— Кингсли, успокойся, — наконец произнес Дамблдор, после непродолжительного затишья, установившегося после заданного вопроса. Директор неодобрительно покачал головой, — Гарри, ты прости его за подобное высказывание, просто на твои поиски действительно были направлены самые лучшие силы Аврората. Значит, ты попросил Кричера закрыть от всех дом?

— Нет. Я просто попросил его, чтобы меня не беспокоили. Я же говорил.

Внешне, тот никак не проявлял своего недовольства. Хотя, пальцы то и дело барабанили по подлокотнику кресла, да и пристальный взгляд старика не отрывался от созерцания Поттера. Гарри пока не чувствовал проникновение в свою голову. Видимо не решается проделать это в присутствии миссис Уизли. Женщина, как отметил Гарри, буравила гневным взглядом директора, периодически презрительно хмыкала, вызывая раздражение Бруствера, то и дело бросающего на неё гневные взгляды, тем самым отвлекаясь от Гарри.

— Тогда, я думаю, ты не откажешься ему дать новое распоряжение?

— Какое? — хотя он и так знал, что хочет от него директор.

— Чтобы Кричер снял щит! — рявкнул чернокожий аврор.

— Зачем?

— Ты издеваешься, мальчишка? Я говорил Вам, Альбус, он специально все это провернул!

— Что провернул? — непонимающе спросил Гарри.

— Гарри, твой крестный хотел, чтобы его дом был штаб-квартирой Ордена, ведь ты же знаешь? — Дамблдор поднял руку, прерывая очередную гневную речь аврора.

— Мне кажется, профессор, если бы Сириус хотел бы и дальше предоставлять дом Блэков в ваше распоряжение, то он бы оставил завещание на ваше имя, разве нет? — словно раздумывая, произнес Гарри, обводя взглядом нежданных гостей. Ремус слегка сжал его плечо, словно в знак поддержки. — Но в завещании он указал меня. А я никогда не имел своего дома, и имение Блэков стало им, — продолжил Поттер которого уже достал этот разговор.

— Ты отказываешься предоставить дом Блэков в распоряжение Ордена, мы правильно тебя поняли, Поттер?

— У вас ведь у каждого есть дом, не так ли? Почему же вы не собираетесь там? Сириуса устраивало жить в склепе и разделять свой дом с другими. А я, если честно, не хочу этого.

— Мне очень жаль, мой мальчик, — вздохнул Дамблдор, — но это твое право. Но все равно, ты, должен будешь находиться под защитой нескольких людей из Ордена. И никуда не отлучаться без разрешения из своего дома.

— Что? Вы позволяете мальчишке так себя вести!

— Хватит здесь орать, Кингсли! — Молли поднялась, — Гарри совершеннолетний. Он имеет право сам распоряжаться своей жизнью!

— Молли, он, прежде всего ребенок, за которым охотится самый сильный тёмный маг столетия, — директор прищурился, и Гарри впервые ощутил волны злости исходящие от него.

— Да неужели? Вы, вероятно, забыли, что именно этот самый ребенок, был вынужден сам себя защищать, тогда как ВЫ неизвестно чем занимались! И теперь ВЫ имеете наглость диктовать Гарри свои условия? — казалось, воздух заискрился от ярости волнами исходившей от хозяйки Норы.

— Гарри, ты будешь находиться в доме Блэков под охраной, — Дамблдор встал, показывая, что поставил точку в разговоре.

Гарри едва подавлял свое бешенство, но уступать был не намерен. И пусть полетят к черту его планы не выделяться и быть таким как всегда.

— Кроме Ремуса, из Ордена никто в мой дом не войдет, — Гарри повернулся к Люпину, не замечая: ярости мелькнувшей в голубых глазах директора; веселой искорки, смешанной с лёгким налетом гордости Грюма, и непривычной растерянности Снейпа. — Ты согласен, жить со мной?

— Конечно, Гарри, — не раздумывая, отозвался оборотень и мягко улыбнулся. — Если ты хочешь, я останусь до конца каникул.

— Нет. Ты будешь жить в доме всё время, — это решение пришло к нему спонтанно. Наверное, Гарри не до конца был уверен в том, что ещё кто-то кроме семьи Уизли, будет всецело на его стороне. И хоть Люпин не проронил до этого ни слова, Гарри внезапно почувствовал, что оборотень тот, кто встанет с ним плечо к плечу, чтобы не произошло.

Последующие несколько минут прошли в яростных препирательствах. Гарри слушал всё это краем уха. Всё его внимание было уделено разглядыванию действующих лиц, сего спектакля. А посмотреть было на что: раздраженный Альбус Дамблдор и спокойный как удав Снейп — представляли собой весьма колоритную пару. В школе было прямо наоборот. А еще действующий и бывший авроры, тоже наводили на определенные мысли. Если Бруствер чуть ли не дымился от злости, то Грюм был невозмутим и наблюдал за окружающим бедламом с таким же лёгким любопытством, что и Гарри.

Через десять минут Нору наконец-то покинули директор, бешеный аврор и отчего-то задумчивый Снейп. Остался только Грюм, как заметил Гарри, повинуясь лёгкому кивку директора и Ремус.

— А теперь, Поттер, рассказывай! — Грозный Глаз уставился на него волшебным, ярко синим глазом.

— Я уже все рассказал, — Гарри пожал плечами.

— Что тебе нужно, Аластор? — Миссис Уизли поднялась и уперла руки в бока, грозно глядя на развалившегося на стуле экс-аврора.

— Молли, успокойся, — как ни странно, но это произнес Ремус. Гарри вопросительно поднял бровь, — Гарри, мы оба на твоей стороне.

— Если честно, то я не понимаю о чём ты.

— Скажи, ты сам укокошил двенадцать Пожирателей или с тобой кто-то был?

Двенадцать? А вот это похоже на правду. Гарри закинул ногу за ногу, пристально разглядывая узор брючной ткани. Он чувствовал пристальный взгляд Грюма, но никакого вторжения в голову не ощущал. И ещё, его беспокоил ответ на вопрос, может ли экс-аврор видеть его внутренние изменения.

— Тот факт, что ты чистокровный, я знал давно. Можно сказать до того, как ты сделал свой первый вдох.

Да. Может. Гарри поднял взгляд на Грюма. И что дальше?

— Директор этого не знает. И не узнает. Во всяком случае, от меня. И не только это. —Экс-аврор повернулся к миссис Уизли, — Молли, не могла бы ты вместе с Ремусом быть свидетелем принесенного мной, мистеру… — Грюм скривил губы в ухмылке, отчего его израненное лицо стало ещё более устрашающим и поправился, — лорду Поттеру, Непреложного обета?

А потом, был достаточно долгий разговор в Норе, и не менее долгий в Серебряной гостиной особняка Блэков. Гарри стало известно истинное положение вещей при нападении на дом дяди. Узнал, что кузена ещё не выписали, и Гарри решил к списку необходимых важных дел, внести еще посещение Дадли.

О том, что он принял наследие, Грюм догадался сам.

— Можешь снять с себя иллюзию, Поттер, — хмыкнул экс-аврор, глядя на Гарри. Поттер не понял, о чем тот толкует, но ему на помощь пришел Рон, сообщив, что сейчас он выглядит точно также, каким был в конце шестого курса. Гарри вообще ничего не понял, ведь он ничего подобного не делал но, подойдя к зеркалу, ошарашено замер: волосы были распущены и опускались до плеч, длинная челка была заправлена за ухо, и главное, очки, шрам ярко выделялся на бледном лбу.

— Ничего не понимаю, — буркнул Гарри, — я ничего не делал. Просто хотел быть таким как всегда.

— Хотел! — это и есть волшебное слово. — Грюм хмыкнул и взмахнул волшебной палочкой.

Гарри снова уставился на себя в зеркало. Однако ничего не изменилось. И тут он мысленно расслабился, и в ту же секунду иллюзия исчезла.

— Ну, ты даешь! — Рон, как впрочем, и Ремус с Аластором, во все глаза уставились на него.

Узнал о новостях, произошедших в магическом мире и не известных ему. И, уступая настоятельным просьбам не избегать общения с прессой и Министерством, Гарри согласился на то, что если его путь пересечется с жадной до сенсаций Ритой Скитер, он не станет шарахаться от неё и расскажет о своих дальнейших планах в качестве лорда Поттера.

— Ты не должен ссориться с Министром, Гарри, — Ремус кивнул, соглашаясь со словами Грюма, — сейчас нужно быть, как можно более лояльным к Фаджу. Он трус, а трусы бояться силы и кто знает, как он поступит в дальнейшем, когда поймёт, что полку чистокровных прибыло.

— Я пока никому не собирался об этом говорить!