– ТИ-И-ХО-О!

И, к моему удивлению, вокруг действительно стало тихо. Сэры Чарльзы не пытались вырваться из моих рук, а просто стояли и глазели на дом с любопытством. Я перевел взгляд с братьев Уилтонов на летающий дом и начал уже было подумывать: ну, а что делать дальше? Но думал не очень-то долго, так как в доме вдруг распахнулось окно, и из него высунулась красная, как свекла, физиономия Антона Подлецова

(к вашему сведению, Антон – мой двоюродный братец)

и гаркнула:

– Здорово, Дэн!

– Привет, Антон! – ответил я.

Кузен прочистил глотку и весело выпалил:

– Куда приземляться, братан?!

Я почесал нос и задумался…

А теперь я скажу вам о том, как устроен наш дом. Дело в том, что он не летающий – об этом я вам уже говорил, – но на втором этаже, снаружи, у него есть разъемы для подцепления домолетов. Разъемы эти просто необходимы, так как иногда к нам прилетают гости и вот тогда, чтобы не садиться на голую землю

(как вы знаете, для летушек это вредно – портится электроника нижних разъемов),

они «прилипают» ко второму этажу нашего особняка. На втором этаже нашего дома имеется пять разъемов для подцепления летушек: четыре летающих здания могут «прилипнуть» по бокам нашего дома и еще одно – сверху…

Так вот, глядя на дом Подлецовых – а он, скажу я вам, был довольно внушительных размеров: с десяток метров в ширину и длину, и метра три в высоту, – я подумал, что лучше всего ему будет прилепиться сверху. И как вы понимаете сами, мои размышления не были лишены резона – если бы дом моего кузена прицепился к нашему особняку сбоку, то наш милый домик мог просто не выдержать нагрузки, которая появится, когда Антон выключит антигравитационный привод своего домолета…

“В этом случае наш особняк не выдержит веса и рухнет вместе с летушкой кузена на бок,” – решил я и, не долго раздумывая, выкрикнул:

– Садись сверху, Антон!

Кузен радостно улыбнулся и закивал головой, соглашаясь со мною. Потом окошко летушки захлопнулось, и началась стыковка…

Думаю, вы не раз видели, как происходит “прилепливание” домолета, поэтому не буду утомлять вас излишними подробностями. Летушка Подлецовых оказалась оборудованной обычными сигнальными указателями – на секунду включились красные огни стоп-сигналов, когда Антон затормозил домолет в воздухе, потом замигал сигнал правого поворота, и летушка медленно двинулась в сторону. Через четверть минуты она зависла точно над нашим особняком, и загорелся оранжевый огонек – Антон нажал рычаг спуска. Через десять секунд раздался хлопок, когда стыковочный узел летушки вошел в посадочный разъем нашего особняка, и щелкнул фиксирующий замок. Наш домик слегка проскрипел, но играючи выдержал вес домолета кузена

(хотя он и деревянный, но при вертикальной нагрузке способен выдержать хоть дюжину подобных летушек!),

а затем все мы – я имею в виду себя, жену, дядю Колю и Сэров Уилтонов – принялись ждать дальнейших событий…

Секунд через двадцать наверху что-то грохнуло. Потом внутри нашего дома прозвучал громкий топот, словно по нему пронеслось целое стадо бизонов, распахнулась входная дверь дома, и на крыльце нашего особняка очутились Антон Подлецов, собственной персоной, и его жена Лиза.

Выдержав эффектную паузу, Антон распростер свои руки и бросился с крыльца мне на грудь. Немного потискав меня в своих потных объятиях, отскочил на шаг в сторону и весело заорал:

– Дэн, помнишь, в прошлом году ты приглашал меня с Лизой погостить у вас несколько дней?.. Дэн, старина, мы приняли твое предложенье! Ты рад?!

Возможно, он ждал, что я сейчас разрыдаюсь от радости и тоже начну его обнимать, – не знаю, возможно, и так… Но я сделал паузу и ответил спокойно:

– Да, это славно, Антон! Это славно… Добро пожаловать в Поместье-ТриДэ!

Даша сделала шаг к Антону и поздоровалась с ним и его женой Лизой. Потом последовал обмен любезностями между четой Подлецовых и Сэрами Чарльзами. А затем мой кузен увидел моего дядюшку, и…

Друзья мои, с его лицом произошла катастрофа! Это самое удачное слово в отношении того, что случилось с физиономией моего кузена, – с ней произошла катастрофа!

Глядя округлившимися глазами на дядю, который по-прежнему ковырял землю носком башмака, Антон пролепетал:

– Дядя Коля, это Вы? А что Вы здесь делаете?! – Потом он обернулся ко мне и спросил уже у меня своим дрогнувшим голосом: – Дэн, что здесь делает дядя Коля?!

Я пожал плечами и ничего не ответил. Зато дядя Коля оторвал, наконец, от земли мрачный взгляд и сморщил лицо, отчего еще больше стал походить на состарившегося раньше времени подростка. Затем он презрительно сплюнул на землю и, пробормотав нечто похожее на: “Ну-ну, Антон Подлецов… Ну-ну!..”, резко повернулся на сто восемьдесят градусов и побрел в сторону земляничной плантации…

* * *

Таким образом, день был непоправимо испорчен. Я имею в виду, что ни о какой рыбалке не могло идти речи. До десяти утра мы с Дашей готовили праздничный стол – ведь не могли же мы отказать в этом Антону и его жене Лизе? – а после того, как ближе к полудню мы вылезли из-за стола, мне было не до рыбалки уже чисто физически. Мы с Антоном немного пригубили за встречу наших семейств – так, чисто символически, – но следить за поплавком в течение нескольких следующих часов я уже был не в состоянии.

Дядя Коля был за столом очень мрачен, ничего не пил, зато ел очень много. С Антоном он почти не общался

(кстати, если вас заинтриговала реакция дяди Коли на моего кузена, то вы поймете ее причины, осилив хотя бы еще две главы этой истории),

со мной же дядюшка разговаривал, хотя и с тем же кисло-тоскующим выражением на лице.

После обеда дядя Коля приступил к плотному и планомерному изучению фруктов и овощей, росших в нашем Поместье. Делал он это довольно-таки странным образом – а именно: каждый овощ и фрукт пробовал на вкус, причем с некоторыми сортами проделывал это неоднократно. Мой кузен и его жена после обеда тоже вышли побродить по Поместью, но… странное дело, друзья мои, – они постоянно натыкались на дядю Колю, вежливо с ним раскланивались и пытались завести с ним беседу. Однако мой дядя был непреклонен, тверд, как скала, и не обращал никакого внимания на Антона и Лизу. Могу даже предположить, что точно с таким же успехом последние могли обращаться со своими вопросами к крыльцу нашего особняка – дядя Коля не удостоил их ни единою фразой. И таким вот макаром дядя Коля и чета Подлецовых пробродили по Поместью-ТриДэ до наступления сумерек…

Что же касается меня, то в последний раз насытив Животных – а случилось это где-то около восьми часов вечера, – я тоже немножко погулял между грядок Поместья и с грустью отметил, что плантация земляники стала девственно зеленой – хотя еще этим утром она была розовой.

Но потом я немного подумал и решил, что, в конце концов, не произошло ничего страшного – ведь Подлецовы и дядя мне родственники, и нет ничего плохого в том, что они отведали ягод на грядках Поместья. Наоборот, было бы гораздо ужасней, если бы они не сделали этого – а так они просто продемонстрировали свое доброе ко мне отношение.

Поэтому я не стал ничего говорить дяде Коле насчет земляники, чтобы не разочаровывать его в своем гостеприимстве, а вскоре на Поместье-ТриДэ опустилась ночь.

Если реакция дяди Коли на встречу с Антоном Подлецовым и его женой Лизой показалась вам несколько несоответствующей поведению дяди, неожиданно встретившего своего племянника, то назовите эту реакцию мягкой, плюньте и забудьте об этом случае, друзья мои! Да-да, именно так – плюньте и забудьте! Потому что на следующий день – то бишь во вторник – в Поместье-ТриДэ прилетели еще две семьи моих родственничков: Арнольд Негодяев с женой и пятью ребятишками и его родная сестра Анна Завидова – соответственно с супругом и четырьмя кошмарными, вечно сопливыми созданиями в возрасте от трех до шести лет. Арнольд и Анна приходятся мне троюродными братом и сестрой; дяде Коле – соответственно племянниками в третьем колене; но не о родословном дереве нашей семьи я буду сейчас говорить. Я хочу рассказать о реакции дяди Коли на прибытие Анны с Арнольдом – а она была похожа на реакцию медведя, разбуженного в середине января не слишком-то умными охотниками и выгнанного ими из берлоги на улицу. Я думаю, вы понимаете, что я имею в виду?