ПЕЧАТЬ НА УСТАХ.

Рыцарь.

Пролог.

Осада продолжалась недолго – ведь защищать замок было практически некому. Да он и не был готов к обороне. Не прошло и получаса с начала атаки, как ворота оказались разломаны, и нападавшие ворвались во двор. Сломив сопротивление немногочисленных защитников, победители рассыпались по двору и замку, убивая всех, кто держал в руках оружие. Кто-то пробежал по лестнице на стену, схватился с солдатами, остававшимися там. Другие врывались в конюшни, выбивали двери хозяйственных построек, торопились прорваться в главную башню. К ней успели отступить некоторые уцелевшие воины, так что на ступенях у входа бой разгорелся с новой силой.

Мальчик проснулся от грохота, топота и криков и сначала нырнул с головой под одеяло, сжавшись в комок и дрожа от страха. Кто-то вбежал в его комнату:

- Скорее!

Чужие руки выдернули ребёнка из постели. Он рванулся, завопил во все горло, но жёсткая сильная ладонь легла на рот, заглушая крик:

- Тише-тише, не надо!

Узнав няньку, мальчик захлебнулся криком:

- А где мама?

- Тише!

Прижимая к себе закутанного в одеяло ребёнка, женщина бросилась бежать вниз по тёмной лестнице. Замок был уже полон пришельцев – везде грохотали чужие шаги, с треском распахивались двери. Кричали женщины, плакали дети. Всех, кого находили, хватали и волокли прочь.

Завернув за угол, нянька налетела на высокого рыцаря, который как раз в эту минуту разбил ударом огромного меча дверь. Увидев перед лицом блеск стали – на светлом клинке темнели пятна свежей крови – женщина рухнула на колени:

- Нет…

- Темноволосая! – в прищуренных глазах рыцаря мелькнул гнев. – Тварь!

- Нет! – закричала нянька, шарахнувшись прочь и не удержав равновесия. – Умоляю, не надо! Я…

Мальчик при падении ударился и вскрикнул.

- Что это у тебя?

Край одеяла отогнули. На рыцаря глянули полные слез и ужаса ярко-зеленые глаза. Черты лица были совсем эльфийскими, разве что зелень глаз и непривычно смуглые скулы выдавали нечистое происхождение.

- Полукровка… Орочье отродье…

- Пощадите! – нянька упала на колени. – Это же ребенок!

- Орочий ублюдок!

Меч взлетел, готовый опуститься на светлую взлохмаченную со сна головку, и нянька еле успела пригнуться, закрывая мальчика собой.

- А, чтоб тебя… Тащите этого на двор!

Одеяло, в которое он кутался, было всё в крови. Кровь была и у него на лице, руках и волосах. Почти ничего не видя от страха и застилавших глаза слез, мальчик заковылял за взявшими его в плен рыцарями. Несмотря на свой юный возраст, он знал – идет война. Она началась до его рождения, он появился на свет во время войны и привык к ней, как к неотъемлемой части мироздания, как привыкают к смене времён года, к закатам и рассветам. Эльфы воюют с восставшими орками, которые более десяти веков были рабами, но сбросили ярмо рабства и теперь пытаются отстоять свою независимость. Так говорили, но здесь, в родном замке его матери, все было по-другому. Мальчик не понимал, из-за чего орки убивают эльфов, а эльфы – орков. В окружавшем его маленьком мирке те и другие до последнего уживались вполне мирно. Это был один из немногих островков мира в окружении пламени войны. Его нянька была орчихой. А мама…

Где мама?

- Где моя мама? – вспомнил и заново испугался он.

- Шагай!

Несмотря на позднее время, во дворе было тесно – тут толпились эльфы и орки, вперемешку, все те, кого не убили в ночном бою. Мальчика толкнули в толпу. Споткнувшись о край одеяла, он упал, и чья-то жесткая рука вздернула его за шиворот, помогая встать на ноги.

- Держись! – послышался гортанный выговор одного из орков. Он был ранен – правая рука висела на перевязи, и воин придерживал мальчишку левой.

- Где моя мама? – всхлипнул мальчик и тут же увидел.

Полураздетую эльфийку выволокли на двор. Её подняли с постели, не дав как следует одеться, и она дрожала на сыром осеннем ветру босая в тонкой ночной сорочке и наброшенном на плечи плаще, который был ей велик и постоянно сползал с худеньких плеч. Распущенные волосы лезли в глаза, закрывая половину лица, на котором уже набухал синяк от чьего-то закованного в железо кулака.

- Мама!

Мальчик рванулся к ней, но та же рука, которая помогла ему встать, удержала ребенка на месте:

- Молчи. Стой!

- Там мама, - он даже не обернулся узнать, кто его держит. Он видел только мать и тянулся к ней изо всех сил.

- Молчи!

- Что вы делаете? – женщина гордо вздернула подбородок. – Мы мирное население! По какому праву…

Один из рыцарей, коротко замахнувшись, ударил её, вынуждая замолчать, и едва не сбил с ног.

- По закону военного времени!

- Мы не участвуем в вашей войне! – воскликнула женщина. – Мы только…

- Вы, леди, только помогали нашим врагам! – один из командиров шагнул вперед. – Вы укрывали у себя раненых темноволосых. Вы снабжали их провизией. Вы доставляли им сведения о передвижении наших войск! Вы предали свою расу, леди! – последнее слово он выплюнул, как ругательство. – Смотрите! – эльф простер руку в сторону сбившихся кучкой орков. – В вашем замке до сих пор скрываются темноволосые!

- Это раненые, - эльфийка выпрямилась, расправив тонкие плечи. – Они всего лишь отдыхали и поправлялись после…

- И вы еще смеете говорить, что не участвуете в войне? Вы предоставляли приют врагам! Принимали их у себя, кормили, лечили… А для чего? Чтобы они потом опять убивали ваших же соплеменников?

- Это был только акт милосердия… ничего более!

- Ничего более? – эльф шагнул ближе. Их взгляды встретились. – А вот мне известно другое! Вы не только укрывали у себя их раненых, но и прятали вполне здоровых темноволосых. И даже более того – отдались одному из них и произвели на свет орочье отродье! Вы знаете, леди, какое наказание по законам военного времени следует за подобный проступок? Смерть!

- Нет, - прошептала женщина. – Вы этого не сделаете! Вы не посмеете!

- Еще как посмеем! Взять! Всех темноволосых – вон! И эту!

Пленных орков – некоторые на самом деле были ранены в ночном бою или некоторое время назад и впрямь находились тут на излечении – погнали прочь со двора в сырую осеннюю ночь. Немногих чистокровных эльфов оставили под присмотром пары десятков воинов. Женщине заломили руки назад, сорвав и швырнув на землю плащ.

- Мама!

Мальчик кинулся было к ней, но тот самый орк, что удерживал ребенка, крепко взял его за руку:

- Тихо! Держись!

Легко сказать «держись!», а вот каково держаться на самом деле, когда ты мал, слаб и тебе очень страшно не столько за себя, сколько за маму.

Пленных отогнали от замка примерно на пол-лиги, на опушку леса, уже потерявшего часть своей листвы. В ветвях сонно шевелился ветер, половинка луны освещала высокий обрывистый берег реки. Мальчика – кроме него, тут было еще несколько подростков, чистокровных темноволосых и полукровок – запихнули в самую гущу, подальше от чужих взглядов, но он ухитрился высунуть нос из-под чьей-то руки.

Пленницу вывели на этот берег, бросили на колени. Она с трудом удержалась на ногах, выпрямляясь и пытаясь глядеть твердо.

- Здесь и сейчас, - заговорил один из эльфов-офицеров. – По закону военного времени мы судим предательницу, которая в это тяжёлое время помогала нашим врагам…

- Орки – такие же жители нашей страны! – воскликнула женщина. – Они…

Короткий шлепок по губам заставил её замолчать.

- Которая не только укрывала у себя их солдат, но спасала им жизни, - продолжал офицер.

- Всякая жизнь священна! – вскрикнула женщина.

- Молчите! Ваши дела перевешивают любые слова, сказанные в оправдание! Вы не только лечили солдат врага, вы еще снабжали темноволосых продовольствием, докладывали их полевым командирам о передвижении наших войск. По закону военного времени вы, леди, осуждены на смерть.