– Хорошо, я закончу её завтра.

Семен Альбертович уставился на Николь с ещё большим негодованием и, достав из кармана носовой платок, провел им по редким волосам и блестящей залысине.

– Никаких завтра – вечером, и ни часом позже! А утром отправляйся в Петровск и возьми интервью у фермера… У них там скотина пропадает мистическим образом.

Николь поникла. Её душа рвалась к Максу, и ей никак не удавалось избавиться от ощущения незримой беды, нависшей над головой. В ней говорило отчаяние.

– Семен Альбертович, выслушайте меня! Мой материал – сущая фантастика! Я прошу ровно неделю отсрочки. Мне необходимо уехать из города. А потом я опубликую статью о месте, представьте себе, которого нет на картах всемирной паутины!

– Что за вздор? Ты вообще в себе?

– Поверьте, нас ждёт сенсация! И это не просто выдумки обезумевшего фермера. Я была в центре невероятных событий! В том посёлке живут удивительные люди с необычными традициями. Я прошу всего лишь неделю!

Ошеломленный Рюмин вытаращил глаза. Он говорил так быстро, что слюна летела во все стороны.

– Николь, да ты совсем спятила? А я что буду писать всю неделю? О тумане по утрам или новой палатке шавермы за углом? – Рюмин вооружился жестами соответственно наигранной улыбкой и словам. – Довольно пререканий! Или езжай к фермеру, или редакция журнала помашет тебе ручкой.

Поджимая нижнюю губу, опечаленная Николь вышла из кабинета.

(«Ведь сам же потом благодарить будет!»)

Она начинала сомневаться, что трудное дело ей по зубам. Убедить начальника в сенсационном посёлке ей не удалось, получится ли убедить экологов? Сильное волнение, одолевающее Николь весь день, положило начало новому приступу мигрени.

Она позвонила знакомому экологу – Алине Смирновой, и они условились встретиться в управлении по экологическим вопросам.

– Это впечатляет, – сказала Алина, когда журналистка показала ей фотографии Красного Ручья. – Можно попробовать отстоять интересы посёлка.

Николь бросила на девушку кроткий обнадеженный взгляд. Алина сидела за столом, пересматривая готовые снимки ещё раз. Худоба её миниатюрной фигуры смотрелась мило. Смазливое личико и карие глубокие глаза дополняли образ офисной леди.

– И сколько потребуется времени? – в нетерпении спросила журналистка.

– В лучшем случае управимся за пару месяцев.

– Пару месяцев? – Николь встала со стула и направилась к окну.

День разразился проливным дождём. Благодаря приоткрытой фрамуге в кабинете летала прохлада. Николь сделала глубокий вдох и плавный выдох.

– А побыстрее никак нельзя?

Алина развела руками.

– Николь, я не всемогущий Бог! Здесь нужно собирать целую комиссию экологов. Затем посылать письменный запрос в администрацию на рассмотрение вопроса. А если не дадут добро – подавать иск в суд.

Николь молчала. Головная боль, несмотря на принятое лекарство, нарастала ежеминутно, но Николь старалась игнорировать недомогание. Ей вспомнилось, с каким пылом Муча поддержала её идею на празднике; вспомнились забавные, слегка неопрятные лица Мексиканца, Данко, Щавеля и Андерсена, умиротворенный легкий взор Розы Митчелл. Люди доверили ей самое сокровенное – тайну многолетней давности. И Николь терзал необъяснимый страх перед неизвестностью и провалом.

– Я должна успеть довести это дело до конца…

Алина перекладывала просмотренные фотографии в отдельную стопку.

– А ты куда-то уезжаешь? – не поднимая глаз, уточнила она.

– Нет.

– Тогда не понимаю, к чему такая спешка? Если ты переживаешь насчёт интернета, не беспокойся - месяцем раньше, месяцем позже, но он у них появится! – Алина засмеялась, но Николь оставалась озадаченной. – Как-то же они жили столько лет без статуса заповедной территории?!

– Они-то жили, а вот я невечна....

Алина поправила очки, соскользнувшие вниз, на переносице, одновременно приподнимая изящные брови.

– Что ты имеешь ввиду? – спросила она.

– Ничего… – Николь повернулась к девушке лицом. – Алиш, мне нужно как можно скорее решить эту проблему. Неужели нет никакой лазейки? Жители посёлка надеются на меня. Я не могу их подвести!

Алина понимающе кивнула и снова опустила глаза на фотографии. Глядя на её правильную осанку Николь выпрямилась. («И как ей удаётся всегда выглядеть начальником?»)

– Давай так: я поговорю с Олегом, старшим экологом. У него, по-моему, есть нехилые связи в ассоциации. Думаю, он подскажет выход.

Лицо журналистки осветилось радостью. Она подскочила к девушке и обняла её сзади.

– Ты мой спаситель! За мной огромный преогромный должище.

Квартира Николь Вернер

26 мая 2017 г., вечер

Николь закончила статью о художнике и, оставив её на столе начальника, вернулась домой практически без сил. Она приняла душ и накинула шёлковый халат, вышитый в стиле китайской росписи. За прошедшие дни без мобильной связи, казалось, о ней вспомнили все знакомые, друзья и родственники. Она выпила обезболивающее и утолила голод ужином, параллельно перезванивая каждому. Её давняя подруга Дина Майер, проживающая в Венгрии, сообщила, что проездом в городе.

– Подруга, я так соскучилась! – сказала Дина по телефону. – Хочу заскочить к тебе.

– Я буду очень рада.

– Хорошо, тогда заеду минут через двадцать, может раньше. Устроит?

– Да, сегодня я никуда не собиралась.

– Заядлая любительница ночного отдыха остаётся дома? – ехидно отозвалась Дина. – А ты, случаем, не выскочила замуж?

Весёлый смех Николь раздался громом в пустой комнате.

– Разумеется, нет!

Они ещё немного поболтали о работе и личной жизни. Дина поведала новости общих знакомых, а Николь внимательно слушала до тех пор, пока в дверь громко ни постучали.

– Кто-то пришёл, записывай адрес и приезжай, – сказала Николь, заканчивая беседу.

Она продиктовала улицу, номер дома и отключилась. Очередной стук в дверь отразился жутким ударом в затылке, и Николь поспешила открыть. На пороге стоял мужчина крепкого телосложения в деловом костюме. Его духи обдали стойким знакомым ароматом.

Глава 23

– Малышка, ну чего так долго не открываешь? – возмутился Тимур Корякин. – До тебя не дозвониться. Телефон то не доступен, то вечно занято.

Николь была обескуражена. Она никак не ожидала увидеть Тимура. Находясь в Красном Ручье, она совершенно забыла о существовании любовника, впрочем, как и о существовании многих других мужчин, с которыми проводила вечера в своё удовольствие.

– Прости, я была очень занята.

Тимур пытливо посмотрел на неё.

– Можно войти?

– Конечно, заходи!

Тимур прошёл в гостиную и, положив кейс на стол, устроился на диване. Николь села рядом. Излишняя скромность – та, что обычно заводит мужчин, не преобладала в характере журналистики. Но впервые её смутило, что она находится перед Тимуром в одном халате.

(«Чувствую себя на международной выставке, где в один ряд стоят картины и обнажённая я.»)

Они не виделись несколько недель, но Тимур по-прежнему выглядел – как и подобает выглядеть успешному бизнесмену – безупречно. Его оточенная манера преподнести себя публике в лучшем свете, где он незаменимый в любой сфере деятельности – демонстрировала его высокую самооценку. Он был женат, потому их совместные недолгие встречи с Николь заканчивались до полуночи. И он, следуя примеру добропорядочного семьянина, возвращался к жене, а Николь наслаждалась одиночеством в ванне. Он обладал хорошим вкусом, заведовал рестораном «Прага» и превосходно играл в теннис. Помимо того Тимур необычайно ловко ухаживал за дамой, всегда стараясь ей угодить. Больше всего на свете он боялся скандалов и, будучи мужчиной мягкого склада, частенько уступал женщине, если, конечно, её желания совпадали с его стремленьями. Все эти качества помогали ему справляться с несколькими спутницами: не внакладе не оставались ни журналистка, ни жена Тимура – всем хватало его любви.