Пока мы беседовали с соседом, кот исчез. Всю квартиру обшарили – окна закрыты, двери закрыты, а кота нет! Ни в шкафах, ни под ванной, ни под одеялом, ни в ящиках письменного стола! Нет и все!

Нашли его в ведре на кухне. И все началось сначала. Минут через сорок наконец удалось загнать кота в угол. Мы накрыли его одеялом и вышвырнули во двор.

Огляделись. Разгром, будто Мамай со своим войском добрался до Рима: кресла перевернуты, кровати и диваны отодвинуты, на полу валяются подушки, книги, карандаши. Наводить порядок времени не было, пора ехать в аэропорт. Валера сказал:

– Давай хотя бы одеколоном царапины смажем, чтобы не было заражения.

Мы пошли в ванну искать одеколон. Вышли из ванной, а в квартире уже три карабинера с автоматами, а за ними стоит сосед:

– Вот они!

– Руки к стене, – скомандовали карабинеры.

– Но, господа, это недоразумение, – сказал Валера.

– Руки к стене! – и один из карабинеров ткнул Валеру дулом автомата в грудь.

Мы встали лицом к стене. Они начали нас обыскивать. «Позвоните хозяйке, – просит Валера, – она вам все объяснит!»

Карабинеры достали наши паспорта.

– Русо?

– Да. Мы гости Дино Де Лаурентиса!

– А здесь что делаете?

Мы объяснили, что выгоняли кота.

– И не знаете, как зовут хозяйку, – ехидно сказал сосед.

– Дайте нам позвонить, и мы вам докажем.

– Звоните.

Валера набрал номер Сонего в Сабаудиа. Трубку взял Джулио. Он сказал, что мамы и папы нет, а о соседке с котом он ничего не слышал.

– Придется вам прокатиться с нами, – сказал старший карабинер.

Мы заявили, что никуда не поедем, потому что опаздываем в аэропорт – встречать советского министра культуры.

– Значит, вы гости Дино Де Лаурентиса, едете встречать министра культуры, чтобы потом пообедать с Альде Моро? – улыбнулся старший.

– Но мы действительно работаем с Дино Де Лаурентисом! Внизу стоит машина студии «Чинечитта» – спросите у водителя, – сказал Валера.

– А я что говорил! У них и машина внизу, чтобы все увезти! – торжествующе воскликнул сосед.

– Наденьте на них наручники, – приказал старший.

Карабинеры свое дело знали, через мгновение наши руки были скованы наручниками.

– Не имеете права, мы иностранцы! Вызовите советского консула!

– Приедем в участок – там командоре во всем разберется.

Наш шофер Марио ждал в машине.

– Вот наша машина. Марио, объясни им, кто мы.

– Так они за вами приехали? А я думал, что тут случилось? – сказал Марио.

– Вылезай! Руки на капот!

Карабинеры ловко обшарили и Марио.

Марио начал объяснять, что мы гости Дино Де Лаурентиса, но его не стали слушать.

– Повернись! Протяни руки, – на Марио тоже надели наручники.

В дежурке Валера требовал, чтобы немедленно вызвали советского консула и позвонили на студию «Чинечитта»! Нам сказали, что скоро придет командоре и вызовет кого надо, сняли наручники и затолкали в камеру. Там уже сидел араб. Он посмотрел на нас грустными глазами и отвернулся.

Командоре появился только к вечеру. Он сам открыл дверь камеры, сказал, что гости Лаурентиса – его гости и что нас ждут в загородном ресторане. Он лично усадил нас в джип с множеством фар и мигалок на крыше, водитель включил сирену и рванул с места так, что у меня чуть голова не отлетела. Мы мчались по улицам Рима, шины на поворотах визжали, встречные машины шарахались. Вылетели из Рима и понеслись по шоссе – скорость была километров двести. Затормозили у загородного ресторана с таким визгом, что из окон выглянули официанты и повара. Когда вылезли из джипа, меня качало, ноги подгибались.

Метрдотель проводил нас в кабинет. Там за столом Луиджи Де Лаурентис угощал нашу делегацию обедом. На подписание договора приехали: директор «Мосфильма» Сизов, начальник иностранного отдела Госкино Славнов, председатель «Совинфильма» Тенеишвили, директор картины Агаджанов и композитор Андрей Петров. Сизов тоже был широкий человек. (Леонов и Токарева не приехали, их не успели оформить.)

Мы поздоровались, сели, и я постарался смешно рассказать, в какую дурацкую историю мы попали. Засмеялся только Лаурентис.

Сизов хмуро посмотрел на меня и сказал:

– Ты лучше бы сценарий писал, чем чужих котов гонять!

Я промолчал.

– Данела, неплохой сюжет, – сказал Луиджи, – приезжает Альберто в Москву, а таксистка Маша просит его выпустить кота! Синьор Петров музыку напишет, и у тебя будет, наконец-то, хорошее настроение.

– Ему сюжеты про души мертвых колхозников больше нравятся, – сердито сказал Сизов.

Мы с Валерой переглянулись. И я объяснил Сизову, что эта идея принадлежит не нам.

– А итальянцам понравилось, – сказал Отар Тенеишвили. – Но я сказал, что мы это уже снимаем.

– Гия, – тихо спросил Андрей, – а я здесь зачем?

– Котов вместе со мной гонять будешь!

Познакомились мы с Николаем Трофимовичем Сизовым так. Я курил в коридоре монтажного цеха, а по проходу, соединяющему монтажный цех с тон-ателье, шел мужик, большой как слон. Подошел и спросил, как пройти в кабинет директора.

– Директор какого фильма вам нужен? Их здесь больше сотни.

– Директор киностудии «Мосфильм».

– Дойдете до конца коридора, потом спуститесь на два этажа по лестнице вниз, потом налево в коридор, потом направо по коридору, там вы увидите проход через павильон, пройдете, окажетесь в коридоре с той стороны, там налево – до лестничной клетки, спуститесь на один этаж, дальше идете, сворачивая только налево. Увидите на стене фотографии из фильмов и почувствуете запах столовой, здесь резко сворачиваете направо в вестибюль, там два лифта, вы садитесь в правый, нажимаете четвертый этаж и кнопку «ход». (Классик советского кино Александр Довженко сказал, что на «Мосфильме» есть места, куда не ступала нога человека.) На четвертом этаже выходите, пройдете предбанник и заходите в приемную, а там симпатичная секретарша Рая вам скажет, что на «Мосфильме» сегодня директора нет – старого сняли, а нового еще не назначили.

– А я ей скажу, что уже назначили и чтобы несла два чая. Один для директора, а второй товарищу, который его сюда проводил.

Бывший начальник милиции Москвы, генерал Сизов был человек сообразительный.

Трофимыча на студии боялись и любили. Боялись, потому что человек он был властный и упрямый. А любили за то, что он был справедливым и отзывчивым. Сизов многим помог с квартирами, пропиской и выездом за рубеж. (Срабатывали старые связи.)

На следующий день на студии «Чинечитта» в кабинете Дино стороны сели обсуждать договор. Я пытался объяснить, что рано что-то решать: сценария еще нет и в помине. Они сказали, что этот вопрос обсудят отдельно, и занялись делом. Согласовали количество дней съемок в Италии, количество дней съемок в России, состав итальянской группы, которая приедет в Россию, состав советской группы, которая приедет в Италию, количество и метраж павильонов в Италии, количество и метраж павильонов в России, аппаратуру, пленку, монтаж, запись музыки, перезапись. Договорились, что название фильма «Альберто и Маша» на хлопушке напишут на двух языках, на английском и русском. И подписали. С итальянской стороны – Дино Де Лаурентис, с советской стороны – Сизов.

И предоставили слово мне. Я сказал, что когда у режиссера и актера абсолютно разное видение фильма, надо кого-то из них менять. А поскольку картина делается только потому, что в ней будет играть Альберто Сорди, надо менять режиссера, то есть меня.

^{Не надо было!}

– Ну, это ты напрасно! – обрадовались они.

И дружно отправились на банкет в посольство.

А я сказал Валере:

– Пойдем где-нибудь посидим.

Между прочим. Почти два года я потерял на той совместной мерихлюндии. И поделом мне!