В открытые окна машины вливалось благоухание цветов. Оглядевшись, Николь увидела среди декоративных кустарников множество роз: красных, белых, чайных, темно-бордовых. Они прекрасно соседствовали с рабатками, на которых росли гордые ирисы и пышные пионы. С торцов дом обвивали бугенвиллии с ослепительными крупными цветами необыкновенного красного цвета… Вдруг ей показалось, что в окне второго этажа кто-то отодвигает занавеску, и задержала взгляд. Каково же было ее изумление, когда она узнала в смотревшем на нее мужчине Эрика Форбса!

Не может быть, решила она, от жары у меня начались галлюцинации. Но тут увидела, каким гневом исказилось его лицо, когда он узнал ее. Значит, Эрик звонил ей не из Лондона?!

Николь не знала, что и думать, но тут занавеска опустилась, человек, похожий на Форбса, исчез, и она снова стала сомневаться в реальности увиденного. Мерещится ей что ли? От недосыпа в прошлую ночь, от жары ей захотелось спать. Глаза сами собой закрывались, и надо было прилагать усилия, чтобы не уснуть. Хорошо бы погулять среди этой красоты, размять ноги после долгой езды, подумала Николь, но не решилась выйти из машины. Она стала нетерпеливо поглядывать в сторону дома. Сколько еще Крис там пробудет?

Машина нагревалась под прямыми лучами солнца, в голове начала пульсировать боль. Еще немного, и у меня будет тепловой удар, успела подумать Николь, когда дверь дома распахнулась и вышел мужчина. Но то был не Крис, а… Эрик Форбс! Он стремительно подошел к машине и открыл дверцу.

– Эрик? Почему ты здесь? Ты ведь улетел в Лондон!

– Не улетел, как видишь. А почему ты оказалась здесь с Леонетти?

– Крис собирался отвезти меня в город. Но надо было пристроить его маленькую дочь… Твоя жена предложила позаботиться о малышке, потому что ее бабушка попала в больницу. В тот вечер мы ехали в Калабасос, чтобы поужинать в итальянском ресторане и поговорить о нашем деле, – торопливо объясняла Николь. – Но на бензоколонке он встретил соседа, и тот ему рассказал, что девочка осталась одна в доме и ее забирает полиция. Леонетти надо было ехать в больницу к матери, поэтому я взялась присмотреть за его дочерью.

– Душераздирающая история! А потом он завлек тебя в свою постель на ночь, чтобы ты утешала его, полагаю. – Губы Форбса брезгливо топорщились, лицо было искажено гримасой ненависти.

Николь еще не видела своего начальника в таком состоянии. Что с ним происходит, недоумевала она.

– Я не спала с ним, – холодно ответила Николь. – Но почему ты не улетел в Лондон?

Эрик криво улыбнулся. Николь заметила, что лицо у него какое-то серое, словно он тоже не спал в эту ночь. Только на скулах рдели два красных пятна.

– Пришлось отложить поездку, – неохотно ответил он. – Жена моя, понимаешь, учудила. Требует дать ей развод! Я уже собирался выходить из квартиры, когда парнишка-курьер из суда принес мне документы на его оформление. – В голосе Форбса звучала растерянность, несмотря на гнев. – Что мне оставалось делать? Пришлось мчаться сюда, выяснять, что на нее нашло. – Он помолчал, тяжело дыша. – И знаешь, что она мне сказала? – вдруг взорвался он. – Что я будто бы изменял ей! Каково?! Я сказал, что это не правда, что в моей жизни нет другой женщины, кроме нее.

Он осекся, встретив холодный недоверчивый взгляд Николь.

– Святая правда, у меня действительно в настоящий момент никого нет! – снова стал возмущаться Форбс. – Знаешь, что она заявила? Что на суде она назовет тебя!

– Меня?! – Задохнулась Николь. – Но… но ты сказал ей, что…

– Разумеется, сказал, – ответил тот с мрачным видом. – Она уверяет, что у нее есть доказательства. Конечно, я сумею объяснить, что это игра ее больного воображения. И развода ей не дам. Вся эта ложь задумана ею с определенной целью. И даже знаю, с какой! Жена просто хочет освободиться от меня! Это она обманывала меня!

– С кем? – спросила Николь, в голове ее снова вспыхнуло прежнее подозрение.

Ей становилось все хуже, голова раскалывалась от боли, в глазах появилась резь, слегка мутило.

– А ты не догадываешься? У нее определенно есть любовник. Ночью вдруг укатила. Потом призналась, когда я ее допросил с пристрастием, что ездила к Леонетти! Этого мне только не хватало! К Леонетти!

Николь колебалась, стоит ли говорить Форбсу, что она видела Мэри в доме Криса и что они…

– Она мне и рассказала эту душераздирающую историю, про больную маму, понимаешь, про малютку несчастную. Так я и поверил, что ее понесло помогать Леонетти с его дочерью. Ночью! Представляешь, какая помощь ему требовалась ночью?! Могла бы просто позвонить по телефону, выразить свое сочувствие. И тут меня осенило! Я понял, для чего она хочет получить развод. Чтобы выйти замуж за Криса Леонетти!

Слова Форбса прозвучали как гром среди ясного неба, в глазах Николь все поплыло. С каждой минутой ей становилось все хуже, лицо покрылось холодным потом. Из последних сил она сопротивлялась дурноте и бредовому заявлению разъяренного босса.

– Не может этого быть… ты ошибаешься. Крис уверял меня, что между ним и Мэри ничего нет, они просто друзья…

Голос ее слабел и прерывался, но Форбс ничего не замечал и, кажется, не услышал ее.

– Говорю тебе, этот мерзавец решил мне отомстить, разрушив мою семью! – прорычал он.

Говорить Николь уже не могла, она попыталась отрицательно покачать головой, но только уронила ее на спинку сиденья, закрыв глаза. Словно сквозь вату до нее донеслись слова Эрика:

– Ты ведь была у него дома и наверняка видела у него мою жену. Отвечай, ты с ними заодно? Ты предала меня? Сколько тебе заплатил Крис?

Все уплыло куда-то и сознание Николь погрузилось в спасительную темноту…

– Что с тобой? – Снова донесся до нее голос Эрика Форбса. – Выпей!

Он пытался напоить ее минеральной водой из бутылки, которую достал, видимо, из маленького холодильника в машине. Николь чуть не захлебнулась и пришла в себя. Холодная вода стекала по подбородку на шею? и это доставляло ей удовольствие. Дрожащими руками она отобрала у него бутылку и смочила водой волосы, лоб и виски. Мир перестал кружиться у нее перед глазами. Николь увидела перед собой испуганное лицо босса.

– Прошу, отвези меня домой, – тихо произнесла она.

– Я отправлю тебя сейчас же в больницу, – непререкаемым тоном заявил тот. Похоже, она здорово его напугала.

– Не надо в больницу, у меня просто тепловой удар. Скоро все пройдет. Но мне необходимо поскорее вернуться домой, – все еще слабым голосом, но уже громче сказала Николь.

– Да, мы должны уехать, – решительно произнес Форбс. – Пересаживайся в мой автомобиль. Тебе помочь?

Николь попыталась вылезти наружу, но сил не хватило. Тогда Форбс буквально вытащил ее, обхватив за талию, довел до своей машины и усадил на заднее сиденье. Потом торопливо взгромоздился за руль и включил зажигание.

В этот момент Николь боковым зрением увидела бегущего к ним человека. Боль в голове продолжала пульсировать, и ей стоило большого труда приподнять голову и выглянуть в окно машины. В бежавшем она узнала Криса Леонетти, который что-то кричал. Господи, как я устала от их вранья, подумала Николь и снова уронила голову на спинку сиденья.

Как бы она ни ревновала Криса к Мэри, но назвать Эрика Форбса хорошим мужем она не могла. Так что он получил по заслугам. Какая женщина вынесет постоянное невнимание к себе и бесконечные измены мужа? Желание Мэри развестись с Эриком казалось ей вполне оправданным. Но зачем Крису понадобилось ее обманывать, уверять, что у него с Мэри только дружеские отношения? Бедный Эрик, она никогда не видела его таким несчастным. Наверное, несмотря на измены, он, пусть по-своему, но любит свою жену.

– Тебе получше? – спросил, не оборачиваясь, Форбс.

– Да, немного.

– Я еще не все тебе рассказал. Представляешь, Мэри заявила, что намерена получить по разводу половину всего, чем я владею!

Так вот, что его напугало больше всего, поняла Николь.

– С юридической точки зрения все справедливо, – заметила она.