Мне это показалось интересным, даже интригующим. Я спрашивала себя, почему раньше не слышала о Садхгуру. Когда молодой человек повторил несколько высказываний своего наставника, возникло отчетливое желание узнать больше. Но особенно поразил не энтузиазм собеседника, а то, насколько он, по его словам, изменился после знакомства с Садхгуру.
«С первой встречи и начала практики йоги, которую он преподает, я отбросил многие страхи и привязанности, которые преследовали меня с детства», – сказал парень. Он признался, что с ранних лет часто страдал от панических атак, стресса, тревожности и хронической бессонницы. Это невозможно было предположить, глядя на него. Он был спокойным и сосредоточенным, словно сошел с плаката, рекламирующего йогу и медитацию. Я сидела, слушала его и думала, что, пожалуй, все еще не умею медитировать – ведь этот метод не помогает мне даже после всех этих лет и усилий. Когда я поделилась с ним этими мыслями, парень сказал, что до встречи с Садхгуру чувствовал себя точно так же, хотя медитировал не один год.
Я не привыкла слушать такие лучезарные рассказы о навечно обретенном благе. Несомненно, каждый человек немного меняется, когда впервые встречается с учителем, обнаруживает новую практику, книгу или философию. Но мой собеседник утверждал, что только после встречи с Садхгуру и знакомства с практикой, которую тот ему передал, в его жизни произошла значительная трансформация. Я задумалась: возможно, этот парень все-таки нашел настоящего, живого гуру. Казалось, что-то в этом есть. Его поведение было необычайно приятным и спокойным.
Но развеять мой скептицизм было не так легко. Прежде всего, молодой человек описывал Садхгуру таким почтительным тоном, что это не могло не охладить мой пыл. Избыток преданности – самый верный способ вызвать мое раздражение. Кроме того, он упомянул, что у Садхгуру есть организация, в которой задействовано более пятисот тысяч волонтеров со всего мира, и от этого я тут же почувствовала сомнения. Мне никогда не нравились большие коллективы. За исключением нескольких профессиональных организаций, я всегда избегала участия в групповой деятельности. Особенно меня смущали «духовные сцены». Я даже подумала, не культ ли это.
Парень также сообщил о различных измененных состояниях энергии, которые появлялись у людей вокруг Садхгуру. Он даже сказал, что некоторые ученики гуру переживают восторженное опьянение по много дней подряд и иногда кого-то приходится выносить из зала для медитаций. Это было уже слишком. За годы путешествий я наблюдала разные необычные вещи, но ни с чем подобным никогда не сталкивалась; поэтому мой агностический радар включился на полную мощность. Из всего, что я слышала от тибетцев и читала во множестве книг, я помню много впечатляющих историй о том, как странно могут вести себя люди, оказываясь рядом с так называемыми мастерами. Я сама видела, как необычно относились к своему наставнику ученики Свами Муктананды, но то, что рассказал этот парень в аэропорту, переходило все границы. Я сама никогда не испытывала таких чувств и потому сомневалась в искренности подобного поведения.
Кроме того, в обществе кружило немало слухов о том, как некие исключительные учителя с Востока разочаровали многих людей; из-за этого духовные гуру в нашей стране пользовались довольно плохой репутацией. Мы все знали из прессы, что кто-то превратил духовность в успешный бизнес, а кто-то еще оказался в центре скандала того или иного рода.
И все же, несмотря на весь скептицизм, мне стало любопытно, ведь я только что закончила очередной ретрит и не чувствовала в себе никакого развития. Однако я не смогла удержаться, чтобы не спросить: «А сколько лимузинов у Садхгуру?»
Молодой человек потерял дар речи. Он выглядел обескураженным и разочарованным. В этот неловкий момент я немного смутилась от своей нечувствительности. Мой собеседник быстро пришел в себя и предложил мне проверить Садхгуру самостоятельно.
Из этого разговора я поняла, что Садхгуру, по всей видимости, действительно харизматичный человек, хотя мой внутренний скептик по-прежнему считал его просветленность маловероятной. После всего пережитого я сомневалась, действительно ли просветление существует.
Как я уже упоминала, я очень расстраивалась из-за отсутствия ощутимых успехов по завершении очередного ретрита; мне было мучительно очевидно, что, несмотря на все усилия и настойчивость, я совсем не приближалась к цели. Смирив гордость, я понимала, что нуждаюсь в помощи на духовном пути. Или, может быть, не в помощи; но в глубине души я знала, что никакими усилиями не сумею преобразовать себя самостоятельно. Я верила в существование гораздо большего человеческого потенциала, чем тот, что ощущала, но понятия не имела, как раскрыть его в себе.
При этом я была полна сомнений и лишь наполовину верила, что человек, способный помочь, действительно существует. Многие из тех, кто считались особенными, меня не воодушевляли; даже те, в ком я все-таки видела особенные внутренние качества, никак не влияли на мою жизнь. Тогда зачем суетиться?
В популярной песне есть строчка: «Что, если бы Бог был одним из нас?» В самом деле, что было бы? На тот момент я уже решила: даже если бы мне встретились Христос или Будда, я, скорее всего, не смогла бы увидеть в них реализованных существ, отрицала бы саму возможность постижения и не открылась бы. Оставался один вопрос: как просветленное существо, имеющее доступ к другим измерениям, помогло бы мне осознать себя?
Прошло несколько месяцев. Я мало думала о Садхгуру, хотя помню мимолетную мысль: «Если он действительно гуру и как-то связан со мной и моей жизнью, он найдет меня».
Видимо, он действительно это сделал. Однажды я решила купить в интернете билеты на концерт Дэвы Премал, организованный в местной церкви «Единство» в Атланте. К моему большому удивлению, на веб-странице этой церкви вдруг появилась фотография Садхгуру. Это был анонс его лекции; она должна была состояться на следующей неделе в том же самом помещении, в пятнадцати минутах от моего дома. Меня охватило естественное любопытство. Я решила пойти и проверить этого человека.
Приехав в церковь, я выбрала себе место в первом ряду, но с краю, чтобы и присмотреться к лектору, и одновременно быть скорее наблюдателем, чем вовлеченным участником. Но судьба распорядилась несколько иначе: едва я уселась, как на сцену поднялись организаторы-добровольцы и устроили перестановку, из-за чего кресло Садхгуру оказалось прямо передо мной. Вот тебе и четкий план! Я была теперь гораздо ближе, чем предполагала.
Я пришла на лекцию во всеоружии; ожидала, что Садхгуру проявит все свое очарование, но не сумеет на меня повлиять. Я достаточно взрослая, чтобы оградить себя от чрезмерного воздействия чужого магнетизма, будь то в личной или профессиональной сфере. Однако стоило ему войти в зал, как я мгновенно почувствовала, что знаю его давным-давно, как будто с глубокой древности. В нем было что-то такое, что я знала всегда. Это потрясло меня, и что-то внутри меня вдруг перевернулось.
Он выглядел как классический гуру, древний, вневременный, серьезный; создавалось даже впечатление, будто он сияет. Кроме того, он поражал своей красотой. На нем была длинная, выбеленная туника из грубого шелка, элегантная накидка, тюрбан шафранового цвета и стильные коричневые походные сандалии. Все это привлекало взор, но дело не в физической красоте. Духовное сияние пронизывало его существо и наполняло зал. Его внутренняя сила сочеталась с тонкостью и нежностью, и это смягчало прямолинейность его речей. Я пришла, чтобы увидеть мистика, и он меня не разочаровал.
Каким-то образом я сразу поняла, даже прежде, чем он заговорил, что соприкоснулась с «тем самым». Почувствовала, что он знает то, что я хотела знать, и является тем, кем я хотела стать. Что он способен привести меня «туда». Иногда встречаешь человека, который больше, чем жизнь. Садхгуру затмил бы всех таких людей.
Он говорил четко, весело, смешно и совершенно логично. Из него рекой лились ответы на важные вопросы. Он говорил о многом, от мирских и практических аспектов жизни до глубоких измерений бытия. Он объяснил, как разработанная им программа йоги, называемая «иша» и добытая из многовековой йогической мудрости, может быть использована для достижения целостности, жизнеспособности, личностного роста и самореализации.
