- Он влюбился в тебя.

- Зачем? Неужели любить больше совсем некого? Почему не Глеб? Нормальный пацан, – меня затопило возмущением.

- Потому что Глебу тоже нравился ты.

- Да я прям нарасхват. Андрюха, у тебя, случаем, нет друзей, которые в меня влюблены?

- Нет, – жестко ответил тот, я мысленно себя обматерил, не стоит ему грубить, и так на взводе. – Есть те, кто хочет тебя убить. Познакомить? – Кривой взгляд в зеркало заднего вида был мне подзатыльником.

- Воздержусь.

- Как знаешь.

- Я не понимаю, – уже к Стасу, тот только качает головой.

- Глеб вышел на меня с просьбой познакомить вас поближе, он знал, что я гей, и решил, буду не против втянуть брата в голубые игры. Я отшил его, конечно. Он поделился этим с Валей... Я не знал в тот момент, что таким же другом по переписке Вале приходится Глеб. Только тому хватило ума просчитать его ходы и не попасть под воздействие, а мне нет. Поэтому Глеб его и терроризировал, я это узнал недавно, а Валя предложил отомстить, и не знаю как, но у него получалось на меня давить и заставлять делать то, что он, а потом и я, считал правильным.

- Глеб был не один такой. Валентин взломал пару серверов и нашел контакты одноклассников, втерся к ним в доверие. Всем нужен тот, кто выслушает и поймет, а еще поклянется в вечной любви, – подхватил его рассказ Андрей, сбавляя газ на скользкой дороге. – Манипулировать людьми до смешного просто, особенно когда они сами хотят верить в то, чего нет. Глеб понял, что является одним “из”, и решил донести до всех правду. В итоге Вальку перестали считать за человека все, кроме твоего братана.

- Тебе было наплевать?

- На тот момент да. Он стал для меня важен вне зависимости от пола/возраста/вероисповедания. Я просто его любил таким, по-своему, совсем не так, как тебя или родителей, чувства были иными, и они не исчезли. Даже сейчас я бы хотел с ним поговорить.

- Зачем ты это рассказываешь мне?

- Чтобы ты понял, все произошедшее в школе, эти жертвы – я не виноват.

- Я тебя не виню. Не понимаю только. Зачем тебе я, если у вас все так замечательно? Он знал о твоих чувствах? О нас? Ты говоришь он втюрился в меня, а был с тобой... Зачем?..

- Потому что, если захотеть, – его взгляд потемнел, – я могу быть тобой. Мы близнецы.

В глазах все еще темнеет, на улице тоже, мрак сгущается, и от пережитого, от объема информации еще сильнее болит голова. Закрываю глаза, слушая шелест шин по асфальту и мерный гул движка. Выдыхаю. Еще раз и еще. Считаю до десяти, и не помогает ни одна мантра.

- А собой ты быть не хочешь? – спрашиваю у него, так же блуждая в темноте. Ремень давит на грудную клетку и уже душит, но так спокойнее, так я не выпрыгну из машины и этого мира подальше от всех.

- Мне была нужна его помощь.

- Домашку сделать?

- Найти Андрея. У Валиного дяди неплохие связи.

- И он согласился тебе помочь, только если ты будешь его трахать, изображая меня? Потрясающий пример доверия истиной дружбы.

- Ты, как никто другой, должен понимать его мотивы – сам знаешь, каково это – полюбить того, с кем быть не можешь.

- А я вообще не хочу больше любить, – открыв резко глаза, слепну от света навстречу пронесшейся фуры. – И ты его защищаешь.

- Я не умею иначе. Не могу перестать к нему хорошо относиться, даже если он мудак, лично мне он ничего плохого не сделал.

- М-м-м-м, – глубокомысленно изрекаю, тянусь рукой под сиденье, благо машину взяли нашу, и достаю фляжку с водкой.

- Я тоже буду, – сообщает Андрей и тянет руку. Ну ок, подумаешь, за рулем. Передаю ему, он делает пробный глоток и выкидывает ее в окно.

- Я воду туда налил, – поясняет Стас.

- Ясненько, – даже не удивляюсь.

- И дури подмешал, – Андрей будто того и ждал – выплевывает воду ему в лицо. Умно сделал, не стал глотать. Стас, всем своим видом демонстрируя неприязнь, утерся рукавом.

- Получается, ты, – с трудом собираю информацию в кучу, – трахнул Глеба, потому что он запал на меня, Валька обиделся, что тому нравлюсь я, и решил через тебя отомстить, потом решил остаться с тобой, пёхаясь периодически, типа ты – это я, а сам в то время решил ко мне подкатить, и все это при том, что должен был найти тебе Андрея... Я ничего не упустил? – Смотрю на него широко раскрытыми глазами и не верю тому, что говорю.

- Как бы... да. В общих чертах. Еще к нему попала запись нашего с тобой секса... На тот момент камеры были включены, и я решил оставить ее себе, а он взломал мой комп. Тот системник, который я выкинул, был его, и запись хранилась на нем, Андрей ее удалил.

- Ты – придурок, – подвожу итог, приоткрыв форточку, жадно глотаю воздух. – А зачем тебе понадобился Андрей?

- Это он тебе уже сам расскажет. Но одно все же скажу я. Можно, можно?..

- Заткнись, – угрожающе предупреждает водитель, но Стаса это не останавливает.

- Андрюша – наш брат. И ты все-таки конченный извращенец, потому что опять связался с родней.

- Он на тебя похож. Когда повзрослеешь, будешь таким, как он. – Инстинкт самосохранения все же взял верх над организмом, и вся поступающая информация доходит до моей нервной системы лишь на треть. Адаптируюсь.

- Хочешь диалог, милый? – встревает препод, притормаживая на опушке, укрывшись в темноте ночи и хвойных зарослей.

- Хочу правды. Недозированно. Чтобы всю, – соглашаюсь с ним, берясь за ручку двери, и тяну ее на себя.

- Ну, пошли, покурим... – дергает ручник и забирает ключ из зажигания. – Тут посиди, – это уже Стасу.

Я с неохотой покидаю салон. Выйдя на воздух, пошатнувшись, хватаюсь за крышу и, прикрыв глаза, жду, пока в голове остановятся вертолетики. Восхитительно пахнет сырой травой, хвоей и свежим воздухом. Сумеречная осень так похожа на сказку, и я бы уже шагнул в тот шкаф, где открывается дорога в другой мир, но кроме обжигающей душу реальности ни черта не вижу.

Трава под ногами сырая и липкая, пристает к подошве ботинок, и почти сразу становится трудно идти. Присев перед Андреем на капот, долго смотрю и не вижу в мужчине того аристократичного преподавателя, который меня окликнул.

- Тебя зовут Ярослав Волконский и по документам ты числишься мертвым, – бьет сразу в цель, завладев всем моим вниманием. – А твоего брата – Станислав Волконский. Он поменял ваши документы.

- Зачем? – перестал уже удивляться, перестал бояться и надеяться, что это шутка, хочу знать все, тогда разберемся.

- Ваши родители... настоящие родители, – закатываю глаза и не могу побороть усмешку, он молча закуривает и тянет сигарету почти до половины, прежде чем продолжить, – они были определенного круга общения люди, отец – авторитет со стажем, мать тоже имела свое влияние, но вас любили, ты не подумай, все те семь лет, пока вы жили с ними, хотели оградить, берегли, как могли, а себя не сберегли, подставились. Так бывает, это жизнь. – Киваю, он с облегчением выдыхает. – Тогда перестрелка была, тебя зацепило, по документам провели, что ты якобы умер, на самом деле удалось спасти, выходили, ты же помнишь что-то про больницы...

- Помню. Стаса помню, и голова все время болела. Переливания. Кормили погано.

- Огнестрел в голову был, думали насмерть, пока торопились, внесли тебе заразу в кровь, вот и переливания, и потеря памяти, оно к лучшему, тебе так было проще.

- А Стасу? Ему проще? Остаться одному со всем этим дерьмом и мной беспамятным. А он знал правду. И не сказал. – Резко обернувшись, ору в лобовое стекло: – Ты все знал!!!

Андрей разворачивает меня к себе и уводит в сторону, Стас так же нервно курит, соря окурками, и на меня не смотрит.

- Родители, предвидя такой исход, заранее все продумали, нашли опекунов, Стас помнил прошлое, и отец его готовил, ему пришлось подыгрывать, чтобы хоть ты жил нормальной жизнью. Вас забрали, по документам везде проходил только Стас, а твое существование он от всех скрывал. Договориться со школой о твоем посещении – не проблема, так же, как и подделать журналы, а диплом и аттестат он бы тебе и так купил, часть наследства ваших родителей перешло в распоряжение опекунов, небольшая его часть, они боясь, что по совершеннолетию твоего брата он просто выкинет их на улицу, поэтому и не мешали ему, оставаясь в тени, а Стас распоряжался и деньгами, и... тобой.