— Мне нужна одна вещь из Ярда, — сказала Шарлотта, проверяя содержимое своего саквояжа, — Если можно, я бы написала записку Игорю, он поймет, о чем речь. Далее, мне нужно полотенце или наволочка, в общем, кусок плотной ткани метр на метр максимум.

Она поднялась на ноги, отряхнула брюки [1] и пояснила:

— У него что-то застряло в горле. Довольно глубоко. Видимо попало вместе с пищей. И если это совпадение, то я — герцогиня Щеботанская.

____________________________________

[1] B вопросах гардероба Шарлотта придерживалась идеи удобства и целесообразности: удобные ботинки, брюки и большие карманы, в которые можно спрятать кастет, входили в стандартный набор.

_____________________________________

Ей дали бумагу и карандаш и пока она писала записку Игорю, патриций отдавал какие-то распоряжения своему секретарю. Когда тот ушел, вместе с посланием, лорд Ветинари сел за стол и погрузился в чтение документов, делая время от времени пометки. Шарлотта чувствовала себя неуютно. Ее раздражало вынужденное бездействие — она ни чего не могла предпринять, пока не принесут все необходимое. Мысль о том, что ожидание, вероятнее всего, растянется минут на тридцать, не добавила оптимизма. Еще сильнее ее напрягала обстановка. Тот факт, что ее присутствие в кабинете игнорировалось его хозяином, немного задевал. С другой — не нужно было поддерживать разговор и лавировать в беседе с человеком, который ее нервировал. Немного утешало понимание, что любой посетитель Продолговатого кабинета чувствует себя не лучше. Решив, что лучше всего сосредоточиться на том, зачем она сюда пришла, Шарлотта села на пол возле Шалопая и стала легонько его гладить. Он смотрел на нее тоскливо и выжидающе. Когда он начинал скулить, она наклонялась к нему и шептала какие-то успокаивающие фразы. Несколько раз она украдкой пыталась разглядывать лорда Ветинари, но поймав ответный взгляд, бросила эту затею. Зашел Стукпостук, отчитался, что все распоряжения выполнил и клик Игорю в Псевдополис Ярд отправил. Пришел слуга, принес полотенца. Еще четверть часа спустя Стукпостук сообщил о прибытии командора Ваймса.

Ваймс вошел в кабинет стремительной походкой.

— Сэр! Капитан Моркоу и сержант Детрит на кухне допрашивают прислугу. Игорь просил передать это вам, — добавил он, обращаясь к Шарлотте и протягивая ей длинную деревянную шкатулку.

Она открыла крышку и достала из нее металлическую трубку с линзой на одном конце и переключателем на другом. При нажатии на переключатель линза загорелась ярким светом. Женщина удовлетворенно кивнула и убрала устройство на место. Она внимательно оглядела кабинет и остановила взгляд на столе патриция.

— Боюсь, мне понадобится стол. Иначе собаку будет неудобно удерживать и осматривать.

Ветинари коротко кивнул Стукпостуку и тот убрал со стола бумаги, чернильницу, карандаши.

Шарлотта расстелила на столе полотенце, положила неподалеку шкатулку и открытый саквояж. Затем подошла к корзине, осторожно взяла пса на руки и переложила на полотенце. Плотно запеленав Шалопая, она окинула взглядом присутствующих, словно что-то прикидывая.

— Командор, могли бы вы мне помочь. И… ваша светлость, будьте так любезны.

Ровным четким голосом она стала давать указания:

— Командор, держите туловище. Я спеленала довольно туго, но он может выпутаться, так что лучше подстраховаться. Сейчас я разожму ему челюсти. Ваша светлость, подержите здесь и здесь, крепче. Вот так, хорошо. И давайте постараемся, чтобы он не дергался, а то я могу случайно распороть ему горло.

Мужчины склонились над псом, не давая ему двигаться. Шарлотта включила прибор Игоря и направила свет в глотку Шалопая, стараясь разглядеть застрявший предмет. Ваймс как завороженный наблюдал за ее точными действиями, за тем как уверенно и спокойно она давала распоряжения таким непререкаемым тоном, что даже патриций выполнял все ее указания беспрекословно. Она взяла пинцет и осторожно попыталась подцепить то, что застряло в горле у Шалопая. Он попытался завыть, и Ваймс почувствовал, как напряглись под полотенцем мышцы. Шарлотта зашептала что-то успокаивающее, медленно и очень осторожно работая пинцетом. Через несколько минут она вытащила из горла пса острую кость, с которой на стол упало несколько капель крови. Она быстро смазала горло какой-то густой мазью, после чего перенесла пса на его прежнее место.

Шарлотта положила кость в банку и отдала ее Ваймсу вместе со шкатулкой с инструментом Игоря:

— Думаю, она заточена. Не встречала костей такой формы.

Складывая вещи в саквояж она добавила:

— Кость расцарапала горло. Я смазала его заживляющей мазью. До вечера его не кормить и лучше не поить. Думаю, он все равно будет спать, я дала немного успокоительного. Вечером можно дать немного перетертой пищи. Я зайду завтра утром, проверить его состояние.

Она собиралась уже уйти, но в кабинет вошел Стукпостук в сопровождении капитана Моркоу Железобетонссона, по лицу которого сразу стало понятно — что-то случилось.

— Мы опросили прислугу, сэр. Судя по всему, они непричастны, — доложил он.

— Тогда что случилось? — устало спросил Ваймс.

— Одна из служанок найдена повешенной, сэр. Та, что кормила пса, если быть точным.

— Ты хочешь сказать, она повесилась?

— Я не уверен, сэр. Говорят, в последние дни она была чем-то расстроена, постоянно твердила о прощении и о какой-то леди. Больше нам ничего выяснить не удалось.

— Что же тогда не так?

— Записки нет и… я не очень понимаю. Вам лучше посмотреть самому, сэр.

— Хорошо, я сейчас спущусь. Миссис Лисенер, задержитесь, пожалуйста, до моего возвращения.

— Это так необходимо?

— Да.

— Меня в чем-то подозревают?

— У вас был мотив.

— И какой же? — Шарлотта сложила руки на груди и в ее голосе появились те самые учительские интонации, которые заставляли взрослых мужчин внутренне сжиматься. Она не пыталась смутить командора, эта интонация появлялась у нее автоматически в ситуациях, когда происходящее казалось ей до невозможности глупым, — Уж не о моем ли отстранении от работы в Правде опять идет речь?

Ваймс промолчал, подтвердив тем самым, что она попала в точку.

— А мне-то казалось, что мы прояснили этот вопрос в прошлый раз. Что ж, к тому, что уже было сказано, добавлю: я не настолько мелочна, чтобы воспринимать всерьез головоломки. И не настолько зациклена на себе, чтобы разворачивать полномасштабную месть из-за подобной ерунды. Тем более, нет ничего более глупого, чем со злости на хозяина сживать со свету собаку. Пес мне ничего не сделал, — и хоть в слух она этого не сказала, но в ее интонации явно звучало «в отличие от».

Изменившиеся лица Ваймса и Моркоу и их взгляды, направленные ей за спину, напомнили Шарлотте, что хоть лорд Ветинари и не принимал участие в последних десяти минутах разговора, он все еще находится в своем кабинете. Мысленно выругавшись, она решила, что отступать все равно некуда.

— И еще кое-что. Раз уж вы подозреваете, что служанка повесилась не сама, то возникает вопрос, я-то когда бы успела ее повесить, если сюда меня привезли прямо из магазина? Или вы думаете, что раз я держу магазин, то у меня есть деньги, чтобы нанять профессионала? Я не в курсе расценок Гильдии Убийц, но почему-то подозреваю, что они мне не по карману. Как не по карману и нанять какого-нибудь отчаянного полудурка, готового рискнуть своей шкурой и пойти против правил Гильдии.

В кабинете повисло молчание. Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и договорить ровным голосом.

— Поэтому, если у его светлости больше нет ко мне вопросов, — она повернулась к патрицию, который смотрел на нее с совершенно непроницаемым лицом, и сделала паузу на случай замечаний, — я возвращаюсь к себе в магазин. Вы сможете найти меня там в любое время. Всего доброго, господа.

Шарлотта быстро вышла за дверь, пока последние крупицы самообладания не покинули ее. Нахамить тирану Анк-Морпорка в его собственном кабинете… Такими темпами в следующую встречу она набросится на него с кулаками. И это будет последнее, что она сделает в своей жизни. А следующая встреча возможно уже завтра, ведь ей нужно будет зайти проверить собаку.