– А откуда взять три тысячи? Цетег на минуту задумался.

– Возьми их от гробницы Адриана. Башня крепкая, притом нападение будет сделано только на ворота святого Павла.

Лициний отправился исполнить приказание, окружил бани и сменил армян у тибурских ворот.

– «Теперь, – подумал префект, – надо еще отделаться от Константина» – и поехал к саларийским воротам, где тот находился. Едва он подъехал, как прискакал один сарацин.

– Начальник! – крикнул он, обращаясь к Константину. – Бесс просит подкреплений к пренестинским воротам. Готы подходят к ним.

– Глупости, – уверенно сказал Цетег. – Нападение грозит только моим воротам святого Павла, а они хорошо охраняются. Скажи Бессу, что он испугался слишком рано.

Но вот появился другой всадник.

– Помоги, Константин, дай подкрепления! Твои собственные фламинские ворота в опасности! Бесчисленное множество варваров!

– И там? – недоверчиво спросил Цетег.

– Скорее помощи к пинциевым воротам! – издали кричал новый всадник, и вслед за ним примчался Марк Лициний.

– Префект, – сказал он, едва переводя дыхание, – скорее иди в Капитолий. Все семь лагерей двинулись. Риму грозит общий штурм всех ворот сразу.

– Едва ли, – с улыбкой сказал Цетег. – Но я сейчас буду там. А ты, Марк, скорее занимай тибурские ворота своими легионерами. Они должны быть мои, а не Велизария.

Префект взошел на башню Капитолия, откуда была видна вся долина. Она была залита готскими войсками. В строгом порядке, медленно двигались они к Риму. Скоро со всех сторон началась борьба, и Цетег с досадой увидал, что готы всюду берут перевес. Вот старый Гильдебранд перебрался уже через рвы к самым воротам и начал громить их.

Между тем, к префекту подбежал Сифакс.

– Горе, горе! – кричал слишком уж громко этот всегда осторожный мавр. – Какое несчастье, господин: Константин тяжело ранен, он назвал тебя своим заместителем. Вот его жезл военачальника.

– Этого быть не может! – вскричал Бесс, подъехавший в эту минуту. – Или он был уже без сознания, когда сделал это!

Но Цетег, быстрым взглядом поблагодарив мавра, взял из его рук жезл.

– Следуй за ним, Сифакс, и хорошенько наблюдай, – сказал префект, указывая на Бесса, который, бросив на него яростный взгляд, ускакал к своему посту. Тут подбежал исаврийский солдат.

– Помощи, префект, к портуэзским воротам. Отряд герцога Гунтариса взбирается туда по лестницам.

– Пятьсот армян от аппиевых ворот немедленно пусть спешат к портуэзским, – распорядился префект.

– Помощи! Помощи к аппиевым воротам! – кричал новый гонец. – Все наши люди на стенах уже перебиты. Шанцы уже почти потеряны.

– Возьми сто легионеров, – обратился префект к одному из начальников отрядов, – и во что бы то ни стало надо удержать шанцы, пока подоспеет помощь.

В эту минуту раздался страшный удар, треск и затем торжествующий крик готов. Цетег в три прыжка очутился подле ворот: в них был сделан широкий пролом.

– Еще такой удар, и ворота совсем падут, – сказал ему византиец Григорий.

– Верно, нельзя допустить второго удара. Воины! Копья вперед! Захватите факелы – и за мной! Откройте ворота.

В эту минуту позади раздался страшный шум. Подскакал Бесс и схватил руку префекта.

– Велизарий разбит! Его воины стоят под тибурскими воротами и умоляют впустить их. Готы гонятся за ними! Велизарий убит!

– Велизарий в плену! – кричал гонец от тибурских ворот.

– Готы, готы там, у номентайских и тибурских ворот! – кричали голоса.

– Вели открыть тибурские ворота, префект! – закричал Бесс, подскочив к нему. – Твои исаврийцы заняли их. Кто послал их туда?

– Я, – ответил префект.

– Они не хотят открыть ворот без твоего приказа. Спаси же Велизария! Спаси его труп!

Цетег медлил. «Труп, – подумал он, – я спасу охотно.»

– Нет, господин, – закричал ему на ухо подбежавший Сифакс, – я видел его со стены, он жив, он движется. Но Тотила и Тейя нагоняют его, он все равно, что в плену.

– Вели же открыть тибурские ворота, – настаивал Бесс.

– Вперед, за мной! – крикнул префект. – Прежде Рим, а потом Велизарий!

Ворота открылись, и префект, а за ним его отряд бросились на готов. Те, почти уверенные в успехе, никак не ожидали такой смелой выходки и были отброшены, а стенобитные машины их сожжены. После этого Цетег со своим отрядом возвратился в город.

Тут к префекту подбежал Сифакс.

– Бунт, господин! – кричал он. – Византийцы не хотят повиноваться тебе. Бесс уговаривает их силой открыть тибурские ворота. Его телохранители грозят перебить твоих исаврийцев и легионеров.

– О, Бесс раскается, я ему припомню это! Люций, возьми половину оставшихся исаврийцев. Нет, бери их всех! Ты знаешь, где они стоят? И веди против телохранителей Велизария. Если они не сдадутся, руби их без пощады, руби всех до одного! Я сейчас сам буду там.

– А тибурские ворота?.. – спросил Люций.

– Останутся заперты.

– А Велизарий?..

– Пусть остается за ними.

– Но за ним гонятся Тотила и Тейя!

– Тем более, нельзя открыть ворота. Прежде Рим, а потом уже все остальное. Повинуйся, трибун!

Люций уехал, а префект продолжал распоряжаться. Через несколько времени прискакал гонец от Люция. Префект бросился туда. В это время с запада, со стороны аврелиевых ворот, раздался крик, покрывший весь шум битвы:

– Горе! Горе! Все потеряно! Готы здесь! Город взят! Варвары! Цетег побледнел.

– Где они? – спросил он гонца.

– У гробницы Адриана, – ответил тот.

Цетег должен был сознаться, что, думая только о том, чтобы погубить Велизария, он на время забыл о Риме. А Бесс кричал телохранителям со стены:

– Цетег оставил незащищенными аврелиевы ворота! Цетег погубил Рим!

– Но Цетег же и спасет его! – вскричал префект. – За мной, все исаврийцы и легионеры!

– А Велизарий? – шепотом спросил Сифакс.

– Впустите его! Прежде Рим, а потом остальное! И, вскочив на лошадь, префект, точно ураган, понесся к аврелиевым воротам, войско последовало за ним, но далеко отстало. Через несколько минут он был уже там.

– О Цетег! – закричал Пизон, начальник отряда, защищавшего ворота, – ты явился как раз вовремя.

Между тем, готы приставили уже лестницы ко внутренней стене и быстро взбирались по ним.

– Стреляйте! – вскричал префект.

– У нас уже нечем стрелять, – ответил Пизон.

Число лестниц у стены все возрастало. Опасность усиливалась с каждой минутой, а исаврийцы префекта были еще далеко. Цетег дико осмотрелся.

– Камней! – крикнул он, топнув ногой. – Камней и стрел! В эту минуту раздался треск: узкая деревянная калитка подле ворот упала, и на пороге стал Витихис.

– Мой Рим! – с торжеством прокричал он, опуская топор и вынимая меч.

– Ты лжешь, Витихис! В первый раз в жизни лжешь! – ответил префект, одним прыжком очутившись подле него и со страшной силой ударив его в грудь. Витихис, не ожидавший удара, отступил на один шаг, Цетег тотчас стал на его место на пороге и своим щитом закрыл вход.

– Исаврийцы, сюда! – кричал он.

Но Витихис уже опомнился от удара и узнал Цетега.

– Итак, мы все же встретились на поединке у стен Рима, – закричал он и, в свою очередь, нанес сильный удар Цетегу в грудь.

Префект зашатался, готовый упасть, но удержался на ногах. Витихис отступил, чтобы нанести новый удар врагу. Но в эту минуту Пизон со стены и тяжело ранил его камнем, Витихис упал, воины унесли его.

В эту минуту раздался звук римской трубы: подоспели исаврийцы и легионеры. Цетег еще видел падение Витихиса, услышал звук трубы и, прошептав: «Рим спасен! Спасен!», потерял сознание.

Общий штурм, в котором готы напрягли все свои силы, окончился неудачей. После этого наступило долгое затишье: все три вождя – Велизарий, Цетег и Витихис – были тяжело ранены, и целые недели прошли прежде, чем они могли снова взяться за оружие.

Да, кроме того, и настроение готов после этой неудачи было самое удрученное. Витихис понимал, что теперь надо переменить план войны. Взять город приступом уже нечего было и думать: громадное войско, приведенное к Риму, теперь сильно уменьшилось. В один этот день было убито тридцать тысяч воинов, а раненых было еще больше, да в прежних шестидесяти восьми битвах также погибло много готов. Если можно было взять Рим, то только голодом. Но и в лагере готов давно уже чувствовался недостаток пищи, начались болезни.