Шляпа – это круто! Женщина без шляпы — Серенькая мышка: Скромные масштабы, Суетлива слишком. Женщина без шляпы Очень уж простая: Взгляд не в небо – на пол, Там, где пыль густая. Женщина без шляпы Лишена кокетства. В шляпе – тут она бы Отыскала средство Выглядеть принцессой Или королевой, Героиней пьесы, Соблазнённой Евой. Нет, императрицей! Незнакомкой Блока! Сказочной Жар-птицей, Очи – с поволокой! Шляпа – это круто! Шляпа – это чудо! С залпами салюта Я на бал прибуду! Фото с аронией Я сегодня в сиреневом, Завтра – в лиловом. Я поклонница гениев, Обладающих словом. Я как вишня с кислинкою, Но – не в сахарной пудре. Я не стану былинкою В блеске и перламутре. Великаншею стану я, Без коня и доспехов… Но сегодня – усталая, С горстью грецких орехов Над собою с иронией Без конца размышляю… Завтра – фото с аронией, Покажу Вам, пылая! Щедрая осень Осень пришла внезапно, Всё ещё не понимая, Что поседеет завтра, От перемен немая. Ну, а сегодня осень, Кисти калины тронув, Держит, красива очень, На голове корону. Осень в лесах – царица, В золоте утопает, Осень в полях – Жар-птица, Щедрая, не скупая. Осень от буйных красок, Плясок листвы – устала. От карнавальных масок, От оркестрантов бала. Скинула платье осень, Скрылась в лесу еловом, Там, где тропинка с лосем, Под ледяным покровом. Таруса в июле Провинциальная Таруса. Автобус. Экскурсанты. Седой Оки зеркально русло, В толпе свежи таланты. Литературной Меккой стала Любимая Таруса, И вот – цветы у пьедестала, Застыла в бронзе Муза. А берега столь живописны, Что возникает чувство Нетленной родины, отчизны, Внезапное, как чудо. На катерке звенит гитара, Резвятся в ритме волны. На палубе танцует пара, И зрители довольны. Чудесны песни и улыбки, Прозрачен неба купол, Полей развёрнутые свитки, Светящиеся скупо. Чудесен мир – маня простором, Несбывшейся мечтою, Поляной за сосновым бором С малиною густою. И этот воздух, что пропитан Искусства ароматом, И островки чужого быта С крыльцом замысловатым. На катере по Оке
Глянешь на берег левый — В зарослях дремлют дачи… Глянешь на берег правый — Пляж, где взлетает мячик. Кто-то на аквабайке Пенит тугую воду, Чистую – без утайки, Там, где не видно броду. Берег, и птичьи гнёзда: В небе стрижи мелькают. Как все легко и просто К радости привыкают! Как хороши пейзажи, Праздничны неба краски! Полные неги, блажи, Лета земные сказки. Тут для души – приволье, Плавное колыханье, И расстаёшься с болью, Чуя Оки дыханье. Homo Faber Красивое увидеть в безобразном… Художники не признают канонов. По набережной плыть в потоке праздном, Писать под гулы колокольных звонов Пейзаж, где стонет выгнутая плоскость, И солнце тонет в тучах с каждым вздохом, И где непредсказуемость и косность Во мгле соединяются по крохам. С палитрой нет взаимности, однако Там пятна недосказанности просят Размыть пространство, и горящим зраком Увидеть в прядях у березы проседь. Увидеть, что твой глаз не замечает, Узнать, что не дано непосвящённым… Берёза в небесах души не чает И кланяется новоиспечённым Художникам, что малевать горазды, В полёте мысли отстают от кисти. Красивы, в то же время безобразны Эскизы, словно сны Агаты Кристи. Что красота? Гармония с изъяном, Которая не терпит повторенья, Но манит первозданным и желанным Огнём – и превращается в Творенья. Вседозволеность Среди грохота, звона, сумбура — Девальвация ярких талантов. В лупу глянешь – с изъяном фактура, Текст читаешь – дебют дилетантов. Вседозволенность пахнет добычей — Дармовой и горячей: весомой! Зло? Добро? Нет меж ними различий! Есть! С одной роковой хромосомой… На качелях Сердце вновь замирает от страха: На качелях – набор высоты! И трепещет от ветра рубаха: Словно в пропасть, бросаешься ты. Вверх взлетая, мне кажется: в птицу Превратилась я с белым крылом! В этот миг я желаю проститься С тусклым бытом, что ждёт за углом. К новой жизни взлетают качели: От восторга – к печали глубин… Но улыбка весны Боттичелли Возникает без всяких причин. Проявляется чувств амплитуда От избытка нахлынувших грёз. Там, вверху – ощущение чуда, А внизу – шум любимых берёз! |
