Пока буддисты жили у нас, они все время медитировали и пели – весь день и поздно вечером. Я часто просыпалась в три-четыре часа ночи и слышала их пение.

Хотя их жизнь подчинена духовной дисциплине, они вовсе не были чрезмерно серьезными. Более того, они постоянно смеялись. Их присутствие изменило атмосферу нашего дома. Она как-то зарядилась. Мне нравилось общаться с ними, и они явно обогатили мою жизнь, но их путь не вызвал во мне отклика, не стал способом трансформации.

Я знакома и с такими учителями, как Свами Муктананда и Рам Дасс. Еще будучи в колледже, я с друзьями ходила к Свами Муктананде. Мы слышали, что он – просвещенное существо и что от его присутствия у людей часто возникало спонтанное переживание внутренней энергии кундалини, отчего они начинали петь, танцевать или выполнять йогические движения рук, ранее им неизвестные. Мы с друзьями, неисправимые скептики, болтали об этом по дороге к Свами. Мы решили, что если ни с одним из нас ничего подобного не случится, то мы останемся при своих сомнениях. Свами Муктананда был сияющим человеком, и похоже, что люди действительно необычно на него реагировали. Кто-то танцевал, кто-то пел, многие были заметно расстроганы, но я по какой-то причине не почувствовала никакой связи с ним. То, что там происходило, безумное движение и плач – все это не мое.

Несмотря на мою жажду духовности, мне всегда были крайне противны любые духовные действа, во время которых люди теряют над собой контроль. Кроме того, у меня было много предубеждений насчет «мастеров» или «гуру». В силу своей незрелости я действительно думала, что преданность нужна лишь глупцам, которые хотят, чтобы кто-то говорил им, как жить. К тому же во мне было очень много мирского. Я чувствовала себя более комфортно с деловыми людьми и интеллектуалами, чем с духовными искателями или представителями движения New Age. Я определенно не хотела участвовать в чем-либо, напоминающем культ.

Я также встречала американского духовного учителя Рам Дасса и посещала многие его лекции и курсы. Мне было легко понимать Рам Дасса. Он интеллектуал, и он говорил в терминах, которые мне близки. Как и я, Рам Дасс в молодости экспериментировал с ЛСД. Во время одной из первых встреч с этим учителем у меня случилось глубокое мистическое переживание (я расскажу о нем позже), которое я не сумела объяснить. Из-за этого переживания я спросила Рам Дасса, станет ли он моим гуру. Не то чтобы я искала гуру, но мне подумалось, что, возможно, он сам меня нашел. Однако Рам Дасс отказался, пояснив, что не может быть учителем. Он добавил, что, когда я встречу своего подлинного гуру, я тотчас же это пойму. Он сам провел несколько лет в Индии рядом со своим наставником по имени Ним Кароли Баба. Рам Дасс сказал мне, что, когда мы по-настоящему ищем, все приходит само собой. Я ушла с чувством разочарования. И в то же время у меня возникло еще больше уверенности, что каким-то образом мое собственное внутреннее «я» укажет мне путь к свободе.

Со временем я встретила еще несколько человек, которые считались просветленными. Большинство из них действительно сияли ярким внутренним светом; и каждый в свое время учился у другого просветленного. Иными словами, как и у Рам Дасса, у них были живые учителя.

Я начала думать: чтобы испытать реальную внутреннюю трансформацию, меняющую жизнь, мне нужно находиться рядом с просветленным, самореализованным человеком – если такой действительно существует.

Я считала свою судьбу счастливой и на определенных уровнях сложившейся, но все же в глубине души переживала осторожное разочарование. Неужели это действительно все, что способна дать нам жизнь? Меня не переставал беспокоить этот вопрос.

Я понимала, что еще не нашла того, чего больше всего хотела. Но разве иметь духовного наставника – это мой путь? Может быть, я ищу не гуру, а что-то другое?

Разумом я понимала, что даже при определенных мирских успехах все еще не обрела мастерства в духовной сфере. Спустя 30 лет отрицать это было невозможно.

Ирония заключается в том, что я всегда без колебаний обращалась к экспертам за советами в сфере бизнеса. Но с такими экспертами человек работает на своих собственных условиях. Я понятия не имела, что значит учиться у гуру; здесь вы попадаете в такую область, в которой вряд ли можно ставить свои условия. Прежде всего, смогу ли я узнать истинного гуру? Во-вторых, что, если я не сумею сделать то, что от меня потребуется?

Тогда я еще не знала: если вы действительно искренни и готовы к помощи, то вырабатываете определенную восприимчивость. Вы становитесь способны отбросить сомнения и совершить прыжок в неизвестность.

Наконец однажды я не выдержала, переломила свою гордость и попросила Вселенную – или бесконечность, или то, что я в то время называла «тем самым», – мне помочь. Мне всегда неловко просить о какой-либо помощи, так что это была не повседневная просьба. Это произошло только после долгих и упорных попыток самостоятельно прийти к цели. Я осознала, что без особой, чрезвычайной помощи со мной не случится никакой по-настоящему глубокой трансформации. Не случится до конца жизни, и останется лишь это эфемерное существование, где нет ответов, которые я искала так много лет.

Итак, я сдалась.

Это не стало большим событием. Мою скромную просьбу о помощи не сопровождали ни гром, ни молнии. Но как будто что-то щелкнуло. После этого в моей душе воцарился покой. Хотя снаружи ничего не изменилось, в меня вошла какая-то безмятежность. Каким-то образом я почувствовала, что мое путешествие наконец началось.

Всего через несколько месяцев я познакомилась с человеком, который оказался столь же мистическим, сколь и простым.

Не так давно один незаурядный человек из Южной Индии ехал по малонаселенным местам к северу от Ванкувера (Канада). Обнаружив, что в машине заканчивается бензин, он свернул на ближайшую заправку в сельской местности, в глубине канадских лесов. Вставив пистолет в бак, он поймал на себе пристальный взгляд старого индейца, который стоял неподалеку, прислонясь к дверце своего грузовичка. Они были не знакомы друг с другом, но вскоре старик медленно приблизился и сказал: «Ветер поведал нам о твоем приближении, брат». С этими словами он почтительно поклонился. Таинственные и поэтичные слова старого индейца понятны тем из нас, кто знает Садхгуру. Нам он кажется естественной частью повседневных ритмов жизни, будучи при этом полностью вне их; неудивительно, что даже ветер сообщает новость о его приезде тому, кто слушает. Этот рассказ о встрече Садхгуру со стариком из-под Ванкувера я услышала от Лилы, своей подруги и помощницы гуру, намного позже тех событий, о которых пишу.

В отличие от этого старика, я впервые узнала о Садхгуру из совершенно мирских источников.

Я сидела в аэропорту Феникса, ожидая стыковочного рейса, чтобы попасть на тихий ретрит в Санта-Барбаре (штат Калифорния), когда заметила молодого человека, который спокойно медитировал, не обращая внимания на окружающую суету. Я редко вижу медитирующих людей (особенно в аэропортах). К тому же тогда я сама летела на курс медитации, поэтому надолго задержала на нем свой взгляд. По удивительному стечению обстоятельств, когда я возвращалась с этого ретрита, тот же самый молодой человек сел рядом со мной в том же аэропорту, где я опять ждала своего рейса. Вскоре мы заговорили. Я хорошо помнила, что совсем недавно видела его медитирующим, и спросила об этом. Он ответил, что давно интересуется медитацией. Тогда я рассказала о своем опыте медитации в ретрите, откуда возвращалась. Похоже было, что его медитация ему помогает, а моя мне – нет.

К сожалению, в то время практика в уединении не приносила мне особенно приятных переживаний. Даже проведя целую неделю в молчании, я не чувствовала ни малейшего покоя. Напротив, тревога только усилилась. Мне было больно сознавать, что я многого не понимаю, и стыдно видеть все привязанности и страхи, накопленные за эти годы. Мне не хватало воздуха. Душевный покой казался недостижимым даже в отдаленной перспективе. Мы совсем немного поговорили, и парень рассказал мне о своем учителе Садхгуру.