Гарри свернул послание Августы, засунул его в рюкзак и, обведя взглядом стол, заваленный фолиантами и исписанными пергаментами, потёр глаза. В них уже ко второй половине дня, словно песок насыпан. Чувство такое, что профессора намерены заставить седьмой курс переписать всю библиотеку Хогвартса, да ещё половину семейных архивов в придачу. Так что по сравнению с этими бесконечно-длинными эссе, задача последить за кузеном сущая безделица.

— Гарри ты получил от бабушки письмо?

— Угу. Будешь у меня спать, есть и гулять по расписанию, — Поттер сдвинул брови и погрозил кулаком, — а будешь капризничать, спеленаю и суну в рот соску!

Отсмеявшись, ребята быстро доделали свои эссе и отправились на трансфигурацию. Потом поговорили с МакГонагалл, решили вопрос с применением магии на уроках. А вечером после спарринга в Выручай комнате Гарри наконец-то рассказал Невиллу о Белле, и о том кто и, главное, зачем так настойчиво «приглашал» его в гости. Пофантазировали о способах частичной нейтрализации проклятья. Сойдясь на том, что, скорее всего, нужно не только встречаться с Дамблдором, но и проводить какой-нибудь сложный ритуал свернули эту тему, поскольку видеть старика совершенно не хотелось.

— Эх, жаль, что нельзя вот так… — дурачась, Гарри вытянулся в струнку, возвёл руки вверх, словно обращаясь к Создателю или собирая вокруг себя магию, и щелкнул пальцами. В это мгновение подул лёгкий ветерок, взлохматив обоим ребятам волосы. В Выручай комнате заметно потемнело. Пламя свечей затрепетало и на мгновение стало белым, — и проклятье ослабнет, — едва слышно пробормотал Гарри и нервно откашлялся. — Что это было?

— Ну… — как не странно Невилл был само спокойствие, — узнаем через полгода. Если Дамблдор всё еще будет плести паутину, а мы желать ему запутаться и удавится в ней, то значит, ты ослабил проклятье.

***

Пламя от горящих по обеим сторонам коридора больших факелов обжигало кожу лица, а ползущий по полу холод морозил ноги. И судя по тому немногому, что ему доводилось слышать о Международном Магическом Суде, это только видимые неудобства. Шагая за двумя сопровождающими из комнаты прибытия, в зал проведения заседания, Дамблдор старался ни о чём не думать, ибо любая мысль в таком заведении может стать достоянием судей. А те уж не преминут воспользоваться временной слабостью обвиняемого. Во всяком случае, Он в лице Визенгамота использовал различные способы «выбивания» нужных правосудию сведений. Старый маг мысленно выругался, «обрывая» цепочку мыслей. Проверил в рукаве волшебную палочку, еще раз выругался и вперил яростный взгляд в макушку, как он предполагал оборотня.

Какой позор! Его — величайшего мага столетия обыскали словно маггла, изъяв при этом несколько защитных и энергетических амулетов. Но палочку слава Мерлину оставили. Хотя толку от неё ноль, поскольку на здании суда лежали чары полностью блокирующие современную магию. Дамблдор скривился и в третий раз выругался из-за потери Старшей палочки, на которую подобные ограничения не действовали и амулетов, не снимаемые им вот уже больше полувека. Увлекшись призывом всех земных и небесных кар на голову Гриндевальда, так не вовремя выбравшегося из небытия, и обдумыванием планов по окончательному упокоению бывшего друга и единомышленника, Дамблдор не сразу заметил, что они уже прибыли и мало того его усадили на крайне неудобный стул. Дав себе время расслабиться с одной стороны, и сконцентрироваться, с другой, Альбус медленно пригладил бороду — возникшее так внезапно раздражение улеглось. Поправил полы парадной мантии, разложил широкие рукава на узких деревянных подлокотниках и, соединив кончики пальцев, окинул цепким взглядом переполненный зал.

Расположенные по периметру кресла были заняты членами суда, без сомнения, являвшимися главами почтеннейших и древнейших родов. И если глаза его не обманывали, то подавляющее большинство лощеных аристократишек было членами Международной Конференции Магов. Справа от стола судьи восседал герцог Орсини в компании с… Меррисот! Дамблдор в который раз за вечер выругался. С этой своенравной дамой у него никогда не ладились отношения. А попытка востребовать Долг жизни вообще превратилась в фарс. И что она здесь делает? Неучтённый соперник, может принести немало неприятностей. Встретившись глазами с Галатеей, Дамблдор учтиво склонил голову и скользнул взглядом дальше. Судья в отличие от большинства членов ММС был довольно молод. За столом по левую руку от него восседала Боунс и Фадж. Последнего он никак не ожидал здесь увидеть, поскольку Алфредо на дух не переносил британских чиновников в целом и министров в частности. Что же касается Амелии, то её присутствие вполне ожидалось и линия поведения с бывшей соратницей выстроена заранее. Все претензии аврората к нему были совершенно недоказуемыми. И он ещё заставит зарвавшуюся девчонку принести извинения за инсинуации в его адрес. Дамблдор в предвкушении сощурился, бросил взгляд на судью и чуть нахмурился. На сердце вдруг стало неспокойно.

— Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, — зычный голос судьи разнёсся по всему залу. — Вы вызваны в Международный Магический Суд, чтобы принять наказание за недопустимые с точки зрения магических законов действия в отношении членов магического общества. И да будет Магия тому свидетель!

— Сириус Орион Блэк, за предательство Поттеров, за убийство Питера Петтигрю и ни в чем не повинных магглов вы приговариваетесь к пожизненному заключению в Азкабане. Приговор окончателен и обжалованию не подлежит!

Стук и металлический лязг решетки. Понурая лохматая голова мальчишки Блэка. Дамблдор вдруг вспомнил даже внутреннее ликование, когда играючи убрал с дороги весьма сильного противника, коим без сомнения мог стать Сириус. Мог, но не стал.

— Позвольте спросить, в чём меня обвиняют? И что значит «принять наказание»? — со всей учтивостью, на которую был способен в данный момент, спросил Дамблдор, хотя внутри кипел от злости. Слова молодого выскочки перечеркивали оборонительно-наступательную позицию, выработанную им и, без сомнения, ведущую к снятию всех смешных обвинений.

— Обвиняют Вас, в недопустимых с точки зрения магических законов действиях в отношении членов магического общества, — любезно повторил судья и позволил себе слегка улыбнуться.

От этой улыбки у Дамблдора перехватило дыхание, и ледяные мурашки поползли по спине. Да как смеет нелюдь судить его — величайшего мага столетия?!

— Наказание, это мера воздействия, применяемая к лицу, совершившему какое-либо противоправное деяние в отношении другого лица или группы лиц… — меж тем продолжал струиться мягкий завораживающий голос. — Следует ли мне продолжать зачитывать выдержки из словаря, или же объяснять великому магу столетия…

От откровенной насмешки Дамблдор недобро сощурился.

—… что означает «принять наказание»? Вина представшего пред полным составом Международного Магического Суда доказана и сомнению не подлежит. Не будь сие так или хотя бы один пункт обвинения в присланном Вам, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, свитке-портале был ложным или бездоказательным, Вас здесь, в Зале Правосудия не было бы.

— Это не обвинения, а гнусные инсинуации! — хотел рявкнуть Дамблдор, горя праведным гневом, но получился едва ли не мышиный писк. То ли магия свитка, брезгливо сунутого им в карман мантии, и неприятно покалывающая бок, то ли тёмная сила поднявшегося с места судьи так подействовала на него, но горло перехватило, а руки величайшего мага столетия, коим он без сомнения являлся, начали предательски подрагивать.

— За преступную халатность в отношении вверенных Вашим заботам членов благородных семейств отныне и до конца жизни, Вам, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, запрещено словом или делом смущать неокрепшие детские умы. С этой секунды вы больше не слывёте наставником! Но Ваше имя останется в истории школы чародейства и волшебства Хогвартс, как имя незаурядного ученика лауреата Премии Варнавы Финкли, награждённого Золотой медалью за эпохальное выступление на Международной алхимической конференции в Каире. Да будет Магия тому свидетелем!