Отвернувшись и очнувшись, наконец, от размышлений, Лаэмир встретил вопросительные взгляды своих спутников. Рыцари отца должны были сопровождать сына своего лорда только до поместья-столицы, а потом вернуться назад, ибо у Преданных нет ни охраны, ни личных слуг, ни даже оруженосцев. Они сами наводят порядок в казармах, прибирают плац, содержат в чистоте оружие и доспехи. Лишь несколько альфаров готовят еду, помогают обслуживать лошадей и выполняют другие мелкие бытовые поручения, до которых у вечно занятых тренировками и войной легионеров просто не доходят руки. Сейчас они расстанутся навсегда. Оруженосец Лаэмира, первым сообразивший, что настала последняя минута, уже опустил глаза и прикусил губу.

Сам юноша пока еще искал слова прощания, когда к нему приблизился слуга-альфар:

- Прошу покорнейше меня извинить. Милорд желает пройти во дворец?

Ну, конечно, он же привез Видящую и должен быть принят с почетом. А вдруг это – ее личный эскорт? Соблазн так и назваться был велик – он оттягивал минуту расставания со знакомыми и в то же время давал шанс хоть издали увидеть понравившуюся девушку. Но, подавив недостойное будущего Преданного чувство слабости, Лаэмир покачал головой:

- Нет. Милорд сейчас отправится к Преданным.

- О, - слуга уважительно покачал головой. – Приношу свои извинения. Примите мои глубочайшие поздравления. Вам подсказать короткую дорогу?

- Да, - в конце концов, чем скорее это произойдет, тем лучше.

- В таком случае, изволите отсюда поехать сначала по аллее, но возле фонтана свернуть на боковую тропу. Вскоре увидите две небольшие башенки. Проедете между ними и свернете под арку. Потом ещё немного прямо – и вы на месте.

- Благодарю.

Юноша спустился к ожидавшим его рыцарям. Оруженосец уже успел переложить на его коня все личные вещи и оружие. Тут было всё, кроме доспехов, ибо их должны были выдать Преданному после присяги. Лаэмир посмотрел на своих спутников.

- Спасибо вам, - промолвил он. – Возвращайтесь к моему отцу и передайте, что честно исполнили свой долг. Дальше я отправлюсь один.

Рыцари один за другим отсалютовали юноше, вскочили в седла и поехали прочь. Ни один не обернулся, и только оруженосец не выдержал и уже на повороте всё-таки бросил через плечо прощальный взгляд.

Лаэмир же отправился в указанном направлении. Пройдя мимо башенок, он оказался в небольшом внутреннем дворе – тут были нагромождены какие-то хозяйственные постройки. Полукруглый свод арки соединял две из них, и юноша уже направился под неё, когда возня в дальнем углу под навесом привлекла его внимание.

Собственно, ничего удивительного не было в том, что двое избрали местом для своих любовных утех этот глухой уголок, и Лаэмир сначала собирался тактично пройти мимо, но сообразил, что это отнюдь не похоже на страстные объятия. Когда речь заходит о любви, девушке не зажимают рот ладонью, она в ответ не кусает руку своего ухажера, и тот не бьет ее по лицу, вымещая злость.

- А ну, прекратите!

Юноша сорвался с места, задержавшись только для того, чтобы обнажить меч, до этого висевший на луке седла.

Парочка распалась. Увидев перед носом обнаженный клинок, девушка завопила в голос, отползая по раскиданной на земле прошлогодней соломе, а насильник круто развернулся в сторону нежданного помощника:

- Т-ты…

Зеленые глаза полыхнули злым огнем. Незнакомый эльф был выше Лаэмира почти на полголовы и раза в полтора шире в плечах. Кроме того, он был гораздо старше и наверняка сильнее, если судить по мускулам на руках. Но он был без оружия и даже успел распустить завязки штатов, что уравнивало шансы.

Девушке наконец удалось подняться на ноги, и она кинулась бежать прочь, вопя так, словно это на неё кидались с оружием.

- Оставьте её в покое, - произнес Лаэмир.

Зеленоглазый зло сплюнул. Можно было врезать мальчишке, отобрать у него оружие и примерно проучить. Но для этого парня придётся прикончить. Убивать тогда надо и сбежавшую девицу, но она наверняка к тому времени успеет поднять шум. Это может всё испортить.

- Ее-то я оставлю, - зеленоглазый отступил на полшага, - а вот ты…

- Только попробуйте, - холодно предложил Лаэмир.

Атаки не последовало – безоружный эльф лишь сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, и отступил еще на шаг. Не выпуская меча из рук, юноша вернулся к своему коню и, уже направляясь в сторону арки, заметил, что его противник все стоит на месте, сжимая кулаки. По его лицу бродили мрачные тени и, направляясь своей дорогой, Лаэмир чувствовал устремленный в спину тяжёлый взгляд.

Казарма Преданных занимала старинное здание-крепость в окружении могучих старых деревьев. Дубы и вязы вперемешку стояли кольцом, словно зелёные стражи. Вход был внизу трехэтажной башни-донжона, а справа и слева тянулись два крыла – судя по окнам, жилые казармы. Над простой четырехскатной крышей реял стяг легиона, там же была устроена площадка для дозорных. Летом, правда, её со всех сторон закрывали кроны деревьев, ограничивая обзор, но сейчас листва только начинала распускаться, и было видно, что по площадке прогуливается какой-то рыцарь. Одного взгляда хватало, чтобы не оставалось сомнений в том, что в случае чего казарма была готова в любой момент превратиться в крепость, способную выдержать многодневную осаду.

(*Барбакан – надвратная башня, гарнизон которой в случае осады крепости обязан защищать мост. Часто её выносят за крепостной ров.)

Оставив коня снаружи, Лаэмир прошел в донжон. Ни первом этаже было пусто и мрачно. Эхо шагов гулко отдавалось под сводами. На голых каменных стенах не было никаких украшений – щитов, стягов, лепного орнамента. Неширокая лестница вела наверх, на второй этаж. Здесь все сильно напоминало собственный родовой замок юноши. Как и дома, на первый этаж можно было въехать через главный вход на коне. Только здесь три двери явно вели не в кладовую, на кухню и в комнату стражи, а, судя по всему, в жилые помещения и на задний двор.

Казалось, в башне нет ни души. Обе боковые двери в казармы были закрыты, а подниматься наверх и шарить по комнатам не хотелось. Острый слух различил отголоски какого-то шума, и юноша направился на звуки.

Пройдя через противоположную от входа дверь, он очутился вовсе не в кладовой, как было бы дома, в замке, а на заднем дворе, утоптанном, несмотря на начало весны, до твердости камня. Ни лужицы талой воды, ни былинки прошлогодней травы не было там – лишь несколько вбитых в землю кольев, намечающих границы отдельных участков плаца, торчали тут и там, да огромное раскидистое дерево росло в самой середине. С противоположной стороны плац ограничивали еще два здания – судя по всему, оружейная и конюшня с мастерскими, - а под деревом, лениво прислонившись к стволу, пожилой эльф спокойно и отстраненно наблюдал за тем, как почти две дюжины легионеров, разбившись на пары и тройки, орудуют учебными мечами.

Он казался усталым и полностью погруженным в свои мысли, и лишь бросаемые им время от времени замечания давали понять, что он замечает все:

- Вторая пара, четче удары… Проваливаешься! Делай шаг короче!.. Пятая и седьмая – поменялись партнерами!.. Первая пара, это бой, а не бал. Прекратить танцевать, девочки, и займитесь уже делом!.. Девятая, так держать…Тебе чего?

Лаэмир моргнул от неожиданности. Он не думал, что его заметят так быстро, но…

- Я прибыл, чтобы поступить в когорту Пре… - начал он.

- Не слышу! Четвертая пара, не отступать!.. Подойди ближе… Да, это и к тебе относится!

Пожилой эльф – судя по кожаной куртке с нашитыми на нее металлическими пластинами и стальной цепи, напоминающей плетением кольчугу, это был Мастер Оружия – не смотрел в его сторону, увлеченный одной из троек, и Лаэмир заколебался. Но потом решительно сделал шаг, другой, третий…

- Первая тройка! Доннар, - тут же прозвучал окрик, - новая цель!

В двух шагах впереди юноши сразу три легионера осыпали друг друга ударами, но, услышав голос Мастера Оружия, один из них развернулся навстречу, и Лаэмир еле успел поднять свой меч, парируя нацеленный в плечо удар.