Пока Николь пребывала в смятении и решала, как вести себя дальше, Макс встал и подвинул на средину лавки тело девушки за талию. Когда он подсел в откровенной близости к её изящно выгнутой спине – она ощутила его горячее дыхание. Оно обожгло кожу шеи, и Николь погрузилась в ареал волнующего комфорта. Он положил свои руки поверх её чутких рук. Отдаваясь палитре тактильных ощущений, Николь закрыла глаза. Макс играл роль дирижера, умудренного опытом; Николь была палочкой в его власти. Он управлял её руками, и под его руководством её пальцы скользили по гладким клавишам нежно и уверенно, пока следом не рождались красивые, будоражащие душу ноты. Композиция звучала медленнее, но это не портило душевности исполнения. Он ни на минуту не отрывался, наблюдая за слаженной работой переплетенных рук.

«Да. Он сплошное противоречие! – подумалось ей. – В нём живут сразу две небывалые силы, и от любой из них я теряю голову…»

Мелодия оборвалась на высоких нотах. Макс обвил руками Николь за талию. Пробирающие до мурашек поцелуи рассыпались по её шее.

– Не оставляй меня больше…

Его взволнованный шёпот заставил Николь дрожать всем телом и вновь пробудить естественное желание. Она положила свою ладонь на мягкую щетину Макса и заглянула ему в глаза. Там она прочла всю мучительную боль, которая настигла его и заставила искать утешения в музыке. Она с любовью прикоснулась к его губам; его ответ был страстным и дерзким. Неуемная жажда овладеть ею вновь привела его тело в решительные действия. Подхватив Николь на руки, он перенёс её на кровать….

Глава 11

В доме номером 12 давно не горел свет, но Николь никак не могла уснуть. Она поражалась, как мало нужно времени, чтобы перемены в корне изменили ценности и взгляды. Ещё несколько дней назад она вела интересную насыщенную жизнь в городе, ни одним днём не помышляя, что приедет в Россию, станет узнаваемой в узких кругах журналисткой, и, как оказалось, всё ради того, чтобы поселиться в глухой деревне, у которой нет перспектив к территориальному росту и развитию. А также, вопреки ранее сформированным симпатиям, будет счастлива с экстравагантным молодым человеком, не зная о нем ничего. Быть может, это и не давало ей права окунуться в безмятежный отдых.

Она перевела взгляд на Макса, полагая, что тот давно спит. Но Макс не спал. Он лежал неподвижно, устремив задумчивый взор в потолок.

– Почему не спишь? – спросила Николь.

– Я счастлив…

Николь беззаботно улыбнулась. Ещё минуту она колебалась. Сейчас, как никогда, было самое подходящее время, чтобы покончить с нависшей пропастью неизвестности и догадок. Она ждала, что он сам проявит инициативу, но он молчал. И терпение Николь иссякло.

– Что за девушка набита у тебя на плече?

– Я не знаю.

Ответ прозвучал незамедлительно и привел журналистку к растерянности. Николь подумала, что недостаточно чётко сформулировала вопрос, потому получила соответствующий ответ. И тогда она вложила всю нежность, на которую только было способно её существо, в тихий, робкий голос.

– Наверно, вы расстались, и тебе не хочется о ней вспоминать. Так?

– Я не знаю.

Николь недоумевала, почему Макс ведёт себя так, будто их не связывала блажь великолепных ночей, и они чужие, посторонние друг другу люди. Он держался поодаль и не намеривался подойти ближе. Начинало казаться, что он скрывает нечто, что нельзя рассказать вот так, на прямую. Девушка смутилась, не зная, как спровоцировать его на откровенность. И тогда она попыталась зайти с другого края.

– Откуда у тебя шрам на голове?

– Не знаю.

– Как это?

– Я хочу спать. Иди ко мне.

Вихрь тревожных воспоминаний их ссоры закрутил Николь. Ей не хотелось снова браниться, тем самым причиняя друг другу боль.

(«Напором ничего не добиться! Остаётся „набрать в рот воды“ и смиренно ждать…»)

Николь покорно положила голову на его плечо и тяжело вздохнула. Между ними образовался огромный обрыв, а лик девушки, набитой на плече Макса, преследовал Николь, прогоняя сон.

Глава 12

Непутёвые заметки Николь Вернер

23 мая 2017 г.

«Вчера я и Макс посетили местный лес. Мы соблюдали особую осторожность, чтобы не попасть в застарелые капканы, спрятанные под мхом и папоротником. Мексиканец поведал, что в недрах лесного чернозема есть залежи нефти, о которых не ведают городские власти. Частное общество «Колонизация» неизвестным образом пронюхала о полезных ископаемых. Однажды оно решило снести поселение с лица земли. (Сомневаюсь, что их действия в рамках закона.) Великим чудом мирянам удалось отстоять поселок. Конечно, меня не посвятили в детали, как им это удалось, но полагаю, не обошлось без колдовства и смертоубийства.

Кстати, об убийствах. На протяжении пятнадцати лет общество отправляет своих лучших агентов для выяснения обстановки в Красном Ручье, но те обратно не возвращаются. Андерсен говорит, они падают с водопада и разбиваются на смерть. Как мне кажется, доля правды в его рассказе есть: люди бесследно исчезают, а это значит, что остаётся только отыскать их безжизненные тела.»

Николь поспешно закрыла личный дневник, когда Макс обхватил её сзади за талию.

– Доброе утро, – сказал он. – Что пишешь?

– Да так… делаю пометки для своей статьи. Я тебе не говорила, я журналистка фантастичного журнала «Феномен».

Обнаженный до пояса Макс равнодушно взглянул на Николь и проследовал в другую комнату, служащую в качестве кухоньки. Ещё с утра, забрав чемодан у Мучи, Николь успела оглядеть две пустые, но просторные комнаты. Бревенчатые стены, некрашеный пол и угрюмый потолок напомнили Николь апартаменты постоялого двора. В комнатах находились только исключительные вещи: стол, кресло с потрепанной обивкой, несколько стульев, старинный кухонный гарнитур с посудой, пара тумбочек с перекошенными дверцами на ржавых петлях и печка – все предметы первой необходимости, а также пианино с лавкой, выглядели убого.

Но Макс относился к этому непристрастно. Его ветреная натура свободолюбца не нуждалась в благоустройстве дома. Его вдохновляла природа: бурлящий водопад и глухой лес. Он много времени проводил на улице. Дом номером двенадцать являлся для него всего-навсего местом для ночлега и не более того. Он был холоден к изыскам, не замечал какого цвета мебель вокруг, не видел сколов на тарелке, не обращал внимания на паутину по углам. Одежда его тоже не интриговала, он оставался опрятным, но не зацикливался во что одеться. Николь уловила это равнодушие в нём сразу, как только он безо всяких церемоний привёл её в свой дом.

Спустя минуту Макс вернулся в спальню с полным стаканом воды.

– Получается, у меня есть отличный шанс прославиться? – спросил он с некой издевкой в грубом голосе.

Николь села на стуле в пол-оборота.

– Мне конечно лестно, но я не столь знаменита, как хотелось бы тебе.

– Разве я упоминал о всенародной славе? Нам хватит того, что мы неплохо дополняем друг друга.

Помятый вид заспанного лица Макса забавлял Николь. Большими глотками он опорожнил стакан и снова улегся на неубранную кровать. Брови Николь подлетели вверх.

– Очень интересно, что под этим кроется?

– Ты мастер вставлять словечки в предложения. Я мастер фантазировать. По-моему, не плохо для того, чтобы состряпать нам нехилую автобиографию для узкого круга читателей?

Николь засмеялась, сверкая выразительными глазами.

– Полагаешь, литературный язык в силах воспринять нашу немую сцену знакомства на бильярдном столе?

– Я бы не стал называть её немой, – Макс вожделенно пробежался глазами по телу Николь с ног до головы. – Ты так эротично стонала, что у меня до сих пор звенит в ушах.

Николь мечтательно улыбнулась. Тот день ворвался страстной бурей в её жизнь, и она не смела вспоминать о нём без тоски. Ведь счастливый день безвозвратно потерян в яме призрачных мыслей. Николь задумала хитрость.