Ас вытащил перепуганного Тора из сугроба и вновь посадил на плечи. Мальчик поник и сидел тихо, потому что и сам ужасно замерз.

— Локи, у меня с руками что-то странное, — прошептал он через полчаса. — Они совсем белые, и я не могу ими двигать.

— Обморозился, — констатировал Локи. — Я тоже. Сейчас дойдем вон до той глыбы и сделаем привал. Я попытаюсь тебе помочь.

Вдалеке действительно была огромная ледяная глыба. Когда они дошли, вернее, Локи дошел, а Тор доехал до неё, мальчик слез и забрался на льдину.

Локи, еле выговаривая слова от холода, прошептал заклинание и подул на руки. На них тут же образовался синеватый огонек. Он не обжигал, а грел.

— Снимай перчатки, — скомандовал трикстер мальчику, когда его руки согрелись. — Я тебе так же сделаю.

— А это не больно? — засомневался Тор.

— Слушай, ты хочешь согреться или нет? — разозлился Локи.

Мальчик вздохнул, снял перчатки и протянул руки магу.

— И совсем не больно, — заявил он минуту спустя, с интересом глядя на огонёк, плясавший у него в ладонях. — Даже приятно. Как ты это делаешь?

— Неважно, всё равно не поймешь, — отмахнулся Локи. — Ты сиди здесь, а я заберусь на вершину этой глыбы и посмотрю, не виден ли дворец Лафея. По моим расчетам, половину пути мы уже прошли… если мы вообще идем в нужную сторону. — Тихо добавил он, чтобы Тор не услышал.

Добравшись до вершины, Локи выпрямился в полный рост и огляделся. Сквозь белую снежную пелену где-то вдалеке, на севере, можно было смутно разглядеть очертания древнего ледяного замка.

— Я вижу его! — крикнул Локи мальчику. — Правда, до него еще идти и идти, но, по крайней мере, мы на верном пути.

Трикстер облегченно вздохнул, ведь ему уже всерьёз начинало казаться, что они заблудились, и им придется бесцельно бродить по ледяной пустыне, пока не кончатся силы.

Становилось всё холоднее. Минус пятьдесят, как минимум, по ощущению Локи. Сколько раз ни бывал он в Йотунхейме, таких сильных морозов он ещё никогда не встречал. Казалось, что сам мир не рад нежданным гостям и пытается уничтожить их, раз не получается прогнать.

Тор, как и прежде, сидел на плечах брата, но теперь руки мальчика постоянно грел синий огонёк. Магу стоило неимоверных усилий поддерживать согревающий огонь, но он понимал, что в противном случае Тор замерзнет насмерть, а именно этого Локи больше всего боялся в данный момент. Трикстер отрешенно подумал, что это, наверное, первый раз, когда он беспокоится за кого-то, кроме себя.

— Ты в порядке, Тор? — периодически спрашивал он у мальчика.

— Конечно, — слабым голосом отзывался малыш. — Я, как настоящий воин Асгарда, никогда не признаюсь, что мне ужасно холодно.

— Это правильно, — поддержал братика Локи, пряча улыбку. — Враг не должен знать твои слабости, иначе он воспользуется ими против тебя.

— Точно, — согласился Тор, стуча зубами от холода.

Локи не знал, сколько времени они шли по заснеженной долине. Он словно бы провалился в вечность, где время застыло, и нет ничего, кроме льда, снега и холода. Из головы исчезли все мысли, он шёл вперед скорее по инерции, чем осознанно. Из оцепенения трикстера вывела идеально ровная ледяная стена, возникшая прямо перед ним.

— Тор, мы пришли, — прошептал он, в изнеможении падая на снег. Огонёк в руках мальчика погас. У аса не было сил поддерживать его, он даже не мог встать.

— Локи, что с тобой? — спросил Тор, садясь рядом с ним.

Локи не ответил. Сил не было.

— Если ты умрешь, я поставлю тебе памятник и расскажу всем, какой ты был доблестный воин. Расскажу, что ты через Йотунхейм прошёл, и все сразу будут тебя уважать, — пообещал мальчик, решив, что Локи станет от этого легче.

Но ас его почти не слышал. Через секунду он потерял сознание.

— Нет, конечно, будет лучше, если ты не умрешь, — немного подумав, продолжал Тор. — Тогда ты еще больше подвигов совершишь. К тому же… я вряд ли доберусь обратно без тебя, — пробормотал мальчик и замолчал, сам удивленный своими же словами. Впервые в жизни он открыто признавал, что чего-то не может.

— Очнись, Локи, — попросил малыш, пытаясь согреть своими ручками ледяную ладонь брата.

— Он не очнется, — услышал Тор чей-то твердый, властный голос, многократно усиленный эхом.

Тор поднял голову и увидел, что перед ним стоит сам Лафей — четырехметровый ледяной великан.

— Слишком холодно, даже для Йотунхейма, — продолжал повелитель йотунов, сверху вниз глядя на мальчика. — У него упадок сил, его организм даже не может поддерживать температуру тела. Ему повезло, что он ас, а не смертный. Смертный давно бы уже погиб. Но он не очнется, пока не окажется в тепле. Я не знаю, кто он такой, зато о тебе мне кое-что известно. Ты Тор, малолетний сын Одина. Глупый, драчливый, самонадеянный мальчишка. Что привело тебя сюда?

Тор не испугался. Он разозлился. Никогда его еще так не оскорбляли, глядя в глаза.

— А ты уродливый синий йотун! — выкрикнул он, хватаясь за деревянную палку, которую считал мечом. — Какое тебе дело, что нам здесь нужно?! Бери оружие, мы будем сражаться!

Лафей расхохотался.

— Какое мне дело, говоришь? Это мой мир, я обязан знать и контролировать всё, что происходит в его пределах, — произнёс он и добавил: — Думаю, Один заплатит за тебя хороший выкуп. Кстати, что насчет твоего спутника? Кто он такой вообще?

— Я не знаю, кто он! — крикнул Тор, краснея от злости. — Он вообще не отсюда, как я понял.

— Отлично, — обрадовался Лафей. — Сделаю его своим рабом, его ведь не будут искать, а без посторонней помощи он не сбежит.

Лафей даже не стал звать стражу. Он просто взял в одну руку Тора, в другую Локи и отправился во дворец.

***

Очнулся Локи на холодном полу. Голова болела, руки и ноги отказывались подчиняться. Но первое, на что обратил внимание ас, было то, что рядом не было Тора.

«Чёрт, где же он?» — подумал Локи, глядя по сторонам. — «А сам-то я где?» Вокруг были лишь белые стены и запертая дверь. В помещении было относительно тепло: минус десять, не ниже.

«Наверное, я во дворце Лафея», — решил ас, садясь на пол. — «Только почему меня заперли? За что? Хотя, от йотунов можно всего ожидать. И куда они дели Тора? Вопросов много, а ответов нет. Пока нет».

Превозмогая слабость и головокружение, Локи встал на ноги и прошёл вдоль стены, ощупывая её рукой. Как и следовало ожидать, стена была обычной, без какой бы то ни было магической защиты. Йотунам ещё не известны такие технологии. Можно было бы пройти сквозь стену, но внезапно трикстер осознал, что ему не хватит на это сил. В ледяной пустыне он потерял так много энергии, что не сможет использовать свои способности ещё как минимум несколько дней. Так что брешь в защите йотунов ничего не давала.

«Не помереть бы здесь от жажды и голода», — размышлял ас. — «Вдруг они про меня забыли?»

Но больше всего Локи беспокоила судьба Тора.

«Очень надеюсь, что с ним всё в порядке», — думал он, кусая губы от волнения. — «Страшно подумать, что случится, если Тора убьют. Тогда и там, в моём времени, его не будет, и никто не спасёт Девять Миров от нашествия тёмных эльфов, и наступит вечная тьма. Представляю себе, возвращаюсь я назад, а там такое творится! Все асы, которых я знаю, мертвы; Асгард, да и остальные миры, разрушены до основания. И Тьма, всё погружено в бесконечную всепоглощающую Тьму». — Богатое воображение аса уже во всех подробностях нарисовало перед ним ту картину, которую он увидит в своём времени, если здесь Тора убьют. Только теперь он полностью осознал, как много сделал его брат для того, чтобы все, включая его самого, жили в мире и безопасности; чтобы Девять Миров процветали. А Локи презирал своего брата за чрезмерную наивность и прямолинейность.

«Я сделал ему столько плохого», — думал трикстер, не замечая, как по его щеке катится холодная прозрачная слеза. — «И каждый раз он всё равно прощал меня, и всё равно считал меня братом». Впервые в жизни Локи захотелось посмотреть в глаза Тору и сказать: «Спасибо», а потом «прости».