— Спасибо, — произнесла она изрядно осипшим голосом.

— Ты не должна благодарить меня. Мое участие в этой истории незначительно, — Ветинари внимательно смотрел на Шарлотту, жмурившуюся от удовольствия, когда он касался кончиками пальцев ее лица.

— Никогда бы не подумала, что ты страдаешь от ложной скромности, — ее дыхание сбилось, когда тонкие пальцы, скользнув вниз, вдоль шеи, очертили ключицы.

Ветинари усмехнулся. Откинувшись на спинку кресла, он наслаждался изяществом, искренностью и чувственностью женщины, сидевшей у его ног. Возможно, кто-то другой, кто-то менее проницательный и благоразумный, обманулся бы этой доверчивостью и мнимой покорностью, но патриций знал, что за ними скрываются решительность, независимость суждений и заряженный арбалет под кроватью. Несколько секунд она внимательно изучала его лицо, после чего понимающе улыбнулась.

— Значит, ты меня дразнишь, только и всего, — она медленно провела руками вдоль бедер Ветинари, вклиниваясь между ними, чтобы всем телом прижаться к нему.

— Мог бы просто… — успела прошептать она, прежде чем тонкие сухие губы лишили ее возможности закончить мысль.

Айрис упаковала пакеты и аккуратно сложила их под прилавок, проверила замок и ставни — на сегодня работа была окончена. Она задумчиво посмотрела на потолок. Единственные звуки, которые оттуда доносились за это время, были звуки шагов, очевидно женских, но и они давно стихли. Изо всех сил борясь с любопытством, Айрис осторожно поднималась по лестнице. На верхней площадке, возле комнаты подруги, сила воли ей все же отказала. Она остановилась под самой дверью и прислушалась.

— Зачем на сапогах такая мудреная шнуровка? — мужской голос звучал скептически.

— Для удобства. Так их проще регулировать, — Шарлотта, судя по голосу, находила происходящее забавным.

— И тяжелее снимать. Совершенно лишние сложности.

— Я и так облегчила тебе задачу насколько это возможно — я не ношу корсет, — по интонации было очевидно, что она улыбается.

— Если бы ты хотела облегчить мне задачу, то выбрала бы обувь попроще.

— Верно. Но тогда стало бы совсем скучно.

— Тогда я просто… — послышался шелест извлекаемого из ножен лезвия.

— Только попробуй разрезать шнурки на моих новых сапогах и я вырву с мясом эти ненавистные пуговицы на твоем сюртуке. Все, до единой, — угроза прозвучала вполне убедительно.

После короткой паузы из-за двери последовательно раздались звук перерезаемой веревки, возмущенный женский возглас, треск ткани и дробный стук, будто по полу рассыпали горсть сухого гороха. Или много мелких пуговиц.

Поспешно удаляясь подальше от чужой спальни, Айрис подумала, что если она правильно вычислила хозяина голоса, то лучше ей вообще ничего не знать о происходящем. А все услышанное она очевидно унесет с собой в могилу. Так или иначе.