Алисия вновь вспомнила подслушанный разговор. Видимо, у детектива были свои методы, причём, порой безжалостно жестокие. Возможно, он действительно мог каким-то образом использовать её… Всё же, Джонатану виднее, хотя сама девушка и не представляла такой возможности.

Но тогда почему ректор решил предупредить её? Если её участие – самый простой и эффективный способ устранить проблему, почему Джонатан не мог этого позволить? Ведь для него академия значила слишком много.

Значит, каким бы способом ни хотел воспользоваться Кристиан, это предполагало риск её жизни? А ректор, видимо, не хотел пятнать совесть и подставлять под удар даже одного человека, пусть и во благо всей академии.

Допустим, так оно и было. Но почему тогда Джонатан всё равно позвал именно Криса? Не могло быть так, чтобы ректор не ознакомился с его репутацией и приёмами заранее.

Дела академии настолько плохи? Джонатана толкнула безысходность? А Кристиан, видимо, хоть и действовал жёстко, но всегда успешно.

Или ректор хотел перехитрить. Позвать детектива, для видимости позволив ему любые действия, но самому контролировать здесь, на своей территории. Регулировать методы. Вероятнее всего, так оно и было.

И, скорее всего, именно поэтому Крису понадобилось заклинание невидимости. Чтобы действовать вне зависимости от ректора. Видимо, разногласия у них уже начались…

Это внезапное осознание окончательно разрушило созданную ею иллюзию спокойствия. Хотелось получить хоть какое-то утешение, узнать хоть что-то, что сулило бы благоприятный исход ситуации. Но Алисия по-прежнему не решалась дать Джонатану понять, что знала об истинной должности Криса. Не хотелось испытывать судьбу. Ведь ректор мог ввести её в курс дела сейчас, раз уж ей и так угрожала большая, чем остальным, опасность. Но он осторожничал даже в предупредительных высказываниях. А значит, не хотел вмешивать в дело кого-то из студентов. Так что, как ни велик был соблазн, девушка сдерживалась, понимая, что не стоило проверять на прочность его к ней терпение.

Вместо развития этой темы Алисия решила зацепиться за другое, не менее ошеломительное, его высказывание.

– Вы сказали, что цвет волос – наша черта. Вы тоже владеете магией всех органов чувств? И поэтому помогли? Но почему именно факультет осязания? – Осознав, что разом, почти наперебой, осыпала ректора вопросами, девушка осеклась. – Простите…

– Всё в порядке, – быстро, но ободряюще тепло улыбнулся Джонатан. – Я понимаю твой интерес. Да, я владел когда-то такой же магией. Но променял её на бессмертие…

Ей показалась некая тоска в его голосе и глазах при последних словах. Но временное наваждение быстро прошло, когда ректор буднично продолжил:

– Только нам подвластно это заклинание. Но взамен на вечную жизнь придётся отдать свою магию. И если у тебя когда-нибудь возникнут вопросы насчёт своего дара, ты можешь на меня рассчитывать. За свою достаточно долгую жизнь и за существование этой академии я встречал совсем немного колдунов с нашими способностями, а потому не оставлю тебя одну. Я понимаю, как это может быть сложно.

Его стремление помочь ей, участие и поддержка обволакивали девушку приятным чувством надёжности. Что было вдвойне непривычно и ценно в сложившихся обстоятельствах. Алисии даже показалось, что она понимала его. Джонатан не уточнял, сколько ему лет, тщательно скрывал свои эмоции; но девушка будто на себе прочувствовала его одиночество. Страшно представить, каково это: наблюдать, как вокруг него все постепенно умирали. Года сменялись веками, жизнь преобразовывалась, а по сути, ничего не менялось. Бесконечная вереница лет.

Алисия невольно шагнула навстречу ректору, толком не понимая, чего добивалась этим жестом.

Впрочем, Джонатан этого словно не заметил.

– Насчёт факультета: мне просто нужно было выбрать какой-то, – продолжил он отвечать на её вопросы. – Тебе нельзя учиться во всех, тем более, рассекретить свой дар перед кем бы то ни было. А с магией остальных органов чувств я могу помогать тебе секретно.

Она и не удивилась его великодушному предложению помощи. Но оно воодушевляло, отводило неприятные мысли и мрачные новости на задний план.

– А декан осязания – мой хороший друг. Ему я доверяю больше всех в этой академии, – объяснил, тем временем, свой выбор факультета Джонатан. – Так ты будешь ближе ко мне.

Последние слова были сказаны всё тем же ровным и привычно серьёзным, чуть ли не официальным и бесцветным, тоном. Но всё равно отозвались в её душе, словно зажгли в ней что-то, что согревало. И дарило надежду на лучшее. Алисия поняла, что полностью доверяла ему.

– Спасибо, – только и сказала девушка в ответ.

– Собственно, это я и хотел тебе сказать, – решил закруглиться ректор. – Если я тебе понадоблюсь, можешь заходить ко мне в кабинет. Только проследи, чтобы за тобой никто не увязался. Всё-таки нам не стоит общаться открыто.

Алисия кивнула, прекрасно понимая, как странно это могло восприняться любым из работающих или даже обучающихся здесь. Само собой, не стоило рисковать репутацией ни академии, ни такого участливого ректора.

Возможно, когда-нибудь они даже смогут открыто обсудить тему необходимости присутствия детектива здесь. Но пока не стоило забегать вперёд, и девушка это понимала.

Джонатан коротко попрощался с ней, и Алисия пошла к общежитию одна. Теперь девушка не боялась идти без сопровождения. Если бы ей что-то угрожало, ректор вряд ли позволил бы разгуливать в одиночестве. Как ей, так кому-либо ещё. Не похоже, что ему безразлична безопасность студентов.

Тем не менее, быть абсолютно беспечной тоже не стоило. Далеко не всё зависело от ректора. К тому же, из его слов выходило; что, как бы она ни хотела держаться от происходящего подальше – уже была в этом. И, похоже, у неё не осталось другого выхода, кроме принятия существующей действительности. Пора вступить в игру самой.

Что бы ни задумал Крис, Алисия не позволит ему использовать себя. А вот узнать подробнее о сути расследования стоило. Он же сам предлагал ей обсудить. Ничего не произойдёт, если девушка проявит любопытство. Она была уверена, что поймёт, если детектив решит солгать.

В пути до общежития Алисия вдруг почувствовала нарастающее беспокойство. Сначала девушка не могла объяснить себе причину, но осознание пришло пронзительно и внезапно. Словно ударило по голове пониманием, что за ней кто-то следил.

Она внутренне содрогнулась от чьего-то пристального взора, вызывающего мурашки по коже. Но прямо обернуться, рискуя столкнуться взглядами с нарушителем спокойствия, Алисия не посмела. По крайней мере, сейчас, когда девушка была ошеломлена самим фактом слежки, едва могла сохранять самообладание. Не говоря уж о прямом противостоянии.

Она едва не споткнулась: ноги перестали слушаться. Ощущение кого-то постороннего и откровенно в ней заинтересованного было слишком реальным и жутким. Сразу вспомнилось предостережение Джонатана. Но вопреки этому, детектив сейчас был последним, на кого Алисия могла подумать. Что-то, будь то или интуиция или нечто иное, подсказывало: Крис не стал бы наблюдать исподтишка. С какими бы жуткими целями он ни стремился к ней подступить, явно предпочитал действовать иначе.

Уверенная в этом, Алисия пошла быстрее, пытаясь скрыться от взгляда. Или же хотя бы сбежать от собственных всё более тревожащих мыслей. Ей не удалось ни то, ни другое. Ощущение слежки не пропало, а беспокойство лишь усилилось. Девушка словно физически чувствовала, что и преследователь ускорил шаг.

Алисия продолжала идти в том же темпе, чтобы не сбивать наблюдателя с толку резкими движениями. Ведь неизвестно, как он поступит в таком случае. Себя же девушка утешала тем, что вряд ли преследователь как-то связан со всей этой детективной историей. Просто на неё разом навалилось множество мрачных и устрашающих новостей, вот подсознание и выдавало любую мелочь за опасность. Возможно, это просто был излишне любопытный человек, которого она могла безобидно заинтересовать чем угодно. Вряд ли у него был злой умысел – ведь ещё в начале пути Алисия пришла к выводу, что ректор академии однозначно следил за безопасностью студентов. Сомнительные личности вряд ли бы так спокойно разгуливали.