«Аудиенция окончена», — Гарри весело фыркнул и двинулся вперед. Но не успел он сделать и пары шагов, как пред ним возник Кричер. Склонившись в низком поклоне, домовик поприветствовал его.
— Обед будет подан через тридцать минут, хозяин! – прокаркал он.
— Очень хорошо. Проводи-ка меня в мою спальню.
Домовик резво развернулся и устремился к лестнице. Гарри неспешным шагом — следом, не забыв при этом оглядеть гостиную. Помимо чуть ли не стерильной чистоты, изменилась и обстановка: светло-серый ковер с длинным ворсом лежал у горевшего камина. Диван и кресло, на два-три тона темнее ковра, стояли там же. Журнальный столик, судя по отблескам витых ножек, был кованым. Несколько портретов (в отличие от Вальпурги Блэк, всегда молчавшие) висели между двух шкафов с резными фасадами. Юноша нахмурился, с трудом припоминая, что они, вроде бы, стояли здесь раньше, но, покрытые слоем пыли, не привлекали к себе внимания, сливаясь с окружающим пространством. Сейчас же, как следует отчищенные, они великолепно дополняли интерьер в серебристо-серых тонах. Висевшая под потолком большая люстра и два витых подсвечника — на пять свечей каждый — горели серебристым пламенем, что и создавало эффект лунного света. Шторы глубокого серого оттенка с вкраплениями серебра обрамляли окна и создавали законченный ансамбль «Серой» или «Серебряной гостиной», как про себя назвал комнату Гарри.
— Скажи-ка, а что это за свечи такие? — когда они уже поднялись на второй этаж, Гарри все-таки решил удовлетворить свое любопытство.
— Это специальное заклинание. Леди Блэк не терпела ярко-оранжевый свет, предпочитая более мягкий. Но если хозяину не нравится, я могу изменить, — тихо закончил домовик, останавливаясь у дубовой двери и, обернувшись, посмотрел на Гарри.
— Нет, мне нравится. Просто никогда не видел, чтобы огонь был таким, — он взялся за ручку и отворил дверь.
В этой комнате они с Роном спали в прошлые посещения особняка Блэков. Но от прежнего убранства почти ничего не осталось, разве что массивный шкаф из тёмного дерева все также стоял в ближнем от входа углу. Сейчас спальня была не такой мрачной, как прежде, из чего Гарри сделал вывод: Кричер всячески мешал миссис Уизли в её попытке привести комнату, да и весь особняк в целом, в более или менее надлежащий вид. Через два больших окна в спальню проникал дневной свет, и солнечные лучи красиво «играли» на тёмно-зеленых с вкраплением серебра шторах, балдахине и покрывале. На огромной кровати в видимом беспорядке были разбросаны подушки такого же серебристо-серого оттенка, что и кисти, украшающие шторы. Стены, обитые светлым серо-зеленым шелком, гармонировали с овальным ковром, лежавшим у кровати. Небольшой камин на дальней от входа стене сейчас не горел, но ощущение тепла и уюта создавал именно он, а также кресло-качалка с наброшенным на него клетчатым пледом.
— Хозяину нравится спальня? — Кричер вынырнул из-за спины, с надеждой заглядывая ему в глаза.
— Нравится, — ответил Гарри и, весело улыбнувшись, спросил: — Скажи-ка мне, Кричер, это ты старательно м-м-м… рассыпал здесь пыль, что от неё никакими силами нельзя было избавиться?
Домовик повесил уши и завертел глазами, видимо, в поиске того, обо что ему побиться. Гарри вздохнул и покачал головой:
— Прекрати, я же тебя не ругаю, — он прошел к шкафу и открыл створки: удивительно, но его огромный гардероб полностью поместился там. Хотя чего тут удивительного? Обычное заклинание, расширяющее пространство. Гарри снял с вешалки серо-зелёную шелковую рубашку, чёрные брюки и, обернувшись к домовику, поинтересовался. — Скажи, это достаточно представительная одежда для посещения Гринготтса?
Кричер замялся, но всё же решился высказаться: — Лучше, если к этим брюкам хозяин Гарри наденет чёрную рубашку, темно-серый пояс и мантию с туфлями такого же оттенка.
— Ладно, — Гарри вытащил чёрную рубашку и бросил её вместе с брюками на кровать. — Иди, – эльф с поклоном исчез, а Гарри, стащив с себя одежду, прошлепал в ванну, бурча себе под нос. — В душ, потом письмо в банк, предупрежу о своем визите. И Джею, что могу задержаться, — он довольно выдохнул, вставая под теплые струи. Мерлин, как же он соскучился!
В конце учебного года они договорились встретиться в августе. Гарри улыбнулся, разглядывая подарок любовника на свой день рождения. Его пёстрая сова прилетела во Францию в один день с Хедвиг и принесла маленькую бархатную шкатулочку с удивительным артефактом. Это был небольшой шарик с запиской-инструкцией, что тот может превратиться как в кольцо, так и в кулон. Гарри, недолго думая, «заказал» себе кольцо. А ещё были письмо и портключ. Он провел мыльными ладонями по груди, медленно заскользил по животу и по заметной эрекции. Судорожно вздохнув, запрокинул голову назад, подставляя лицо под струи, и слегка сжал член, но после двух ритмичных поглаживаний тряхнул головой и оставил напряженный и подрагивающий орган в покое. В конце концов, через несколько часов о нём гораздо лучше позаботятся. И с легкой улыбкой Гарри продолжал свое омовение.
Спустя полтора часа к столу Главного гоблина банка Гринготтс двигался молодой человек, облачённый в тонкую, «играющую» при каждом шаге, шелковую тёмно-серую мантию. Юноша шел довольно быстро, но бесшумно: лёгкие шаги практически не были слышны на мраморном полу. Гарри скривил губы в едва заметной улыбке — идея наложить на мантию лёгкие отвлекающие чары подействовала, никто из снующих туда-сюда магов на него не обращал внимания. Главный гоблин чуть вздрогнул от тихого покашливания и поднял бледно-голубые глаза на внезапно появившегося перед ним посетителя.
— Добрый день, господин Рагнок! — Гарри чуть склонил голову в знак уважения. Манере общения с гоблинами его научил Жан, и, судя по тому, как «оттаял» Фурин Убур после нескольких минут беседы, он правильно себя вёл с поверенным.
Главный гоблин медленно кивнул в ответ:
— Лорд Поттер, прошу за мной, — и, выйдя из-за стола, пошел в сторону длинного коридора с множеством дверей.
Гарри пошёл следом за ним. Он держал голову прямо, но краем глаза всё же рассматривал окружавшую его анфиладу. На всех дверях были прикреплены таблички, видимо, с именами тех, кому принадлежали кабинеты. Гарри понадеялся, что сегодня ему повезёт, и он не встретиться с кем-либо из знакомых. Не то, чтобы он скрывал свое возвращение, но разговаривать с кем бы то ни было, носившим форму аврора, или с кем-то из Ордена Феникса, не имел особого желания. Но фортуна — капризная дама, и сегодня она явно была не на стороне Гарри, так как из предпоследнего кабинета… прямо перед дверью, гостеприимно распахнутой Рагноком, вышел рыжеволосый парень. Они буквально столкнулись нос к носу.
— Гарри? — после секундной заминки воскликнул Билл Уизли.
— Привет, Билл, – Поттер недовольно поморщился. — Не мог бы ты так не кричать?
— Прости, просто мы так за тебя волновались, — Уизли осмотрел Гарри с ног до головы и весело хмыкнул. — Но я вижу, ты здоров. И просто потрясающе выглядишь.
— Спасибо. Слушай, я сейчас несколько занят, — Поттер покосился на гоблина: тот стоял у распахнутой двери и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. — Поговорим позже. И, Билл, не сообщай пока никому, что меня видел, хорошо?
Уизли понятливо кивнул, развернулся и пошел по коридору к выходу, а Гарри зашел в кабинет.
Разговор начался довольно напряженно — сказалось недовольство Главного гоблина из-за игнорирования его персоны в течение нескольких минут. Гарри только надеялся, что Биллу их недолгий разговор не повредит. Но потом гоблин всё же «оттаял», и дальше беседа протекала в более дружелюбной обстановке. Из разговора Гарри узнал, что дела семьи Поттеров вел именно Рагнок, но из-за того, что сейчас занимает пост Главного гоблина, не сможет и дальше оставаться его поверенным. Хотя он, как и положено, в полной мере исполнял свои обязанности все эти годы, несмотря на чрезвычайную занятость. Поттер подозревал, что из-за этой «чрезвычайной занятости» Рагнок возьмет кругленькую сумму, превышающую обычный гонорар за подобные услуги. Что, собственно, и произошло. Но Гарри, разумеется, не стал что-либо говорить по этому поводу, в конце концов, прибыль от вложений окупала и более крупное вознаграждение. Рагнок посоветовал взять поверенным Гротхана: тот, по его словам, был очень надежным и, главное, сведущим в финансовых делах не только магического, но и маггловского мира.
