Я начала работать; моя первая должность называлась «менеджер жилого комплекса» – того самого, в котором я жила. Это позволяло не платить за квартиру, но зарплаты едва хватало на еду и бензин. В процессе работы выяснилось, что у меня хорошо получается сдавать квартиры в аренду, – поэтому их хозяева стали просить моей помощи в сдаче другого жилья. Кто-то из знакомых сказал: «Шерил, ты отлично справляешься! Займись недвижимостью. Ты сделаешь на этом большие деньги».

Мне действительно понравилось это занятие. Идея делать то, что нравится, и в то же время зарабатывать больше денег, звучала отлично. Я присмотрелась и решила, что стану риэлтором.

Я устроилась официанткой в коктейль-бар, чтобы днем посещать курсы риэлторов. Приготовилась зарабатывать приличные деньги.

Мне не хотелось, чтобы их недостаток был проблемой. Меня заботило только одно – получить лицензию, решить проблемы с деньгами и вернуться к тому образу жизни, который давал мне ощущение комфорта и который я так безрассудно забросила. Однако лицензия риэлтора ничего не улучшила. У меня больше не было гарантированной зарплаты, и, если удавалось продать какой-нибудь объект, на закрытие сделки уходили недели, а то и месяцы. Если случалось что-то непредвиденное – например, спускало колесо и нужно было обратиться в мастерскую, – у меня не хватало на это средств. Однажды я неделю не работала, потому что лежала с гриппом. В итоге счет за электричество остался неоплаченным, и пришлось занять деньги у друга, чтобы свет не отключили. Раньше я не представляла себе, что какая-то совершенно привычная вещь, которую воспринимаешь как нечто само собой разумеющееся, может вдруг исчезнуть – и нарушится вся твоя жизнь.

Кроме того, я понятия не имела, что растить ребенка – это труд. Чтобы обеспечить нас двоих, я вынуждена была работать целыми днями. Крис часто злился на меня, потому что хотел, чтобы я никуда не уходила. Однажды, когда ему было всего четыре года, он стукнул кулаком по обеденному столу и воскликнул: «Когда я прихожу в гости к другу, его мама всегда дома. Всегда! А ты где?» Я была работающей матерью-одиночкой. Что я могла ответить, чтобы он понял?

Происходили, конечно, и приятные события. Я познакомилась с Дэвидом, с которым живу до сих пор, хотя мы и не женаты. Я снова по уши влюбилась, несмотря на свое циничное отношение ко всем любовным делам. Я и сейчас считаю, что влюбленность – чудесное состояние. Поначалу ты витаешь в облаках от блаженства. Ты любишь весь мир. Конечно, эта первоначальная наркотическая эйфория однажды проходит. Но иметь удивительного друга и единомышленника, которого ты обожаешь, – великолепный подарок от жизни, и мне посчастливилось переживать это много лет.

Вскоре я уволилась из бара и устроилась разносчиком недавно основанной газеты под названием USA Today, потому что это упрощало поиски недвижимости. Моя работа заключалась в том, чтобы развозить газету по всему городу и класть ее в почтовые ящики; это довольно хорошо оплачивалось. У меня на это уходило всего два часа каждое утро; я начинала работу в четыре часа утра и заканчивала, когда большинство горожан еще спали. Криса пришлось брать с собой. До этого я видела рассветы, только если вообще не ложилась спать. Оказалось, что не ложиться – намного легче, чем вставать в такую пору. Я возненавидела будильник.

Однажды, когда мы развозили газеты, за нами увязался парень на старой побитой машине. Я забеспокоилась: что делать? Где ближайший полицейский участок? Где поблизости людное место? Крис проснулся.

Он увидел машину, парня и посмотрел на меня. Потом снова взглянул на машину, опять на меня и сказал: «Если кто-то хочет обидеть нас, что можно сделать?» Я думала о том же! Нам повезло, и на помощь пришел симпатичный молодой полицейский.

Хотя этот маленький инцидент завершился благополучно, я ощутила всю ответственность за безопасность моего ребенка и все эмоции, с ней связанные. До того как стать матерью, я не знала этих чувств.

Получив лицензию, я начала работать риэлтором и объявила друзьям, что через три года, когда смогу стать брокером, у меня будет собственная компания по торговле недвижимостью. Это было довольно смелое обещание, потому что тогда мы жили от комиссии до комиссии и я изо всех сил старалась заработать на еду и одежду для нас с Крисом.

Вскоре после того, как я сделала это заявление, меня нашел один банкир и начал представлять своим клиентам-застройщикам. Внезапно у меня появилось невиданное количество заказов, и деньги потекли рекой! Мне нравилось работать, и я отдавала этому много времени и сил. Ровно через три года после получения лицензии кто-то познакомил меня с новыми инвесторами, и я начала свой собственный бизнес.

Еще два года спустя с помощью моего нынешнего делового партнера я расплатилась с первым инвестором. Затем я занялась жилищным строительством и девелоперским бизнесом. По большей части я ни в чем не нуждалась, но в работе с недвижимостью есть один минус: она зависит от рынка и немного похожа на азартные игры в Лас-Вегасе. Можно много заработать, но, если экономика идет на спад или ты сам принимаешь неудачные решения, можно и много потерять. Долгие годы все шло очень хорошо, но я никогда не чувствовала полной стабильности и часто нервничала из-за своего бизнеса.

Зарабатывая деньги и делая карьеру, я также вспомнила и про внутренний рост. Я шла одновременно в нескольких направлениях: бизнес, самопомощь, личный рост и духовность. На тот момент мне было более комфортно в деловой сфере. Я не отделяла свой рост в бизнесе от поиска духовной свободы. Я хотела применять свои знания и видеть результаты. Даже авторы книг о бизнесе, такие как Тони Роббинс и Наполеон Хилл, часто указывали на некий огромный потенциал, скрытый внутри нас.

Я изучала различные виды йоги. Начала с уроков, которые предлагал Фонд Йогананды (я написала туда письмо вскоре после того, как прочитала его книгу).

За эти годы я встретила множество других учителей, приняла участие во многих курсах и ретритах. В дополнение к йоге я пробовала и другие вещи: трансцендентальную медитацию, дзэн, випассану и тибетский буддизм. У каждого из этих путей есть своя история успеха; есть люди, которые посредством этих практик достигли просветления или, по крайней мере, преобразовали себя.

Вначале все это меня интересовало, но проходило несколько лет, и я теряла надежду. По какой-то причине мне не нравились эти практики и не верилось, что они действительно мне помогут. Что-то происходило, но мне казалось: даже посвяти я какому-то из этих путей всю жизнь, на серьезные результаты потребовалась бы вечность. Я чрезвычайно нацелена на результат. А здесь я тратила на различные методы довольно много времени, но не видела в себе явных изменений. Это не означает, что пути, которые я пробовала, того не стоили; они просто не казались мне «тем самым».

Я знала, что мои ожидания чрезвычайно высоки. Я хотела просветления. Но не могла отказаться от ожиданий – возможно, проблема была именно в этом. В конце концов, книга Йогананды убедила меня в том, что достичь вершины возможно, и я не могла позволить себе расслабиться, пока туда не поднимусь. Он показал мне, что йога – это очень быстрый, прямой путь к просветлению; поэтому я никогда не теряла интереса к этой практике.

Хотя я была разочарована скоростью своего развития, все же поиски не прошли даром. Благодаря многим духовным дисциплинам, которые я практиковала на протяжении многих лет, я обрела определенную свободу. Эмоционально я оставалась уравновешенной и, как правило, оптимистичной. Я научилась создавать немного больше пространства между мыслями и действиями, а точнее, между чувствами и реакциями. Это чрезвычайно важно; иначе жизнь похожа на американские горки.

По пути я также встретила множество интересных и красивых людей. Я познакомилась с Далай-ламой и даже принимала у себя высокого тибетского Ринпоче с помощником. Они восемь месяцев прожили в нашем доме, с моей семьей. Ризонг Ринпоче – очень уважаемый человек в тибетской общине. Он провел девять лет в пещере, практикуя безмолвие. Его внутренний свет и глубокая мудрость сияют действительно ярко. Когда он на занятии говорил, что «пустота, на самом деле, довольно полная», я чувствовала, что он знает это на собственном опыте.