— Учитывая, что мальчик вошел в наследие, не готовясь к нему, да ещё и пережил нападение Пожирателей смерти о, котором, ты, Альбус, не сообщил, то вполне сносно.

— Так было необходимо. Мы не должны были допустить утечку информации, что Гарри исчез, иначе началась бы паника в магическом мире, — голос Дамблдора звучал тихо и устало, что впрочем, никого не обмануло. Директор очень хорошо играл на чувствах других людей, и, разумеется, рассчитывал, что расспросы закончатся. Да не тут-то было. Мадам Помфри тот ещё клещ, если вцепится не отпустит. А уж если дело касалось здоровья её подопечных…

Так вот что вчера так разозлило Дамблдора. Мальчишка взбрыкнул и отказался от встречи с ним, ссылаясь на плохое самочувствие. Слушая разговор, Снейп мысленно усмехнулся. За прошедшие дни он не раз задумывался, как будет вести себя Поттер в Хогвартсе, и пришел к выводу, что скорей всего так же, как на шестом. Но взяв в руки утренний выпуск «Ежедневного пророка», увидев надменный и жесткий взгляд Мальчика-Который-Выжил, Снейп понял, что прежний образ Поттеру надоел.

— Но вы могли, хотя бы проинформировать меня, что Гарри вошел в наследие, — настойчиво продолжила мадам Помфри, поставив толстенный фолиант обратно на полку.

— К большому сожалению, Поппи, я сам пребывал в неведении… до недавнего времени, — наконец, ответил Дамблдор, тяжело, вздохнув.

— Что там с Поттером? — поинтересовался Снейп, впрочем, прекрасно зная ответ. Ему просто было интересно узнать, что придумал Поттер, объясняя своё недомогание. Что мальчишка не совсем здоров Снейп знал, в конце концов, он сам до сих пор чувствовал отвратительный вкус во рту и лёгкую слабость после процедуры «отсасывания яда».

— У мальчика проблемы с магией… что не удивительно, — колдомедик поджала губы, не спуская укоризненного взгляда с Дамблдора. — И в ближайший месяц ему принимать Восстанавливающее зелье, чтобы стабилизировать магию и помочь организму адаптироваться к изменениям.

— Если я правильно тебя понял, ему нельзя колдовать? — протянул Снейп. Состояние здоровья Поттера очень его беспокоило. Да, мальчишка на удивление быстро восстанавливался после недавних событий, но он предпочел бы, чтобы Поттер несколько недель вообще не пользовался магией. Только как всё это объяснить, не выдавая истинные причины?

— Именно это я и имею в виду, — кивнула мадам Помфри. — Последствия могут быть очень серьёзными. И полбеды если, скажем, он разрушит что-нибудь в школе из-за нестабильности магии, но Гарри может неосознанно навредить кому-нибудь из студентов, да и сам пострадать.

«Или стать сквибом. Хотя это маловероятно. У Поттера невероятно высокий магический потенциал. Вот только обнаружить его обычной диагностикой было нельзя. Интересно, эта особенность у него от эльфов»? — размышляя, Снейп не спускал внимательного взгляда с директора и выражение его лица, совсем не понравилось.

— Уверен, ты перестраховываешься, Поппи, — добродушно отозвался Дамблдор, поглаживая бороду и улыбаясь. — Из того что ты сказала, я не увидел ни одной достойной причины, чтобы запрещать мальчику пользоваться магией. Наоборот, подобный запрет только всё усугубит. Кроме того, у студентов возникнет вопрос.

Следующие несколько минут прошли в яростных препирательствах. Вернее, школьный колдомедик приводила один довод за другим, а Дамблдор сначала невозмутимо, а потом всё более и более раздражаясь, отмахивался. Снейп не принимал участие в балагане, заранее зная, каким будет исход. Поппи очень настойчива и упряма, и всегда добивалась своего, но не в этот раз. Он не знал, чего добивался Дамблдор, настаивая на своём, при этом прекрасно понимая, что вскоре вся школа узнает, о возникших у Поттера проблемах. Весь этот спор ему напомнил события Турнира Трёх Волшебников. Тогда директор тоже отмахивался от угрозы жизни Поттеру и, не совсем понимая мотивы Дамблдора, Снейп был на его стороне. Сейчас же он перестал доверять директору. Когда это произошло, он толком не знал: то ли с момента, когда впервые за много лет обратился с просьбой к Дамблдору, и тот палец о палец не ударил; то ли когда Поттер показал воспоминания и он понял, что все эти годы его использовали точно также как мальчишку.

За спором маги не заметили, что новый день окончательно вступил в свои права. Солнце позолотило верхушки деревьев Запретного леса, а когда часы пробили восемь, Снейп резко поднялся с кресла, кивнул на прощание и направился к крестнику.

Отодвинув ширму, Снейп застал занимательную картину: уперев руки в боки, Забини сердито смотрел на Драко. Детское выражение его лица было настолько комичным, что, несмотря на серьёзность ситуации, Снейп мысленно усмехнулся, подумав, что Малфой в любой ситуации остаётся Малфоем. Показушная ранимость вкупе с холодной расчётливостью — гремучая смесь, работающая безотказно, для получения желаемого.

— Драко, ты останешься здесь до вечера, а вам, Блейз, пора бы уже идти на завтрак.

— Ладно… я пошел, — Забини похлопал друга по плечу и вышел.

— Как ты себя чувствуешь? — Снейп взмахнул волшебной палочкой, накладывая на Драко диагностирующие чары. Спустя пару секунд удовлетворённо кивнул и подал крестнику стакан с зельем.

— Нормально, — морщась от выпитого лекарства и укладываясь поудобней, пробурчал Драко.

— Поговорим вечером, а сейчас спи, — Северус нахмурился, глядя на бледное с тёмными кругами под глазами лицо крестника и быстро наклонившись, поправил одеяло. Драко проворчал что-то нечленораздельное и мгновенно провалился в сон. Выходя из лазарета, Снейп всё еще слышал приглушенный разговор, доносящийся из кабинета мадам Помфри.

***

Шум в Большом зале, с каждым новым прибывшим студентом, всё возрастал и возрастал. С минуты на минуту должны были прилететь совы с утренней почтой, а пока за столами факультетов то там то здесь слышался смех и перешептывания: после продолжительных каникул сокурсники делились впечатлением о летнем отдыхе.

— Смотри-ка, сегодня нет ЗОТС. Два Зельеварения и Трансфигурация, — развернув свиток с расписанием, промямлил Рон. С вилки, которой он тыкал в пергамент шлёпнулась капля сметаны. Гермиона раздраженно схватила лист и, не обращая внимания на возмущенное мычание Уизли, произнесла очищающее заклинание, свернула его и засунула в сумку.

— Эй, я еще не всё прочитал!

— Потом изучишь! — бросила в ответ девушка. Застегнув сумку, она, с невозмутимым выражением лица положила в тарелку пару зажаренных сырника и принялась за еду.

Слушая препирательства, Рона и Гермионы, Гарри покачивал головой и улыбался. Настроение у него было более чем хорошее. Нет ничего лучше, чем крепкий сон и любимые блюда на завтрак. Утро пятницы встречало их ароматом сырников и кофе. В остальное же время: отвратительная овсянка, которую он терпеть не мог, а из питья — тыквенный сок. Гарри совершенно не понимал, какого соплохвоста их кормят этой гадостью, ведь понятно же, что эту размазню мало кто ест, утоляя голод пирожками и бутербродами. Потянувшись за добавкой, Поттер бросил взгляд в сторону старательно игнорируемого им всё утро учительского стола, и хорошее настроение со скоростью снитча стало снижаться. Дамблдор собственной персоной пожаловал и, обведя взглядом, Большой зал опустился в своё кресло. МакГонагалл тут же склонилась к нему и что-то стала говорить. Снейп, как показалось Гарри, сверлил взглядом слизеринский стол. Невольно Поттер посмотрел в ту же сторону и нахмурился. Если вчера раскол между серебристо-зелёными только обозначился, то сейчас было чётко видны три компании. Забини, Паркинсон, Булстроуд, Гринграсс и Гойл сидели у края стола, между ними и остальным факультетом пустовало несколько свободных мест. Малфоя среди семикурсников не наблюдалось, что весьма удивляло. А вот Нотт, похоже, возглавлял вторую компашку, и в ней из старшекурсников кроме него самого был только Крэбб. Студенты шестого курса смеялись и что-то оживлённо обсуждали, поглядывая на старосту школы. Остальные студенты держались несколько в стороне. Во всяком случае, так показалось Гарри.