— Ваша обожаемая змейка решит, что кто-то совсем обнаглел, раз прикрывается его личными слугами, — протянул Мартин. — Кстати, как там поживают два шпиона старичка?

— Вчера была показательная казнь, — передёрнув плечами, ответил лорд Гойл и поморщился. — Предположение, что «Лорд спятил», может оказаться верным. Он стал абсолютно неадекватен, особенно после первосентябрьского выпуска «Ежедневного пророка».

— Да, Мартин, хотел спросить, ты ведь был в курсе того, что случилось с Поттером? — Эван подался вперёд, вглядываясь в лукаво ухмыляющееся лицо вампира. — Раз еще летом намекал на то, что мальчишка скоро всем преподнесет сюрприз.

— Скажем так, я его очень-очень хорошо знаю, а вот он… принимает меня за другого человека, — Мартин потянулся и, блаженно прикрыв глаза, промурлыкал: — Гарри великолепен и действительно силён. Даже мне ни разу не удалось его «прочитать», а ведь в наше первое знакомство он еще не принял наследие и вообще был, мягко говоря, не в форме. А насчет откуда? Поспешив на зов сестрёнки, — вампир широко улыбнулся, глядя на леди Паркинсон, — я, прежде всего, решил изучить всех действующих лиц местной заварушки. Навестив одного своего дальнего родственника и пообщавшись с его сыном, узнал, что он был тайно влюблён в Гарри, но подойти стеснялся, вот я и воспользовался, так сказать, шансом: мальчика и всё его семейство тайно вывез из страны, а сам занял его место. Дальше дело техники и моего неподражаемого обаяния.

— Он еще и в Хогвартс умудрился пролезть… просто потрясающе! — проворчал сухонький старичок и хихикнул. — Дамблдор действительно стареет, раз под собственным носом не углядел… хоть и необычного, но все же вампира. Ладно, детки, всё это хорошо, но что будем делать дальше?

***

Гермиона пару секунд растерянно смотрела на второй по счету вспыхнувший пергамент и, в очередной раз проверив чистые листы и перо на наличие чар, но, как и раньше, ничего не обнаружив, недоумённо пожала плечами.

— Что за ерунда происходит?

— Гермиона, ты тут? — без стука ввалившись в комнату старосты Гриффиндора, Рон плюхнулся в кресло и, помахав перед собой рукой, выдохнул: — Ты задохнуться не боишься?

— А ты стучать не пробовал? — недовольно проворчала девушка и, взмахнув волшебной палочкой, избавилась как от сизого дыма, так и от разбросанного вокруг стола пепла. — Придется для особо забывчивых наложить чары на дверь, может, тогда кое-кто поймёт, что, прежде чем войти в чужую комнату, надо стучаться.

— «Кое-кто», это кто? — делая вид, что не понял намёка, протянул Рон и, склонив голову, принялся заинтересованно разглядывать склонившуюся над пергаментом подругу. — Думаешь, у тебя получится? Даже МакГонагалл не понимает, что происходит, а я вот согласен с Флитвиком…

— Ты о чём?

— Да вот об этом, — Уизли ткнул пальцем в пока еще целёхонький пергамент и, почесав макушку, спросил: — Ты вообще, чем полдня занималась?

— Искала кое-что в библиотеке и ещё… в отличие от некоторых, делала домашнюю работу. Между прочим, у меня завтра не только зелья и ЗОТС, но и древние руны, — глубоко вздохнув, Гермиона отложила пергамент, опасаясь, что после слов «… и появился дракон», он снова вспыхнет. Может, какой-то шутник наложил чары? Пусть только попадётся мне… Девушка подняла голову и взглянула на Рона. — Так что там профессор МакГонагалл не понимает?

Уизли закатил глаза и медленно, словно разговаривал с маленьким ребёнком, произнёс:

— Сегодня после случившегося на завтраке кое-кто рванул в библиотеку, а остальные принялись писать домой письма, но пергаменты вспыхивали. Наш декан предположила, что это работа какого-то шутника, и объявила, что когда он ей попадётся, то до конца года будет драить котлы и перебирать архив. Ну, а Флитвик сказал, что, скорее всего, это чары замка, ведь до недавнего времени о драконе и прочем никто не знал, следовательно, магия Хогвартса не разрешает об этом распространяться. Наш декан с ним вроде как согласилась, и они… то есть МакГонагалл, Спраут и Флитвик скрылись в неизвестном направлении, вот, — поигрывая бровями, закончил Рон.

— Это не лишено смысла, — после нескольких секунд тишины, задумчиво произнесла Гермиона и покачала головой: за размышлениями о недавних событиях и полным погружением в написание эссе она практически выпала из реальности. А ведь если подумать, то ни один свиток с выполненным домашним заданием не сгорел, следовательно, если бы она пораскинула мозгами, пришла бы к тому же выводу, что и профессор чар. Девушка вздохнула и принялась собирать сумку к завтрашнему дню. Когда необходимые свитки, перья и книги заняли своё законное место, Гермиона защёлкнула замок и подняла голову. — Как у вас дела? — спросила она, обратив внимание на смятое письмо в руках друга.

— Отец пока не пришел в себя, тетушка Мюриэль с её закидонами уже поперёк горла… как только мама её терпит? Билл обитает в съёмной квартире… ну а Джордж и Фред из своего магазина носа не кажут, — враз помрачнев, ответил Рон и, посмотрев на сложенный пергамент, засунул его в карман брюк.

— Я так понимаю, Нору восстанавливать не будете?

— Нет. Магии в камне и в дереве очень мало, так что сейчас от дома, вероятно, остался только пепел… Знаешь, вот когда начинаешь жалеть, что не живешь в родовом гнезде, — Рон грустно улыбнулся, — был бы шанс его восстановить, а так… — он махнул рукой и, взлохматив волосы, тяжело вздохнул. — Когда мы только узнали, что нападение благополучно состоялось и теперь жить в Норе не сможем, мама решила расконсервировать дом её родителей. Там до своей гибели жили Фабиан и Гедеон, он был их наследством, ну, а если не получится, поживём пока у тётушки Мюриэль или, в крайнем случае, снимем квартиру, а потом будем думать, что дальше.

— Ну, так это же хорошо… я имею в виду дом… — начала было Гермиона, но, увидев хмурое лицо друга, запнулась, — разве нет?

— Как сказать, было бы хорошо, если бы он был цел, а так… Мама в день гибели её братьев была у них вместе с Чарли и едва успела аппарировать, когда Пожиратели снесли защиту. Ну а… — Рон пожал плечами, — в общем, кое-какие вещи удалось спасти, а дом просто закрыли, тогда не было возможности его восстановить… сейчас её тоже нет, но и выбора-то не осталось.

— Почему? В смысле, дело не только в деньгах, ведь так?

— И в них тоже, но главное, у нас нет артефакта, чтобы очистить дом от остаточной тёмной магии, а если использовать чары, это…

— … малоэффективно, — закончила Гермиона. — А если спросить у Гарри?

— Артефакт должен быть родовым. Создать его, конечно, можно, но… нужен отец, — Рон снова пожал плечами, и на несколько минут в комнате воцарилась тишина. Уставившись в пространство отсутствующим взглядом, Гермиона медленно водила пальцами по столешнице и о чём-то усиленно размышляла, а Рон просто развернулся и, прижавшись щекой к спинке кресла, смотрел в окно. Что-что, а место проживания беспокоило его в последнюю очередь. Главное, что занимало все мысли в последние дни, отец, Гарри и молчание Дамблдора. Не к добру было это затишье. — Как думаешь, почему директор ничего не предпринимает? В газетах его смешали с грязью, а в ответ, тишина… — в который раз за прошедшую неделю спросил Рон. Он потёрся щекой о шершавую ткань кресла, тяжело вздохнул и повернулся к Гермионе. — Мне кажется, напали на Нору если не люди Дамблдора, то по его приказу… Ему точно не понравилось высказывание мамы и её уход из ордена и отец… все эти намёки Блэка… кстати! — резко выпрямившись, Рон подпрыгнул, — теперь, когда Хогвартс…

— … отвергнул директора, портреты могут многое порассказать, — девушка рассеянно улыбнулась, но тут же нахмурилась. — Я не понимаю… — как-то жалобно произнесла она, спустя несколько секунд, бездумно разворачивая и сворачивая пергамент, — зачем он это делает? Зачем его люди изображают Пожирателей, нам настоящих мало? Зачем коверкает жизнь Гарри? Зелья, чары, похищение… Чего хочет этим добиться? Что вообще происходит? — в сердцах отбросив от себя ни в чём не повинный свиток, Гермиона прерывисто вздохнула и уткнулась лбом в сложенные на столе руки. Поездка в Хогвартс-экспрессе стала своего рода новой вехой в её жизни, с этого момента начали рушиться все идеалы. Начиная с первого сентября, Гермиона только и делала, что думала-думала-думала и наблюдала, разбавляя размышления о Дамблдоре и войне выполнением домашних заданий; тревога за Гарри вылилась в отвратительный сон и плохой аппетит. Конечно, она улыбалась и иногда перекидывалась несколькими ничего незначащими фразами с сокурсницами, но напряжение всё равно оставалось, теперь еще Финниган… — Рон, надо МакГонагалл рассказать о Симусе, вряд ли Гарри это сделал. И вообще «людей директора» может быть сколько угодно, его будут защищать и не только на словах. Он опасен и что-то замышляет!