашку в сторону. Выходной подходил к концу, а у него ещё куча дел: к завтрашнему уроку нужно доделать эссе по трансфигурации; поговорить с Роном насчет Финнигана… Как же он устал! Гарри на мгновенье прикрыл глаза. Ощущения дрожащих мышц и пульсирующей боли в висках, стали практически родными. Вообще с момента вхождения в наследие он словно бы растерял всю свою выносливость.