Громкий стук молоточка по кафедре вывел Дамблдора практически из транса. Старый маг встрепенулся, сощурился, глядя на то, как расходятся от судьи вихри магии. И он совершенно точно знал, что за всем этим последует. Но он величайший маг столетия и он справится! Он найдёт выход!

— За лживые наветы и злоупотребление властью, отныне и до конца жизни Вам, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, запрещается становиться во Главе организации или клана. С этой секунды, порабощенные Вами умы, обретут свободу. Вы больше не слывёте ученым. Все открытия, сделанные Вами до сей минуты будут принадлежать магическому народу. Да будет Магия тому свидетелем!

Дамблдор едва не задохнулся от заклокотавшей внутри него ярости. Но сказать или предпринять ничего не мог. Магический вихрь, образовавшийся сразу же после повторного удара молотка судьи, буквально вжал его в кресло. Столько сил! Столько лет изысканий и алхимических опытов! И всё впустую! Да как они смеют?

— За нанесение вреда жизни и здоровью. За противозаконное ограничение свободы подданного иного государства. За нарушение правил магического судебного поединка и за неоднократные, недопустимые с точки зрения магических законов действия в отношении членов магического общества Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии Вы, Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, лишаетесь Индульгенции. Да будет Магия тому свидетелем!

***

— Что… что это было? — проскулил Фадж и, потеряв сознание, повалился на пол.

— Это был Магический Суд, — мадам Боунс с трудом доковыляла до кресла и без сил в него рухнула. До невозможности хотелось спать, но в сложившихся обстоятельствах права на слабость у неё не было. Амелия бросила сочувствующе-брезгливый взгляд на Корнелиуса, достала из кармана своей мантии заблаговременно приготовленную склянку и, в два глотка проглотив Восстанавливающее зелье, прикрыла глаза.

Международный Магический Суд. Что происходило за стенами Ненаносимого здания никто точно не знал. Слухов ходила масса, но самое странное, это не были страшилки. Мол, если попадёшь, то пропадёшь. Хотя, конечно, тут как посмотреть и что подразумевать под «пропадешь».

Сразу же после оглашения приговора Дамблдор исчез в чёрно-белом пламени, и скорее всего, так же как и она с Фаджем был переправлен порталом в исходную точку. Лишившись званий и регалий, кроме тех, что получил, будучи еще школьником, тем, не менее, Альбус магически остался здоров. В отличие от неё и Корнелиуса. Но они знали, на что шли, когда делились с герцогом Орсини сведениями о «заслугах» Дамблдора. Правда, Фаджу потребовалось всё его мужество, чтобы подписать магическое соглашение, по сути, являющееся заявлением об отставке, поскольку Министр-полусквиб — это нечто неслыханное, даже для Британии. И потом, стать свидетелем-обвинителем в ММС высочайшая честь. Конечно, это ещё и огромная ответственность вкупе с грандиозной потерей магической энергии. Потому как чтобы активировать сложнейшую цепочку чар, необходима мощнейшая подпитка от каждого члена суда. Полному составу Визенгамота о такой силище оставалось только мечтать.

— Мадам, что случилось с мистером Фаджем?

Глава магического правопорядка открыла глаза, взглянула на остолбеневшую секретаршу, достала из рукава своей мантии волшебную палочку и невозмутимо отлевитировала на диван всё еще пребывавшего в мире грёз Министра.

— Ничего. Отдохнёт и всё будет как всегда, — Амелия расправила плечи и махнула рукой. Когда секретарь вышла из кабинета она призвала толстенный фолиант «Маги Британии» и, нетерпеливо открыв книгу, быстро отыскала нужную запись.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор — лауреат Премии Варнавы Финкли. Имеет Золотую медаль за участие в Международной алхимической конференции в Каире. Экс председатель Визенгамота — без права перевыборов. Экс глава Международной Конференции Магов. Экс директор Хогвартса — без права перевыборов. Лжеучёный. Лишен ордена Мерлина первой степени — без права опротестовать решение Международного Магического Суда.

— И загнанная в угол взбесившаяся мантикора, без права помилования, — пробормотала себе под нос Амелия и поднялась. Предстояло очень много работы. После падения чар, желающих поквитаться с Дамблдором, на порядок возросло. А попытки самосуда, да ещё под пристальным оком чуть ли не всей мировой магической общественности, им тут совершенно не к чему.

========== Глава 41 ==========

не отбечено

То, что происходило за пределами Хогвартса, временные его обитатели вот уже несколько веков узнавали из писем родителей, опекунов или друзей. А последние десятилетия ещё из газет. Если новости оказывались сенсационными, то их обсуждали везде, где только можно и нельзя. Этот год не стал исключением. Правда, только в самом его начале. И совсем не потому, что журналистам новостных газет быстро надоело перетряхивать «грязное бельё» чиновников и прочих членов магического общества Британии. Просто преподавателям, а особенно студентам было не до резких высказываний королевы Великобритании в адрес Министерства магии и историй о массовом Obliviate магглов в Годриковой лощине. У тех и других были дела поважнее светских сплетен или потери очков любимых квиддичных команд. Профессора полностью перекраивали учебный план. Теперь в реформу включились все курсы. Возникающие время от времени накладки решались быстро и без лишней суеты. Что же касалось студентов, то помимо учебы они были заняты ещё кое-чем. К примеру, половина рейвенкловцев и некоторые умники из других факультетов не оставляли попыток написать письма родным о последних происшествиях, свидетелями которых они стали. Потому как было форменным безобразием, что общественность до сих пор не знала об умерщвлении Защитником Хогвартса Того-Кого-Нельзя-Называть. Но итог всех комбинаций был один: сгоревшие пергаменты и лекции в исполнении старост или преподавателей на тему: «Если вам больше нечем заняться, то…» — и тут у них возникало обширное поле деятельности по занятию хитроумных умов, дабы направить переизбыток детской энергии в мирное русло. Так за пару дней родилось две идеи. Первая — об открытии и не временно, а на постоянной основе дуэльного клуба или клуба «по интересам»: по зельям, чарам и ЗОТС и вторая — о введении пока ещё на правах факультатива основ ритуальной магии. Почему «пока»? Просто если дуэльный клуб это, так сказать, внутришкольные дела, то воплощение в жизнь второй идеи требовало как минимум согласования с Министерством магии. Потому что большая часть ритуалов с лёгкой руки экс Главы Визенгамота, пару десятков лет назад вдруг стала входить в «чёрный список» и за их проведение полагался приличного размера штраф или заключение в Азкабан.

— Теперь старикашке точно конец, — злорадно произнёс Рон.

Гарри оторвался от толстенного талмуда с зубодробильным текстом на латинском языке и сфокусировал взгляд на друге. Тот что-то жевал, довольно щурился и помахивал рукой, держа в ней нечто, напоминающее карточку от шоколадной лягушки.

— В смысле? — Гарри сморщил нос от запаха дыма и огляделся. В библиотеке по обыкновению было многолюдно, но никто никому не мешал. Каждый занимался своим делом. Ну, а нравоучительный бубнёж, для разнообразия не Гермионы, а старосты Рейвенкло двум первокурсникам, развлекающимся с пергаментом, можно было и проигнорировать.

— Куда катится мир? Гриффиндорец так неуважительно отзывается о самом величайшем «экс» нашего века, — раздался насмешливый голос Малфоя. Держа в руках толстенный фолиант, он вышел из-за книжного стеллажа и остановился рядом с Гарри, не спуская при этом внимательного взгляда с Уизли.

— Не знал, что у нас есть «Маги Британии», — проигнорировав выпад в свой адрес, Рон склонил голову и прищурился. — Можно глянуть?

— Пока старикашка здесь хозяйничал, она была в запретной секции. Я её совершенно случайно там нашел, — Драко захлопнул книгу и передал Уизли. — Поздравляю с возвращением… родового поместья, — неожиданно серьёзно проговорил он.

— Спасибо, — с некоторым удивлением отозвался Рон и открыл фолиант.