И вот теперь воспоминания о прошлом различной давности вторглись в ее тщательно созданный спокойный мир. Хотя, если быть честной, спокойствия в нем сильно поубавилось в последние полгода. «Чертовы собаки, чертовы драконы, чертов патриций!» — думала женщина, распаковывая платье. На минуту она задумалась, при чем тут патриций? Вроде в этот раз его сложно было уличить в интригах и манипуляциях. Но интуитивная уверенность любого истинного морпоркца гласила: если в твоей жизни что-то идет не так, виновато правительство, то есть правитель, в данном случае в лице лорда Ветинари. И тот факт, что это была первая мысль Шарлотты, свидетельствовал о том, что она стала гражданкой Анк-Морпорка до мозга и костей. Невесело усмехнувшись этой мысли, она продолжила сборы. Там же, на дне сундука, нашлась небольшая шкатулка с серьгами и кулоном — все, что осталось в память о матери. Осталась обувь. В обычной жизни она предпочитала добротные ботинки, а необычной жизнью была обделена, поэтому пришлось потратиться на пару туфель, в меру праздничных и удобных, на сколько это в принципе возможно для подобной обуви.

Стоя перед зеркалом в полном облачении, Шарлотта поймала себя на давно забытом желании нравиться, быть замеченной и по достоинству оцененной. Желание это шло откуда-то из детства, от маленькой девочки, которая была уверена, что весь этот прекрасный мир принадлежит ей. Сейчас же оно не вызывало никакого эмоционального подъема, скорее наоборот, сковывало и обязывало. «В конце концов, ты идешь туда по делу. Это не твой вечер, не твое общество, не твоя жизнь». Как ни странно эта мысль помогла избавиться от раздражения и нервозности. Она ничего не должна этим людям и ничем им не обязана. Она идет помогать в расследовании, потому что ее об этом попросили. С рабочим настроем Шарлотта отправилась в особняк на Лепешечной улице.

В это время в респектабельной части города герцог Анкский проклинал во всех известных ему нецензурных выражениях парадные лосины, которые полагалось носить его светлости на подобных мероприятиях. За годы брака с леди Сибиллой Сэм Ваймс так и не смог привыкнуть к своему парадному костюму, хотя возможностей у него было предостаточно. Не облегчал задачу и тот факт, что он давно и окончательно завязал с алкоголем, а значит, был лишен возможности хоть немного скрасить предстоящий вечер. Впрочем, он напоминал себе, что сегодняшнее мероприятие будет отличаться от длинной череды предыдущих. Сегодня у него есть дело, которое надо завершить. И пусть ради этого придется торчать в обществе чванливых пустозвонов весь вечер, без шанса улизнуть. Раскрывать преступления — его работа. Сегодня вечером Сэм Ваймс идет на работу.

Одновременно с этими событиями лорд Ветинари в своем кабинете заканчивал изучение последних донесений из Убервальда. Ситуацию в Шмальцберге удалось стабилизировать. И хоть передышка вряд ли будет долгой, она дает возможность доработать механизм международных отношений: смазать кое-какие шестеренки, заменить пару деталей, отрегулировать некоторые рычаги, — все для более слаженной и продуктивной работы. Люди (а также гномы, тролли, зомби, вампиры, оборотни и прочие разумные существа) активно сопротивлялись любым изменениям, даже тем, которые очевидно принесут пользу им самим.

Из-за чего, кстати, лорд Ветинари сильно сомневался в разумности всех перечисленных существ. И это была одна из причин, по которой патриций не верил в демократию и считал тиранию единственной адекватной формой правления [1].

__________________________

[1] Конечно речь идет о разумной тирании. Никаких лошадей в совете города, никаких пыточных камер [2], никаких мимов.

[2] Седрик и его котики не в счет.

__________________________

Что ж, пока в международной политике наступил относительный порядок, пришло время разобраться с делами внутренними. Светские приемы были довольно утомительными, а присутствующие на них люди довольно предсказуемыми. Хуже были только бесконечные заседания многочисленных комитетов. Впрочем, комитеты обходились без участия в их деятельности лорда Ветинари, в то время как положение обязывало его присутствовать на важных светских раутах, балах и прочем. И хоть сегодняшнее мероприятие не входило в список важных, его присутствие по ряду причин было желательным. «А это может оказаться занятным», — подумал патриций, накидывая плащ на плечи и покидая свой кабинет.

Гости еще продолжали съезжаться, когда Шарлотта прибыла на место. Через просторный холл она прошла в большую залу, заполненную гулом множества голосов. Словно кто-то растревожил улей, полный злобных безжалостных пчел. Стараясь остаться незамеченной, она проскользнула в ближайший угол и осмотрелась. Просторный зал занимал в высоту сразу два этажа. Огромная люстра терялась в вышине потолка, щедро украшенного фресками и лепниной. Вдоль наружной стены на уровне второго этажа, поддерживаемая колоннами, тянулась галерея, подняться на которую можно было по любой из боковых лестниц. Противоположную стену украшала композиция из зеркал, добавлявших залу света и простора. Гости расположились группами от двух до пяти человек, между которыми туда-сюда сновали официанты с подносами, полными напитков и закусок. Время от времени один-два человека покидали группу и присоединялись к другим или обособлялись. И все они были Шарлотте незнакомы. Взгляд зацепился за высокую тощую фигуру в черном — лорд Ветинари не изменял своему фирменному цвету даже на светских мероприятиях. В своей практично-черной, словно немного пыльной, мантии он мог бы казаться чужеродным среди пестрой праздничной толпы, если бы не был Хэвлоком Ветинари — человеком, который одним своим присутствием искажал пространство вокруг так, что ни у кого не возникало сомнений в его праве находиться здесь и сейчас. Словно почувствовав, что его разглядывают, он повернулся и среди пестрого разнообразия лиц безошибочно выцепил взглядом Шарлотту. Она улыбнулась, стараясь не отводить глаз. Ей показалось, что она разглядела подобие кивка, прежде чем он вернулся к разговору с каким-то мужчиной. Вспомнив о приличиях, она поискала глазами леди Сибиллу и, улучив момент, когда та осталась одна, подошла к ней.

— Добрый вечер, ваша светлость. Спасибо за приглашение, это большая честь.

— Добрый вечер, миссис Лисенер. Сэм рассказывал о вашей помощи в этом деле. Я подумала, что ваше присутствие здесь будет весьма полезным.

— Постараюсь оправдать ожидания, — Шарлотта улыбнулась, — но все же жаль, что приходится портить ваш вечер подобным мероприятием.

— О, это не беда. К тому же, в кои-то веки Сэм не пытается улизнуть под каким-нибудь предлогом, — леди Сибилла улыбнулась подошедшему Ваймсу, который в ответ на ее последние слова принял виноватый вид.

Лорд Ветинари наконец-то завершил беседу с послом Злобении. Хоть вечер и был благотворительным, на нем собралось немало дипломатов, как это всегда бывало, если о приезде патриция становилось известно заранее. А в данном случае леди Сибилла постаралась, чтобы об этом узнали все. И нет, не из тщеславия. Сибилла Овнец была начисто лишена подобных стремлений. Но она любила своего мужа и гордилась его работой, для выполнения которой потребовалось присутствие патриция Ветинари на этом приеме. А так как патриций тоже в некотором смысле гордился работой командора, он согласился с доводами в пользу своего участия в этой затее. И сейчас он хотел бы узнать подробности того, как именно они намерены все устроить.

Уже некоторое время Шарлотта ловила на себе изучающие взгляды окружающих: мужские — с оттенком любопытства и женские — с оттенком презрения. Она повторяла себе, что этого стоило ожидать, и продолжала осматривать зал на предмет искомой леди.

— Так кто здесь наши подозреваемые? — поинтересовалась она у Ваймса.

— Леди Силачия и леди Брамвелл.