— У Гротхана есть свои осведомители в мире магглов. А в свете последних событий вам, я думаю, будут интересны подобные знания, – гоблин печально улыбнулся.

— О каких событиях вы говорите, уважаемый Рагнок?

— Нам доподлинно известно о событиях, произошедших в ночь с 30 на 31 июля, — гоблин вздохнул, а Гарри вздрогнул. — Я вам соболезную.

Пару минут Поттер собирался с мыслями. За все эти дни он не вспомнил о Дурслях, а ведь в доме, кроме него и Рауля, тогда находился и Дадли, да и тетя с дядей должны были вернуться.

— Что случилось с моими родственниками? — чуть хрипловатым голосом спросил Гарри, уже догадываясь о предполагаемом ответе.

— Согласно маггловским газетам, в дом по адресу Тисовая улица, 4, проник маньяк и с особой жестокостью расправился с только что вернувшимися супругами. Сын чудом избежал расправы и с очень сильным эмоциональным шоком был отправлен в больницу, – гоблин наколдовал графин с водой и, налив в стакан прохладную жидкость, протянул побледневшему клиенту. Гарри взял стакан и залпом выпил. Он несколько секунд глубоко вдыхал и выдыхал, пытаясь успокоить сбившееся дыхание.

«Ну вот и все. Теперь, кроме Дадли, у меня нет… пусть и не кровных, но все же родственников», — неожиданная мысль появилась и сразу же исчезла, оставив за собой горький привкус очередной потери. Да, он не особо любил тётю с дядей, но даже в мыслях не желал им смерти. Особенно такой.

— Если честно, то я даже не подозревал, что гоблины вхожи в мир магглов, — наконец, выговорил Гарри.

На данное замечание Рагнок лишь пожал узкими плечами и протянул ему толстую книгу в коричневом кожаном переплёте. На изучение записей о состоянии счета ушло минут сорок. Все время, пока Гарри пытался разобраться в столбиках цифр, гоблин сидел, опустив голову, что-то считал и, тихо бурча себе под нос, записывал. Время от времени он отвлекался от своего дела, отвечая на возникающие вопросы. Поттер тяжело вздохнул и потер виски — все эти финансовые выкладки жутко утомляли, не зря его самым нелюбимым предметом, после прорицания, была арифмантика.

— Скажите, пожалуйста, неужели обучение в Хогвартсе так дорого стоит? И что это такое? — Гарри нахмурился, разглядывая сумму ежемесячного содержания и ещё странные столбики, написанные красными чернилами.

— Ваше — да, — Рагнок оторвался от толстой книги, в которую он что-то записывал, и посмотрел на Поттера. — Ваши родители м-м-м… примерно за несколько недель до смерти распорядились внести дополнительный пункт в один из вариантов завещания, позволяющий увеличить сумму школьного содержания.

— Что за пункт?

— Дело в том, что раньше в Хогвартсе практиковались дополнительные занятия, и именно за это родители перечисляли оговоренную с директором сумму сверх ежегодного содержания. Так вот, в конце сентября вашего первого учебного года директор Дамблдор прислал сову с сообщением, что с вами будут дополнительно заниматься по трём предметам, и, разумеется, я воспользовался пунктом, внесённым вашими родителями. И вот уже несколько лет, — конечно, директор ежегодно подтверждает, что дополнительные занятия все ещё проводятся, — на счет перечисляется фиксированная сумма. А что касается этого, — гоблин ткнул длинным пальцем в столбики. — Это ваше ежемесячное содержание, перечисляемое на счет ваших дяди и тёти. Но с их смертью выплаты, разумеется, прекратятся.

— И какие же предметы мне преподают дополнительно? — с едва заметным сарказмом поинтересовался Гарри.

— Зелья, трансфигурацию и ЗОТС, — медленно проговорил гоблин, глядя на ядовитую ухмылку молодого лорда. В его голове что-то щёлкнуло, и он осторожно спросил: — Вы хотите сказать, что подобное не имеет место?

— Именно это я и хочу сказать, но об этом позже. Вы еще упоминали о вариантах завещания. Что это значит?

— Видите ли, лорд и леди Поттер оставили весьма подробные указания по поводу вашего содержания в случае своей смерти. И, должен сказать, предусмотрели все варианты. В том случае, если вы будете жить с… названной старшей сестрой леди и ее семьёй, то содержание будет выплачиваться вот таким образом, — Рагнок указал на страницу в книге, лежавшей перед Гарри. — Ну, а если с вашим крестным — Сириусом Блэком, то на его счёт единовременно будет перечислена довольно крупная сумма, тогда оплата за обучение будет производиться согласно правилам — один раз в год. Все остальные выплаты будут осуществляться и контролироваться лордом Блэком.

— Вы сказали «с названной сестрой» — это значит, что мама знала, что она — приёмная дочь?

— Конечно. Кровь эльфов не течет в жилах магглов, — гоблин закрыл свою книгу и несколько секунд барабанил длинными узловатыми пальцами по её поверхности. Наконец, словно приняв какое-то решение, он внимательно посмотрел на задумчивое лицо молодого человека. — Я не очень хорошо знаю историю вашей матери, но скажу одно — она была истинной представительницей Светлых эльфов. От неё волнами расходились тепло и нежность. Где бы она ни появлялась, за ней шлейфом следовал свет, – Рагнок нахмурился. — Хотя признаюсь, в ней была и жесткость.

— Вы ей преданы, — не вопрос, скорее констатация факта. В голове Гарри вот уже несколько минут с момента начала рассказа вертелась странная мысль. В это было сложно поверить, но последние слова убедили юношу в его правоте.

— С чего вы взяли? — мгновенно ощетинился гоблин. Поттер мысленно чертыхнулся, видя, что тот замкнулся. Злобно зыркнув в его сторону, Рагнок снова открыл книгу и уткнулся в неё, храня ледяное молчание.

— Дамблдор. Вы, наверняка, не рассказали бы о том, что мне якобы преподают дополнительно некоторые предметы, и что за эти занятия с моего счета ежемесячно уплывает кругленькая сумма, если бы вас что-то не связывало с моей матерью, — сначала медленно, а потом всё увереннее начал говорить Поттер, внимательно наблюдая за Рагноком.

— Эльфы стоят значительно выше людей. И не важно, кто это: волшебники или магглы. Ни разу в многовековой истории эльфы не предавали гоблинов. Никогда наши народы не воевали между собой, — после довольно продолжительного молчания ответил Рагнок и выпрямился в кресле. — Для нас нет ничего более значимого, чем собственная честь.

Гарри кивнул, а про себя ухмыльнулся. Дамблдор вряд ли мог предположить, что его могут так просто сдать: ведь всем известно, что гоблины банка ревностно охраняют не только деньги и тайны вкладов, но и приватные разговоры между клиентами и ними. И директор был уверен, что никогда, ни при каких обстоятельствах те не станут упоминать о подобном разговоре. «Интересно, на что он тратит эти деньги?» — подумал Поттер, снова углубляясь в чтение гроссбуха. Почему-то он сомневался, что на себя. Скорей всего Дамблдор использует деньги для Ордена Феникса. Зелья, ингредиенты для них, осведомители и шпионы, а те, в отличие от соратников директора, работать за идею не будут.

Так в тишине прошел ещё час. Его вывод из присланного ранее письма насчет плачевного состояния имения подтвердился: слишком большие разрушения. Но всё же Гарри решил посмотреть на него, а там на месте решить, как следует поступить. И потом, нужно вывезти все уцелевшие вещи, ведь, по словам Рагнока, родители просто запечатали дом, и всё. Тот только раздраженно передернул плечами, видимо, Гарри снова уязвил его самолюбие. Ещё минут двадцать ушло на «умасливание» капризного гоблина. Рагнок в конце концов расслабился и сказал, что завтра начнет вводить в курс дела нового поверенного. Гарри вздохнул с облегчением и минут через пять вышел из кабинета.

«Наверняка Билл где-то притаился», — подумал Поттер и, поморщившись, потер виски. Не то, чтобы он не хотел видеться с ним, просто голова дико болела. Ощущение было такое, словно она вот-вот лопнет от переизбытка информации. «Проклятье!» — мысленно взвыл Гарри и, сделав большой шаг назад, прислонился спиной к стене: у стола Главного гоблина стоял Кингсли Бруствер и, нетерпеливо постукивая пальцами по гладкой поверхности, ждал.

— Пойдем, я тебя выведу через запасной выход, — прошептали Гарри на ухо. Он вздрогнул и, повернув голову, встретился взглядом с карими глазами Билла. Уизли кивнул, призывая идти за собой, что собственно Поттер и сделал. Они минут пять петляли сначала по широкому коридору, который раза три поворачивал то влево, то вправо. Потом, открыв неприметную, буквально сливающуюся со стеной, дверь, юркнули в тускло освещенную комнату. Оттуда они спустились вниз по крутым ступеням. Наконец, Билл, шедший впереди, подошел к большим двустворчатым дверям и, отодвинув с виду тяжелый засов, открыл. Они оказались на тёмной улице. Звезды уже вовсю хозяйничали на постепенно темнеющем небе. Гарри повертел головой — небольшой тупик, куда они вышли, со всех сторон был окружен высоченной стеной.