Его лицо было незнакомо, судя по цвету колета* и теплой туники, он не принадлежал к дому Наместников Сапфировых и даже не являлся их рыцарем. И девушка оперлась на предложенную руку.

(*Колет – здесь, стеганая куртка без рукавов.)

- Я сама виновата, - промолвила она. – Вернее, даже не я, а время года. Очень трудно идти.

- Вы, наверное, устали? – миловидный юноша с подвижным лицом, на котором все его мысли мигом находили отражение, понял ее по-своему и широким жестом указал на своего скакуна. – Вы позволите услужить вам, госпожа?

Каждый эльф, тем более, мужчина, обязан почитать за честь оказать волшебнице любую услугу. В Ордене девушку учили, что женщина – высшее существо. Только женщины могут обладать магическими силами, а у кого сила – у того и власть. Вот уже несколько веков Орден Видящих тайно управляет жизнью всего Радужного Архипелага. Наблюдая, давая советы, а иногда и запрещая что-то опасное. Со времен короля Торандира Последнего, издавшего указ о том, что магию разрешено использовать только женщинам из Ордена Видящих, именно женщины правят миром, но оставляют мужчин тешиться иллюзией о том, что власть по-прежнему у них в руках. Для мужчин же остается право быть воинами и защитниками, а те, кого угораздило родиться со способностями к магии, становятся медиумами. Девочек-послушниц учили, что мужчина-маг – ущербное существо, ошибка природы, нежизнеспособный выродок. И, подобно тому, как белые вороны в природе долго не живут, так и мужчины-медиумы вне стен Ордена тоже обречены на смерть.

И девушка спокойно кивнула головой, уверенная, что никто, ни сам юноша, ни его спутники, не то, что наяву - и в страшном сне не могут помыслить о том, чтобы причинить ей вред.

Оруженосец юноши подскочил, с поклоном принял из ее рук небольшой походный мешок, туго набитый личными вещами и приторочил к седлу своего скакуна. Посох девушка оставила про себе – это личная вещь каждой волшебницы, как балахон с плащом и медальоном на груди. Сам юноша припал на колено, сложив ладони в виде ступеньки. Неловко, пытаясь одной рукой и держать посох и опираться на луку седла, она наступила ему на руки, подпрыгнула и взобралась на скакуна. Вытерев ладони о плащ, юноша подождал, пока волшебница устроится поудобнее, после чего взял повод и повел скакуна по дороге.

Девушка улыбалась. Такая встреча казалась ей знаком свыше, подарком судьбы, которая, как известно, любит смелых. Настроение ее улучшилось настолько, что она соизволила заговорить:

- Как зовут моего спутника, и куда он держит путь?

Юноша мигом обернулся к ней. Когда он улыбался, на его щеках появлялись ямочки. Наверное, он успел разбить уже не одно девичье сердце, несмотря на свою молодость.

- Мое имя – Лаэмир из Дома Линнестара, - отрекомендовался он. – Несколько дней назад мой отец выхлопотал для меня прошение о зачислении в ряды когорты Преданных.

- Преданных? – молодая волшебница постаралась вспомнить все, что ей известно об элитной когорте. – Но разве туда попадают не за выслугу лет?

- Да, это так, госпожа, - вежливо ответил Лаэмир. – Но пять лет назад когорта понесла тяжелые потери в войне…

- Была война? – ахнула девушка. – А я не знала…

В этом не было ничего удивительного – ведь учениц и послушниц в Обители тщательно оберегают от любых новостей из внешнего мира.

- Да, наши легионы сражались с темноволосыми, - лицо юноши омрачилось. – В том злосчастном бою погиб и мой брат. Я заступаю на его место…

- И ваша невеста, наверняка, очень огорчена таким решением?

- У меня нет невесты.

У такого красивого юноши – и нет невесты? Быть того не может! Молодая волшебница поймала себя на мысли, что не сводит с собеседника глаз и постаралась изгнать недостойные мысли. Она – волшебница, а он – всего лишь мужчина. В Обители ее учили, что только женщина может владеть магией. Ни одному мужчине не дано стать волшебником, а если какой-то случайно рождается с магическим даром, то для того, чтобы стать медиумом – живым источником колдовских сил. И мужчины – это вечные дети, достойные жалости и опеки, взамен за это защищающие женщин и поклоняющиеся им. Так говорили наставницы в Обители, и молодая волшебница верила этим словам всей душой.

- А ваши родственники?

- Мои родители уважают мой выбор, - серьезно ответил Лаэмир. – А моя сестра ещё совсем ребенок.

- И вы готовы их бросить? – родная мать не хотела отпускать девушку в Обитель, так что эта мысль была ей в некотором роде близка и понятна. – Ради чего?

- Ради высшей цели! – гордо ответил юноша. – Есть то, ради чего стоит жить, то, что дороже жизни!

«А ты, мама, так и не смогла этого понять!» – с ожесточением подумала девушка. Как она отреагирует теперь, когда увидит дочь в голубом балахоне и с посохом? Нет, после того, что произошло, молодая волшебница не имела права предстать перед нею в ином облике.

Задумавшись, она поняла, что ее о чем-то спросили.

- Что?

- Я хотел узнать, куда вас отвезти, госпожа? – повторил Лаэмир.

Они добрались до развилки. За деревьями справа и слева виднелись небольшие замки, а впереди маячила целая группа строений. Там был дворец Наместника и дома его ближайших родичей.

- А куда отправляетесь вы, Лаэмир?

Приятное лицо юноши озарилось при этом внутренним светом. Он улыбнулся с таким видом, словно волшебница оказала ему высшую честь, назвав по имени.

- Я отправляюсь сразу в казармы Преданных, чтобы как можно скорее принести клятву. Но ради вас готов отправиться куда угодно! Куда вас отвезти? В часовню или…

Сейчас, когда конец пути был близок, вдруг ожили все страхи и сомнения.

- Отвезите меня к дворцу леди Аннирель, - подумав, сказала девушка. – Это недалеко от дворца Наместника. Я укажу!

Тетка любит племянницу. Она, по крайней мере, даст ей время отдохнуть с дороги, ни о чем не расспрашивая, а сама тем временем подготовит родных к возвращению блудной дочери.

Глава 2.

Фургон катился по лесной дороге, цепляя колесами за торчащие корни и считая выбоины. Раскисшая в грязь земля брызгала во все стороны. Порой одно из колес застревало, и тогда мужчины совместными усилиями толкали его, помогая одолеть очередное препятствие. Как всегда, выручал силач Крунху. Он просто вставал сзади, упираясь в борт, напрягал плечи и спину – и остальным оставалось лишь держаться за края, следя, чтобы фургон не завалился набок.

Чтобы облегчить лошадям тяжелую дорогу, почти все шли пешком по обочине. Лишь на козлах сидела пожилая женщина и еще одна, молодая мать, ехала внутри со своими детьми, примостившись среди сундуков с вещами и свернутых рулонами холстов декораций. Труппа бродячих артистов возила свой театр с собой.

Примерно половина их была эльфами, но, если судить по чертам лиц, цвету волос и размеру ушей некоторых из них, у остальных актеров в родне явно присутствовали светлые альфары. Чистокровная альфара среди них была одна – как раз она и сидела в фургоне с малышами. Что до силача Крунху, то на светловолосого голубоглазого эльфа он походил менее всего и на фоне своих коллег выделялся, как черная ворона на белом снегу смуглой кожей, горбатым носом, тёмными глазами под косматыми бровями и копной давно нечесаных вьющихся волос.

Дорога пролегала по глухому лесу, где явно давно не ступала нога разумного существа. Здесь все дышало ранней весной – в зарослях еще виднелись грязные пятна последнего снега, но на обочинах уже виднелись чудом перезимовавшие зеленые листики. Под одним кустом распускались первые ярко-желтые звездочки гусиного лука. Рядом в тени ветвей раскрыла голубой глазок пролеска. На склоне холма, который огибала дорога, под деревьями земля была усыпана распускающимися белоцветниками. В небе плыли облака, ярко светило солнце, на разные голоса орали птицы, свежо и сладко пахло прелой землёй и травами. Но эти красоты пробуждающейся природы мало интересовали путешественников. Когда вся твоя жизнь проходит в дороге, когда ты вынужден в любую погоду отправляться в путь, когда приходится ночевать под открытым небом чаще, чем под крышей – и не всегда это крыша дома, бывает, что и заброшенного сарая, - поневоле перестаешь замечать некоторые вещи. Тем более, сейчас, когда дорога превратилась в грязное месиво, лошади поминутно спотыкаются, и фургон то и дело приходится толкать, прилагая большие усилия, всем членам труппы, вне зависимости от возраста и пола. Все мечтали о встрече с селением – чтобы можно было передохнуть, почиститься от грязи и перекусить прежде, чем трогаться в путь дальше.