— Хочу тебя увидеть, — тихо ответил Ньют. — И потрогать.

— Вперёд.

Брат поднялся с кровати, потянув Ньюта за собой, положил его пальцы на свой жилет.

— Мы никуда не торопимся, — сказал он, погладив кожу над резинкой пижамных штанов Ньюта. — Можешь не спешить.

Он ободряюще поцеловал в уголок губ и выпрямился. Ньют опустил взгляд на жилет — жёлтый, почти как цвет факультетского шарфа — и вынул из петли первую пуговицу. Когда с ними было покончено, Тесей повёл плечами, помогая снять. Жилетка легла на кровать, жёлтая на белом; Ньют разгладил складки почти любовно и повернулся снова к брату.

Время неспешно вело свой ход, пока Ньют спускал с плеч подтяжки, вынимал рубашку из брюк и трогал твёрдый пресс. Рубашка Тесея хранила тепло и запах его тела; Ньют прижимал её к лицу, зачарованно пялясь на брата — лучшую версию себя. Плечи Тесея были шире, руки — сильнее, и сейчас, без рубашки, Тесей был особенно хорош.

— Я сейчас сниму и твою рубашку, ладно? — спросил брат, ведя ладонями вниз по его плечам.

Отвечая, Ньют едва двинул губами, которые отказывались слушаться:

— Да.

Путаясь в руках, они раздевали друг друга. Ньют расстегнул брюки Тесея, приспустил их — и Тесей сам от них избавился, просто переступив в нетерпении, а потом снял свои щегольские носки на подтяжках, стянул майку. Теперь на брате было только белое хлопковое бельё, и Ньют, не решаясь снять, вхолостую поддевал резинку, поглаживая кожу под ней. От пупка Тесея вниз уходила тёмная дорожка волос, заканчиваясь там, куда Ньют смущался заходить пальцами. Впрочем, брату, кажется, нравились эти осторожные касания — выпуклость под бельём явно стала больше, и Тесей негромко вздыхал, поджимая и без того поджарый живот.

Ньют даже не заметил, как сам остался без рубашки. Ладони вдруг проникли в штаны, легли на ягодицы и сжали их. Охнув, Ньют подался вперёд, прямо в объятия Тесея, и они оба замерли.

Брат коснулся губами виска.

— Снимай, — попросил он шёпотом, ловя руку Ньюта и кладя на своё бедро. — А я сниму твои штаны. Я тоже очень хочу тебя потрогать.

Он ненавязчиво потёрся полувставшим членом о ногу Ньюта, и Ньют не выдержал, положил руку на эту выпуклость — горячую даже сквозь ткань и почти твёрдую. Тесей издал неясный шипящий звук, словно выпускал воздух сквозь сжатые зубы.

И Ньют наконец стянул с него бельё, скользя ладонями по ягодицам, как Тесей до этого. Тут же руки брата сняли пижамные штаны, которые Ньют неловко отбросил ногой в сторону. Невольно он сделал шаг назад, и Тесей правильно истолковал его взгляд.

— Ты скоро будешь как я, — сказал он, ловя пальцы Ньюта. — Может, лишь немного ниже.

Не отрывая взгляд, он коснулся кончиками пальцев Ньюта своих губ и взял их в рот, пососал, трогая языком. Его тело, такое красивое, было освещено слабым светом волшебной лампы над кроватью, которая слабо мерцала — такие же дрожащие сполохи бросает жаркий костёр. Тесей поддерживал её магию, но сейчас он был слишком возбуждён, чтобы контролировать свечение; Ньют думал об этом и смотрел на член Тесея, сглатывая слюну.

— Не могу… не могу больше, — хрипло сказал Ньют и потянул за собой на постель. Тесей не медля закинул ему на бедро ногу, потёрся влажной головкой.

— Очень тебя хочу, Ньют, — шепнул Тесей. Его пальцы легли на член Ньюта, провели с нажимом. — Мне даже не важно как, хотя обычно это для меня имеет значение.

Пальцы исчезли, коснулись снова ягодиц, потом спины и легли на шею — просительно. Ньют потянулся поцеловать, отвечая этой безмолвной просьбе, но передумал.

— Может, ты не будешь звать меня по имени? — спросил он неловко. — А то… ты меня так всегда зовёшь, и сейчас это…

— М-м-м. — Тесей коснулся губами шеи. — Какое наша мама дала тебе второе имя? Артемис?

— Да. Да, зови меня так.

— Хорошо, Арти.

Он поцеловал — глубоко и сладко, Ньют подался в его объятия, скользя членом по животу. Теперь Тесей был таким, каким виделся в воображении днём ранее — со сбившимися кудрями, припухшими губами, а его глаза, сверкающие лихорадочным блеском… Ньют никогда раньше не видел у брата такого взгляда.

Может, Тесей даже был влюблён — как и сам Ньют.

Привстав, Ньют навалился сверху, целуя висок, щёку, подбородок. Тесей запрокинул голову, дыша часто и вскидывая бёдра, а когда Ньют укусил за плечо, брат вдруг закрыл глаза и застонал — негромко, но отчётливо. Это выбило Ньюта из колеи, он приподнялся на локте, ошеломлённый.

— Укуси ещё, — попросил Тесей тихо, и Ньют подчинился — всосал кожу у ключицы, прикусил, в ответ получив новый стон. Ньюту казалось, он уже возбуждён донельзя, но эти звуки, которые издавал Тесей, звучали так восхитительно, что Ньют толкнулся куда-то между бёдер, желая… желая войти, чтобы влажно и узко, и чтобы Тесей продолжал стонать под ним, такой непривычно расслабленный, сбросивший ненадолго с себя образ занудного старшего брата.

Ньют даже боялся высказать вслух желание, думая: Тесей не позволит. Он наверняка не захочет быть снизу, принимая, да и скорее всего это слишком для первой ночи. С неохотой Ньют откатился на тонкое одеяло, и вдруг его посетила идея.

— Тесей, — позвал он. — А помнишь, как я во время завтрака…

— Твои выкрутасы под столом? — Тесей заухмылялся, откинул со лба пряди. — Как не помнить.

— Хочешь, я…

Ньют, не закончив, потянулся ступнями к нему, заскользил ими по бёдрам, слабо нажимая.

— Мне показалось, тебе тогда понравилось, — сказал Ньют застенчиво.

Тесей смотрел на ступни не отрываясь.

— Ещё как. — Он привстал, опёрся на подушку. — Да… продолжай, Артемис, пожалуйста.

Когда Тесей произнёс это имя, у Ньюта мурашки побежали по спине, и член самопроизвольно дёрнулся. Этим тайным именем теперь сможет его звать только Тесей, когда они будут наедине — как сейчас в этой комнате, разгорячённые, упоённые их общей тайной и запретностью того, чем они занимались. Ньют вспомнил, как однажды случайно застал Тесея за дрочкой, и ему казалось, что это будет самым неловким его воспоминанием о брате, но вот он снова видит перед собой вставший член Тесея — и хочет не отвести взгляд, а облизать.

Ступни Ньюта тронули ствол, погладили яички; Тесей расставил ноги шире, прикусив губу.

— Когда ты трогал меня на лугу под дубом, — вдруг начал Тесей, — так хотелось взять тебя — прямо там.

После этого признания Ньют не выдержал, обхватил себя со вздохом и начал в одном темпе медленные движения — себе и Тесею. Дрочить брату ступнями было неудобно, но приоткрытый рот Тесея, его ответные толчки вверх бёдрами стали лучшей наградой. Волшебная лампа рядом то вспыхивала, то гасла, и на короткие мгновения комнату накрывала темнота, бросая вуаль на их запретный секс — в отчем доме, совсем рядом с родительской спальней.

Тесей вдруг остановил и потянулся за палочкой на столе. Повинуясь его взмаху, из недр комода выплыла маленькая баночка.

— Буду краток, — сказал Тесей, слегка задыхаясь, и вперил в Ньюта выжидающий взгляд. — Я хочу твой член. В себе.

Ньют на мгновение потерял дар речи, но брат, похоже, говорил серьёзно — он потянулся пальцами к своему паху, погладил яички и тронул ниже, там, куда стремились и желания Ньюта. Тесей был невероятно красив сейчас, взмокший, возбуждённый, и Ньют пялился на его подрагивающие ресницы, приоткрытые губы и член, чуть влажный на головке. Не удержавшись, Ньют наклонился и лизнул, прошёлся языком по стволу, запоминая этот горьковатый вкус.

— Я так люблю твой рот, — пробормотал Тесей. — Сделай им ещё что-нибудь.

И Ньют обхватил губами головку.

Он сосал, слушая тихие выдохи Тесея, гладя его бёдра, не веря своему счастью. Брат его воспринимал как равного, доверял ему всего себя и не стеснялся стонать так, что у Ньюта всё внизу поджималось от возбуждения. Он понял, что больше не может, что он хочет вставить на всю длину и услышать снова эти приятные уху стоны.

— Тесей, — проскулил Ньют, отрываясь, — я хочу войти в тебя.