Я всё шёл и шёл, медленно опускаясь под землю, а тёмный тоннель всё никак не кончался. Я, понимая, что времени мало, ускорил шаг, а затем и вовсе перешёл на бег, но тщетно. Тоннель то шёл прямо, то начинал петлять и закручиваться, как горка в аквапарке, то круто уходил вниз, то становился почти пологим, но никак не хотел заканчиваться. Меня не покидало ощущение, что всё это какой-то странный сон, и я вот-вот проснусь у себя в штаб-квартире, но в душе я знал, что этого не будет и кошмар не кончится.

Не знаю, сколько времени я спускался по тоннелю — ведь время, казалось, было не властно над этой планетой. Но вот, наконец, когда в моё сердце уже начала закрадываться тревога, и я подумывал о том, чтобы возвратиться к Джареду и сказать, что тоннель бесконечен, вдалеке промелькнул какой-то холодный синеватый отблеск.

Сердце у меня в груди забилось быстрее, и я непроизвольно прибавил скорость, поняв, что почти добрался до цели. Я даже сам удивлялся собственному бесстрашию. В любой другой ситуации я бы, наверное, остановился и задумался: а стоит ли туда идти? Но только не сейчас. Сейчас мне хотелось лишь одного — увидеть маму живой, а всё остальное было неважно.

Минута, и я очутился в огромном каменном зале, освещенном тем самым голубоватым сиянием, которое я заметил ещё издали. Дальней стены я не видел — она тонула в этой туманной синеве, которая, казалось, исходила от самих камней. Такой эффект создавал ощущение, что зал бесконечен. «А может, он и впрямь бесконечен», — пронеслась в голове мысль. — «Когда имеешь дело с демонами, ничего нельзя знать наверняка».

У ближней стены, совсем недалеко от входа, сидели три человека, которых было очень странно видеть вместе — моя мать, Ника и, судя по всему, шпионка Сьюзен, оказавшаяся совсем ещё молодой девушкой с длинными иссиня-чёрными волосами, заплетенными в косу. Сьюзен бросила на меня мимолетный, но очень пристальный взгляд, после чего сразу же отвернулась и стала отрешённо глядеть в пустоту. Ника вообще не обратила на меня ни малейшего внимания, а вот Фригга тут же вскочила на ноги и сказала:

— Локи, ты не должен был приходить!

— Нет. Должен был, — раздался властный женский голос у меня за спиной.

Я резко обернулся и увидел, что в центре видимой части зала, возле огромного каменного стола, стоит красноволосая женщина, чем-то смутно напоминающая Нику, но в то же время заметно отличающаяся от нее. Я мог поклясться, что когда только зашёл в зал, этой женщины не было. Каменный стол был, но возле него никого не стояло.

— Не обращай внимания, — бросила женщина, поймав на себе мой пристальный, непонимающий взгляд. — Это просто облик человека, заключившего с демонами сделку, за которую твоей матери сегодня предстоит расплачиваться.

— Надел маску молодой Кристы? — я спросил это только для того, чтобы потянуть время.

Вспомнив о том, что просил меня сделать Джаред, я сфокусировал зрение особым образом и увидел… Вместо красноволосой женщины я увидел пустоту, окруженную чёрной каёмкой, которая по краям горела тёмно-синим пламенем. Чернота была такой густой и глубокой, что даже сам космос мерк перед ней. Наверное, увидеть такое можно разве что в чёрной дыре. Зрелище было настолько пугающим, что я поспешно переключился на нормальное зрение. Дело было сделано — ауру я увидел, а стало быть, Джаред уже приступил к работе. Теперь главное было продержаться до его прихода.

— Можно и так сказать, — отозвался Посредник. — Мы ждали тебя, Локи.

— Надо же, какая честь. — Я скривил губы в самодовольной усмешке. — В таком случае, извините за опоздание. Что я пропустил?

— Ничего. Мы без тебя не начинали. Не могли начать.

— О, даже так?

— Хватит! — это вмешалась Фригга. — Может, уже объяснишь, зачем тебе понадобился мой ребёнок? Расплачиваться должна я, при чём тут Локи?

— Ты догадываешься в глубине души, я же вижу.

— Я должна была просто отдать тебе свою жизнь, разве не так?

— О нет, не жизнь. Разве Криста тебе не сказала, что в условиях сделки было чётко оговорено: «Отдать самое дорогое, что у тебя есть»?

— Разве это не одно и то же?

— Для всех по-разному. Для подавляющего большинства людей — да, это жизнь, но только не для тебя. Задумайся, Фригга, и спроси себя: разве твоя жизнь тебе дороже всего на свете? Разве о ней ты печёшься и беспокоишься каждый день? Её ты боишься потерять? Нет, ты давно уже справилась с этим внутренним страхом, ты смело смотришь смерти в лицо, поэтому это для тебя не Расплата. Я вижу тебя насквозь и знаю, чего ты боишься на самом деле. У тебя есть целых два глобальных страха, и это просто великолепно: тебе можно предоставить возможность выбирать, а это много больнее. Демоны будут довольны жертвой.

— Я знаю свою мать, и знаю, что она ничего не боится! — бросил я Посреднику, опять же оттягивая время. — В том числе и тебя!

— О нет, ей сейчас очень страшно. Ты видишь только её оболочку, а я… вижу её душу. Неуязвимых не существует. Ко всякому можно найти подход, всякого можно задеть. Итак, раскроем страшную тайну, чего же боится Фригга?

— Ну, просвети нас.

— Пожалуй, будет лучше, если я покажу наглядно. — Посредник щёлкнул пальцами, и в воздухе сама собой появилась крошечная модель нашей галактики. — Твоя мама, Локи, занимая весьма высокое положение, очень боится, что однажды допустит промах, и с её владениями произойдет что-то наподобие… этого. — Вновь щелчок пальцев, и трехмерная модель взрывается, превращаясь в пустоту. — Столько крови, столько смертей будет на её совести. Люди ей бесконечно доверяют, и вот, чем всё может обернуться! Твоя мама чувствует личную ответственность за всю галактику и просто не может допустить того, чтобы с ней случилась беда. Не так ли, Фригга?

Моя мать ответила гордым молчанием. Но Посреднику и не нужны были слова — он её душу читал, как раскрытую книгу.

— А что, если я скажу тебе, что могу проделать всё то же самое с настоящей галактикой?

— Ника мне уже сообщила. — В голосе матери звучал лёд, и это немного пугало — последний раз на моей памяти она говорила так с Рэем.

— Я знаю. И ещё она сообщила, что у тебя есть возможность это предотвратить, верно?

И вновь молчание.

— Ника не солгала. У тебя в самом деле есть такой шанс. Ты можешь остановить апокалипсис, принеся жертву. И, вижу, ты уже догадалась, какую жертву нужно принести, так что к чему зря сотрясать воздух? Я ответила на твой вопрос, Фригга? Теперь понимаешь, зачем нам так сильно был нужен Локи?

— Я не понял, — тянуть время становилось всё сложнее. Я чувствовал, что ещё немного, и мне придется петь песни и отплясывать перед Посредником, чтобы хоть немного отдалить неумолимо приближавшуюся минуту расплаты. «Ну где же ты, Джаред?» — мысленно спрашивал я, но ответа не получал. — Почему в жертву нужно принести именно меня, а не кого-то другого?

— Разве ты не знал? — лицо молодой Кристы скривилось от презрения и выглядело совсем неестественно. — Это же её второй страх — потерять тебя. Знал бы ты, что творилось в её душе всякий раз, когда ты был на волосок от гибели. Вспомни хотя бы тот случай, когда ты умер, сражённый демоническими силами. Она в мир мёртвых ради тебя отправилась, а это уже говорит о многом. А потом? Ты вечно лез на рожон, в самое пекло, и каждый раз, когда тебе грозила опасность, твоя мать жестоко страдала. А когда ей пришлось оставить тебя на разваливающейся Конкордии, спасаясь самой, её сердце готово было разорваться на части от боли, ей не хотелось больше жить. Я права, Фригга?

— Закрой свой поганый рот, — был дан спокойный, краткий ответ.

— Подумать только, ты тоже боишься правды. Ты не хочешь, чтобы все присутствующие здесь знали твою главную слабость, знали, что больше всего на свете ты любишь своего приёмного ребенка, и очень, очень сильно боишься его потерять. Но сегодня у нас день раскрытия всех секретов. Расскажи нам, сколько раз ты просыпалась среди ночи в холодном поту, когда тебе снился кошмар о смерти Локи? Нет, не скажешь. Ты ведь уже давно со счёту сбилась. Ну вот и пришло время твоему кошмару воплотиться в действительность. Правда, в реальности будет даже хуже — твой сын не просто умрёт, а умрёт от твоей руки.