— Перед грозой мы с Анитой вскрыли пещерный ход и спустились метров на сто. Мы оставили этот ход открытым, и во время грозы в пещеру лилась река. Возможно, именно этот поток и дошел до ваших туннелей. Сильно их залило?
— Там, где наши работали, появился небольшой ручеек. А как дальше, не знаю, туда мы еще не добрались.
Гордон и Новак ушли в маршрут, велев девушкам отдыхать, готовить обед и продолжать искать по берегам ручья выброшенные водой вещи и образцы. Стривер сказал, что побродит по склону, посмотрит расщелины, из которых во время наводнения хлестала вода. За Новаком и Гордоном увязался Эмиль, сообщивший, что никогда не был в этих местах, и ему интересно все посмотреть.
К полудню наступила привычная жара. Мадлон и Анни пару часов позагорали, затем приблизилось время обеда. Мадлон накинула рубашку — хватит на сегодня солнечных ванн — сходила на ручей за водой и хотела зажечь новую горелку, но та не включалась. Спросить Анни, может, та знает, что здесь нужно сделать?.. Мадлон выглянула из-под тента, но подруга куда-то исчезла. Вместо нее подошел оживленный Эмиль.
— Обед готовишь? Помочь?
— Да. Ты в горелках разбираешься?
Он сказал, что нет, но, поковырявшись несколько минут, сумел добиться более-менее равномерного пламени. Мадлон поставила греться воду и сказала Эмилю:
— Я думала, ты вернешься вместе с нашими начальниками.
— Они останавливаются у каждого камня, то спорят, то старик что-то пишет — скучно. Я один погулял и пошел обратно. Тебе еще надо помогать? Нет?.. Тогда я пойду возле речки поброжу.
Мадлон принялась чистить овощи. Большая земля решила порадовать верхнюю базу свежими продуктами, в числе прочего Эмиль привез даже мясо, которое спрятали в маленьком холодном гроте недалеко от лагеря. Мадлон не любила этот естественный холодильник — там водились крупные противные слизни. Она подумала, что можно было послать за мясом Эмиля, ну да ладно, справится сама, только надо взять фонарь и обуться, чтобы не наступить босой ногой на ползучую гадость… Она отыскала мясо, принесла в палатку и принялась нарезать вперемешку с луком.
Вспоминая потом все события, Мадлон так и не сумела понять, что же ее насторожило. Она что-то услышала? Почувствовала? Она не знала, но в какой-то момент встала и просто так, на всякий случай, выглянула из-под тента, держа в одной руке нож, а в другой — полуочищенную луковицу. Именно тогда показался Эмиль. Он со всех ног бежал к лагерю. «Что случилось?» — хотела крикнуть Мадлон, но не успела — тот рухнул во весь рост, лицом вниз, выбросив вперед руки, а за ним, шагах в пятидесяти, возле полосы кустарника у ручья, Мадлон увидела Стривера. Тот держал руку на уровне груди, в ладони было что-то зажато, и хотя Мадлон толком не разглядела эту вещь, увидев лишь солнечный блик на металлической поверхности, но ноги уже сами понесли ее прочь от лагеря. Только ворвавшись в колючие кусты, Мадлон поняла, что еще она разглядела недалеко от Стривера. Там лежала Анни, точно как Эмиль, лицом вниз, и ее рыжие волосы словно пылали под высоким белым солнцем.
Мадлон затаилась в кустарнике. Плечи и ноги горели — она вся исцарапалась, пока сюда продиралась. Купальник и рубашка оказались слабой защитой от колючек. Как хорошо, что сейчас на ней ботинки! Босиком она просто не дошла бы сюда.
Вокруг царила обманчивая тишина. Нагретый влажный воздух застыл как желе. Мадлон почувствовала что-то в руках, посмотрела и увидела, что до сих пор сжимает луковицу и нож. Она затолкала луковицу под ближайший камень. Бросать опасно, если Стривер пойдет по следам, то обязательно найдет, он внимателен, как дьявол… А вот оружие она ни за что не бросит! Она оглядела нож. Тот был длинный и острый, вообще-то он предназначался для резки хлеба, но Мадлон резала им все подряд. Жаль, нет тряпки обмотать лезвие. Придется нести так…
Она застегнула пуговицы на рубашке, а концы подола стянула узлом на поясе. Проверила, хорошо ли застегнуты пряжки на ботинках. Какой-то небольшой предмет болтался на шее — фонарик! Забыла снять… Отлично, он может пригодиться. Неизвестно, где и сколько ей придется прятаться.
Мадлон не пришло в голову побежать за Новаком и Гордоном, она не думала о том, что, даже несмотря на то, что Стривер вооружен, все-таки их будет уже трое против одного. Она сразу решила рассчитывать только на себя. Гордон — старик, ну что он может сделать против молодого крепкого мужчины с отличной реакцией? А Новак безоружен, Стривер пристрелит его точно так же, как пристрелил Анни…
И откуда Стривер взял оружие, да еще лазерный пистолет?!.. И тут она вспомнила, как сокрушался Новак по поводу потери своей сумки, вспомнила, как Ленни что-то тайком вытаскивал из-за пазухи и перепрятывал, и догадалась: он нашел пистолет руководителя, а отдавать не стал. Вот хитрый мерзавец, чертов психопат!
Неожиданно ей вспомнился Мортон. Какой страх он наводил на своих жертв, на того же Ника Метени! А вот она сейчас предпочла бы иметь дело с Мортоном, а не с тем, кто крадется по ее следам. Мортон был разумен, предсказуем, она понимала его, с ним можно было договориться. А договориться со Стривером — нереально. Возможно, его поступки обладали какой-то внутренней логикой, но эта логика оставалась непостижимой для Мадлон. Сутки назад он вытаскивал их с Анни из реки, а сегодня пытается отправить на тот свет. Где последовательность?!
«Надо идти, — подумала она. — Это место ненадежное, он легко найдет меня, а я почти ничего не вижу вокруг. Надо отыскать какую-нибудь расщелину повыше — там будет хороший обзор».
Мадлон тихо пробиралась в кустарнике, пока кусты не закончились. Впереди лежала прогретая солнцем осыпь. Какой-то частью сознания Мадлон внезапно увидела себя со стороны: крадущаяся по раскаленным камням лысая исцарапанная девушка в купальнике, короткой клетчатой рубашечке и высоких ботинках, с длинным острым ножом в руке. Ей захотелось смеяться — настолько нелепой показалась нарисовавшаяся картина… Вот и край осыпи. Мадлон перепрыгнула с последнего камня в траву, и тут же возле уха что-то сверкнуло. Чтобы понять, что это, не требовалось оглядываться.
Она кинулась бежать. Второй выстрел. На валуне рядом образовалась вдавлина, запахло горелым лишайником. Третий. Луч прожег рубашку и кожу на плече, Мадлон споткнулась и покатилась, каждую секунду боясь наткнуться на лезвие собственного ножа или выронить этот нож — неизвестно, что оказалось бы хуже… Но ни то, ни другое не произошло. Она вскочила, помчалась дальше, не чувствуя боли от ушибов и ссадин, обогнула край скалы и влетела по колено в воду. Черт! Это то самое место перед гротом, где чуть не утонула Анни и куда потом смыло Стривера! После дождя вокруг и в гроте стояли глубокие лужи, а в открытый Новаком и Анни ход утекал ручеек. Дальше бежать некуда, только вверх на склон, но там голая осыпь, все просматривается, не спрячешься. А впереди через пятьдесят метров — обрыв, отсюда видны деревца, раскачивающиеся на краю. Если прятаться, то только в пещере.
Увязая в грязи, Мадлон пробежала в грот. Торопливо подняла фонарик с шеи на голову, включила, посветила в дыру. Ничего не видно, только вода плещется… Мадлон легла на бок в ручей и съехала вниз. Она приземлилась в жидкую грязь, ноги ушли почти по колено. Поспешно выбравшись из лужи на камень рядом, посветила по сторонам: широкий каменный коридор, высокий потолок, выщербленные стены, на полу — щебень и галька, в промежутках — глина. Звенит падающий из дыры наверху ручей. Сыро и холодно. «Я долго здесь не просижу», — подумала она.
Какой-то шум наверху… Она замерла, прислушиваясь. Точно, Стривер здесь! Мадлон ринулась по коридору. Поворот, еще один. Возле стены большой камень. Мадлон заглянула за него без всякой надежды и увидела трещину, узкую, но достаточную для человека ее комплекции. Из коридора эту расщелину не видно, можно спрятаться. Она втиснулась и выключила фонарик. Запоздало подумала: «А следы? Наверняка я оставила много грязных следов!»
Послышались мягкие быстрые шаги. Стривер остановился, немного не дойдя до ее убежища, и позвал:
