— А что, на батискафе каком-нибудь туда спуститься никак не реально? — на всякий случай поинтересовался я у Тони, натягивая гидрокостюм для погружения прямо поверх одежды.

— Спускались, было дело, — сообщил миллиардер. — Но сейчас нельзя — вся техника почему-то непременно выходит из строя, так и не достигнув дна.

— Аномалия, что поделать, — развел руками я и прибавил, — надеюсь, к живым людям она более лояльна.

Только сейчас ко мне пришло осознание, что само погружение крайне опасно и вполне может стоить мне жизни — до этого я был целиком и полностью поглощен иными проблемами. А сейчас, когда до начала непосредственно операции остались считанные минуты, сердце вдруг бешено заколотилось. Хотя, возможно, это и к лучшему, что я начал волноваться в самый последний момент.

— Не бойся, все будет хорошо, — Тор ободряюще похлопал меня по плечу. — Джейн ведь выжила, а она, как ты выражаешься, ничтожная смертная. И если уж даже с ней все обошлось, тебе-то что переживать? К тому же, у тебя артефакт-пересмешник, а это почти стопроцентная гарантия безопасности. Одним словом, мы верим, что у тебя все получится. Если бы предприятие казалось мне совсем безнадежным, я не стал бы тобой рисковать.

— А сейчас, значит, рискнуть можно?

— Э… — Тор понял, что не совсем правильно выразил мысль, и смутился.

— Удачи, — пожелал Тони, протянув мне пояс с грузами, которые должны были скомпенсировать выталкивающую силу воды. — Акваланг тебе, как я понимаю, не нужен?

— Дались мне ваши примитивные штучки. У меня есть Пересмешник, а значит, мне не нужны ни воздух, ни тепло, и даже давление воды не страшно. Рэй мне как-то рассказывал, что Ника выходила без скафандра в открытый космос и устраняла повреждения. Жуткий холод, абсолютный вакуум, радиация, а ей хоть бы что, ведь она человек-артефакт!

— Так то Ника, а то ты, — засомневался Тони.

— И я тоже кое-что умею. Я тренировался не дышать, используя энергию Пересмешника, так что не задохнусь, не волнуйся. А вот маска мне, пожалуй, пригодится: чтобы видеть хотя бы, куда я погружаюсь. И фонарик желательно. Пересмешник, конечно, сверкает, но я опасаюсь, что этого света будет недостаточно.

— Ну вот, «наши примитивные штучки» все-таки на что-то сгодились, — назидательно заметил Тони и протянул мне вышеназванные предметы, приготовленные, насколько я понял, заранее.

— Ну что, я пойду тогда? — я вопросительно посмотрел на товарищей.

— Давай, удачи еще раз, — Тор крепко пожал мне руку и закусил губу, задумавшись о чем-то мрачном.

«Наверное, на деле он настроен куда менее оптимистично, чем на словах», — мелькнула в голове не слишком приятная мысль.

Стоять в резиновом гидрокостюме под самым солнцем было невыносимо жарко, и потому я с радостью прыгнул с палубы, подняв при этом столп брызг.

Морская вода приятно холодила тело, но эйфория длилась какие-то доли секунды — меня мгновенно начало тянуть на дно, и я даже не успел махнуть рукой оставшимся на корабле приятелям. Пришлось перестраиваться с обычного дыхания на аномальное, а это отняло достаточно много сил, которые только-только успели восстановиться. Но вот, наконец, проблема с дыханием была решена, и я смог хоть немного расслабиться и просто смотреть по сторонам.

Поначалу процесс погружения мне даже нравился. Вода была прозрачно-бирюзовой и ласковой, а морские рыбки соперничали друг с другом яркостью красок. Просто сказка!

Но эта «сказка» длилась считанные минуты — ведь меня все тянуло и тянуло на дно, в глубину. И чем глубже я спускался, тем мрачнее делался подводный пейзаж. Вода становилась все более темной и непроницаемой. Когда я запрокидывал голову вверх, то видел не поверхность моря, как раньше, а бескрайнюю синеву. Рыбы стали встречаться все реже, да и были они уже не красочно-пестрыми, а какими-то унылыми и серыми и, что тревожило меня больше всего, все более и более крупными.

Скорость моего погружения была довольно приличной, и потому очень скоро я и вовсе оказался на такой глубине, куда уже не приникают лучи солнца.

Прямо передо мной находилась гранитная скала. Ближе к поверхности она была полностью засижена коралловыми полипами и иными представителями бентоса, так что различил я её только теперь, когда опустился на практически безжизненные глубины. Но и здесь стена была скользкой и склизкой, и я старался держаться от неё на расстоянии — противно.

Наверное, излишним будет упоминать, что температура воды падала очень быстро, и в скором времени мне пришлось согреваться при помощи Пересмешника, а это не совсем то же самое, что сидеть на солнышке или в горячей ванне — в этих случаях тепло поступает извне, а сейчас я согревался изнутри. Наверное, больше всего это походило на обогрев при помощи алкоголя. Довольно странные ощущения. Да еще и кромешный мрак будто бы сдавливал. Даже не столько тело, надежно защищенное все тем же Пересмешником, сколько сознание.

Конечно, до какой-то степени меня спасал свет от фонарика Старка, но этого было явно мало для того, чтобы чувствовать себя комфортно.

«А ты тут и не на курорте развлекаешься, — периодически напоминал я себе, чтобы хоть немного приободриться. — Ты на спасательной операции, так что терпи!»

Но погружение длилось слишком долго. Куда дольше, чем я ожидал. Пока я находился на поверхности, цифра «одиннадцать километров» ни капли меня не тревожила и воспринималась практически как пустой звук. И только теперь я по-настоящему осознал её масштабы.

Это было натуральным падением в бездну. Невыносимая чернота, почти полное отсутствие звуков, изредка нарушаемое таинственными и жутковатыми шорохами; рыбы невероятных размеров с белесыми выпученными глазами и жуткими клыками, которые то и дело попадали под свет моего фонаря. Поначалу я пугался, но таинственные глубоководные обитатели не проявляли по отношению ко мне агрессии — наверное, никогда не встречали людей и не знали, можно ли нас есть.

Но общее ощущение от всего происходящего всё равно оставляло желать лучшего. Мне казалось, что я нахожусь в каком-то ночном кошмаре, который будет тянуться вечно. Уже с трудом верилось, что это все происходит со мной в реальности, и я даже несколько раз пытался проснуться. Наверное, окружающая обстановка не лучшим образом сказывалась на моей психике. А ведь и смертной пришлось пережить это падение. И она выдержала. Неужели я хуже? Неужели слабее и беспомощнее? Только эти мысли и помогали мне держаться.

Однако с каждой минутой терпеть становилось все труднее. Теперь меня уже не волновала ни судьба галактик, ни Фригга, ни лежавший без сознания Элвис, ни Джейн, находившаяся незнамо где. Все это казалось мне бесконечно далеким и никак меня не касающимся.

Морские глубины — это словно бы другой мир, очень странный и пугающий. Как мир демонов. И единственное, о чем я мечтал — оказаться на поверхности. Оказаться мгновенно, в сию же секунду. И, что самое обидное, я мог это сделать, использовав мгновенное перемещение. Мог и… не делал. Я знал, что если поступлю таким образом, Тор меня самолично утопит, и потому был намерен держаться до конца во что бы то ни стало.

Не могу сказать точно, сколько времени я падал. Поначалу я пытался считать минуты, чтобы хоть чем-то занять свой мозг, но сбился где-то на второй сотне. С этого момента я утратил всякое представление о времени, и это крайне угнетало — сознание требовало хоть какой-то информации, но её не поступало, и с каждой минутой происходящее все больше и больше напоминало кошмар, а может быть даже предсмертную галлюцинацию.

Но вдруг, когда я уже совсем было отчаялся и уже всерьез сомневался, доберусь ли когда-нибудь до дна или буду падать вечно, начало происходить что-то странное. Сперва я ощутил легкое жжение в области груди, которое постепенно становилось все сильнее и сильнее.

«Что за черт? — я сразу начал паниковать. — Если какая-то декомпрессионная болезнь, уничтожу свой артефакт и прибью Тора, гарантировавшего стопроцентную безопасность!»