— Что, уже? — иронично выгнула брови Солнцева, оглядывая с головы до ног мужчину, застывшего на улице. Тот ее взгляда не оценил, и повторил свою «просьбу», мотнув головой. — Лан, на выход так на выход.

И вылезла первой, щурясь на яркий солнечный свет, искрившийся множеством радужных красок на тонком, свежевыпавшем снегу. На подмерзшую обочину я спрыгнула следом, едва не поскользнувшись и, одернув куртку, с тоской посмотрела на ворота перед нами, знакомые до отвращения. Я так и не привыкла к этому дому, да и, если честно, никогда не считала его своим. Ни этот, не предыдущий.

— И вот, я снова здесь, — невесело резюмировала, глядя на окна собственной комнаты второго этажа. За спиной многозначительно покашляли, явно намекая на нашу нерасторопность, заставляя меня поморщиться. Передернув плечами, собирая в кулак всю решительность, я тронула девушку за рукав. — Ну что, идем? Ань? Ань, с тобой все в порядке? Ты чего?

— А? — рыжая перевела на меня шокированный, почти сумасшедший взгляд заметно округлившихся глаз. — Нет, я ничего. Ничегошеньки… Прям вот совсем ничего, учитывая, что это — особняк Исаева!!

— Ну да, — не понимая, в чем причина испуга, почти даже паники, никак ей не свойственной, я снова тронула ее за рукав. В голове мелькнула смутная догадка. — Бабушка выкупила его за смешную сумму, когда Исаевы без причины срочно уехали из города. Подожди… Ты хочешь сказать, что…

— Нет, блин, — откровенно ухмыльнулась Солнцева и, развернувшись, от души пнула по первому попавшемуся предмету. И им оказалась отнюдь не машина, а тот самый поджидающий нас охранник… И он явно не обрадовался. — Я нем, как рыба. Я молчу, ты уже сама обо всем догадалась.

— Твою ж мать…

Черт. Это я сейчас сказала?

Это в голове не укладывалось. Исаев — бывший жених Солнцевой? Но ведь, невестой Демьяна, насколько я помнила, была некто Алина Воронцова… Так получается, что Аня — это она?! Если собрать в кучу всю известную мне информацию, выходит, что так и есть. Именно этого брака желал ее богатый и влиятельный отец, именно от него ее избавил Полонский! Вот так дела…

Столь неожиданное известие, казалось бы, в корне меняло всё, сгущая краски и отбивая напрочь все желание идти куда-либо. Хотелось просто развернуться и убежать как можно дальше, чтобы просто хотя бы немного придти в себя, осознать и осмыслить, привести в порядок мысли! Но наше мнение, естественно, если и собирались учитывать, то явно не в этой жизни.

А ведь произошедшее, на самом деле, было еще каплей в море по сравнению со всем остальным. И следующей стала встреча, которую я еще недавно не хотела откладывать в долгий ящик, и одновременно желала никогда на ней не присутствовать — с бабушкой мы встретились прямо в холле. Когда нас силой заволокли внутрь особняка, она как раз спускалась по лестнице… Ну и получилось то, что получилось.

— Таки гибель неминуема, — пробормотала Солнцева себе под нос, когда обиженный на нее охранник пихнул в спину, заставляя встать перед моей суровой родительницей. Девушка улыбнулась еще шире, окидывая взглядом нашего пленителя с головы до ног неоднозначным взглядом. Эту улыбку я уже знала, как и понимала, что в таком состоянии Аня сейчас будет язвить. Много, много, много язвить! И ничего хорошего из этого не выйдет.

Так что я, ни капли не сомневаясь, встала рядом, впервые не ощущая желания втянуть голову в плечи под гневным родительским взором. Хватит уже, отбоялась. Тем более, за подругу я сейчас волновалась куда больше, чем за собственную судьбу. Странно, правда?

— Занятно, — по всей видимости, бабушка Анин внешний вид не оценила. — И это — невеста Богдана Полонского?

— Не, я мимокрокодил, — без тени стеснения ухмыльнулась та, сунув руки в карманы драных джинсов. — Похоже?

— Хабалка, — брезгливо поморщилась моя родственница и, больше не удостоила Солнцеву даже взглядом. Я столь короткой беседе даже не удивилась, честно. Вступать в перепалки она всегда считала ниже своего достоинства, от собственного правила не отступила и сейчас, не смотря на чье-то явное разочарование. Аня, похоже, собиралась сбросить весь свой негатив на того, кто заслуживал более всего. Но не судьба.

Бабушка умела пересекать подобные баталии задолго до их начала.

Мой же изменившийся внешний вид она изучала куда внимательней, я буквально чувствовала, как мысленно оценивает все: от коротких волос и светлого свободного свитера, до узких джинс и ботинок на толстой подошве, чем-то похожих на военные. И, естественно, вердикт получился неутешительный.

Откровенно поморщившись, бабушка резюмировала:

— Выглядишь, как дешевая проститутка.

— А при тебе выглядела, как дорогая?

Честно, я сама не ожидала, что собственный голос прозвучит настолько спокойно и невозмутимо. Просто внутри что-то перегорело за последние дни, и к стоящему передо мной человеку я не испытывала больше ничего. Пусто. Никаких чувств и эмоций, словно мы стали друг другу абсолютно чужими людьми.

Хотя, почему стали? Мы ими всегда были.

А сейчас я даже не удивилась, когда щеку обожгло хлесткой пощечиной — почти естественная реакция на первую в жизни мою дерзость. Да, раньше я себе такого не позволяла, даже думать боялась! Мне бы и в голову не пришло что-то подобное, но жизнь, как известно, не только умеет удивлять, но еще и заставляет учиться.

Но не больно. Уже — не больно. Жаль только впустую потраченного времени.

— Отвести их обоих наверх, пусть посидят взаперти до приезда Иллариона, — бросила бабушка короткий приказ, небрежно поправляя на плечах сползающий дорогой палантин нежно-голубого цвета. — Глаз с них не спускать, я не потерплю второго побега. Обсудите пока сложившуюся ситуацию… и в ваших же интересах придти к правильным выводам. Особенно это касается тебя, Кристина. Ты же не хочешь, чтобы твоя подруга пострадала?

Это было слишком… предсказуемо.

— Да уж, поговорили, млять, — ругнулась Солнцева, едва нас привели на второй этаж и насильно впихнули в мою комнату, которую я давно считала бывшей. Позади зловеще щелкнул дверной замок и, рыжая, оглядевшись, почему-то здорово побледнела при виде письменного стола. — Да бли-и-ин. Крис, а чего, другой комнаты, кроме бывшей опочивальни Демьяна для тебя не нашлось?!

— Это была самая большая, — стянув куртку, я бросила ее на диванчик и, подойдя к окну, выглянула наружу. — И меня не спрашивали. Ань, я понимаю, что здесь произошло что-то очень неприятное для тебя, но Исаевых здесь давно нет и быть не может, особняк официально принадлежит бабушке. И она единственная, кого стоит бояться.

— Это как сказать, — опираясь на вытянутые руки, Солнцева наклонила голову так, что упавшие волосы полностью закрыли ее лицо. — Да уж, млятушки-ребятушки… Не люблю я столь резкие повороты событий!

— Плохие воспоминания, да? — осмотрев все, что мне нужно, я вернулась обратно. И, нерешительно дотронувшись до плеча подруги, несильно его сжала, пытаясь хоть как-то приободрить. — Только не раскисай, ладно? Я без тебя не справлюсь…