Как только я произнёс эти слова, я о них пожалел. Это была правда, но мне нужно было остыть. Он так сильно меня раздражал, потому что я видел, в каком он состоянии. Он никогда не умел скрывать своё настроение или свои чувства; только говорить отказывался.

— Ты должен быть со мной откровенен, малой, — я попробовал мягкий подход и положил руки ему на плечи. — Ты выглядишь дерьмово.

— Спасибо.

Я закатил глаза и притянул его в объятия.

— Ты знаешь, что я не это имел в виду, — я вдохнул запах его волос, чуя сигаретный дым и… Ну, наверное, он пару дней не принимал душ. — Почему ты уехал из лофта?

— Мне нужно было пространство, — он пока не обнимал меня в ответ, но я мог быть упорным ублюдком. — Я тебе говорил.

— Ты никогда не говорил почему, — это было проблемой. — Почему ты позвонил Дэнни, а не Никки?

Он напрягся.

— Я не хочу быть ничьей секс-игрушкой.

«Чёрт. Его тон…» Он думал, что этого я и хотел? Просто секса? Никки, конечно. Он был мудаком. Но я не был Никки.

Конечно, я не особо выражал словами свои намерения. Я едва их знал. Или, может быть, знал, но Господи, мне нужно было защищать сердце. Эмме удалось проделать в нём дыру, но это было ничем по сравнению с тем, что мог сделать Джулиан.

Но его счастье было важнее моего.

Теперь мне это было ясно.

К несчастью, я дерьмово показывал Джулиану, что мне не плевать. Я даже не звонил и не спрашивал у друзей, знают ли они, где он. По большей части потому, что предполагал, что он пошёл к Никки, но ещё потому, что не хотел, чтобы они знали, что у меня что-то вышло из-под контроля.

— Мы закончили обниматься? — пробормотал он.

— Нет, — из-за этого я обнял его крепче. — Не раньше, чем ты скажешь мне, как у тебя дела. Дай мне что-нибудь, Джулиан.

Он судорожно вздохнул, и по его позе я мог сказать, что в нём осталось мало борьбы.

— Я не знаю, что сказать, — его руки осторожно легли мне на бока, как раз над поясом. — Я не очень хорошо себя чувствую…

— Попробуй ещё, малыш, — пробормотал я. Я не хотел его перебивать, но хотел честности.

Он сделал паузу, борясь, затем признал поражение.

— Всё отстойно. Ладно?

Это было не ладно, но теперь мне было за что цепляться.

— Дело в годовщине?

Болезненное напоминание, но я ожидал, что они повлияют на меня больше. В аэропортах в Филадельфии и Орландо будет минута молчания в память о потерянных жизнях, и много недель назад я спросил Джулиана, хочет ли он пойти. Но мы были на одной волне. Мы двигались вперёд и вспоминали свою семью по-своему — в уединении.

Тем не менее, у меня были другие переживания, потяжелее. А именно то, которое я не мог отпустить. Буквально.

— Отчасти, да, — медленно, его руки обвились вокруг меня, пока он не сцепил руки на моей пояснице. — Я хочу рассказать тебе остальное, Ноа, но это чертовски меня пугает. Я не хочу, чтобы ты меня ненавидел.

— Эй, — я поднял руки, чтобы накрыть ими его щёки, чтобы он посмотрел на меня. Вид навернувшихся слёз на его глазах разрывал меня на части. — Я никогда не смогу тебя ненавидеть.

Он тяжело сглотнул и отвёл взгляд.

— Я устал. Так чертовски устал.

— Тогда давай найдём, где тебе отдохнуть, — я прижался губами к его лбу, чертовски облегчённый его близостью. Будто это был чёртов забег. — Что говорит Кендалл?

— Что я должен поговорить с тобой.

Хорошо. Это было хорошо.

— Мы дойдём до этого, — я провёл большими пальцами по синякам под его глазами. — Но больше не убегай.

Он поморщился.

— От этого всё кажется детским. Прости.

Я пожал плечами и обвил рукой его плечи.

— У всех свои способы справляться с таким, да? Не совсем мудро топить своё несчастье в бутылке виски, но я в этом чемпион, — я слабо усмехнулся и начал выводить его из переулка. — Но у нас есть кое-что общее, когда мы незрелые идиоты.

— И что это?

— Мы явно перестаём принимать душ, — озорно ответил я.

— Чёрт, я в хлам, — он скорчил гримасу, явно стыдясь. — Не могу сказать, что мне хочется возвращаться в бар.

Я тихо рассмеялся.

— Не переживай, я отвезу тебя домой.

Это заставило его притормозить.

— Блу в пляжном доме. И мой багаж.

— Мы заберём её и твои вещи по дороге в аэропорт. Идёт?

— Думаю, она можешь пережить одну ночь без меня.

Самолёт был чертовски огромным, и сзади даже была часть, где могли поспать дети. Что оценили члены съёмочной группы, которые летели со своими детьми.

И я тоже. Это спасло меня от выслушивания их сонных капризов. Бог знал, я любил Кейдена и Иви, но ещё я любил отдавать этих карликов кому-то другому, прежде чем они разноются.

Я остался впереди с Теннисоном, Люсией, Джулианом и ещё несколькими людьми, которые во время полёта сосредоточились на работе. Софи и Бруклин общались с кастом и вели себя как типичные мамочки, и на мгновение я позавидовал актёрам. Они работали только тогда, когда были включены камеры, помимо изучения сценария и героев.

Затем я вспомнил, как сильно это люблю, и всё снова стало хорошо. Но чёрт меня побери, если я когда-нибудь возьму пример с Теннисона и попробую стать креативным продюсером. Этот парень тонул в бумажной работе. Юридическая хрень, разрешения, дедлайны, телеконференции и составление всего вместе.

— Нальёшь мне ещё кофе? — я протянул свою чашку Джулиану, который сидел рядом со мной со своим ноутбуком.

— Но я… — на этом он остановился. Я знал, что он занят музыкальным программным обеспечением, но мы уже летели в Париж. Он был моим личным помощником. Он вздохнул и встал. — Да, сэр.

Я подавил усмешку и принялся дальше переносить записи из своего блокнота в ноутбук.

— Ты слишком сильно от этого веселишься, Ноа, — Теннисон занял одно из четырёх сидений через проход от меня, разложив документы на оставшихся местах, как и на столике посередине. — Ему сейчас платят как композитору, а не как личному помощнику.

— Он не думал, что я смогу заставить его страдать, — я вытянул ноги и размял плечи. — Он напросился, Райт.

— Он определённо упрямый, — он наклонил голову и искоса посмотрел на меня. — Интересно, в кого он такой.

— Отвали, — хохотнул я. — Не тебе об этом говорить, приятель.

— Сейчас мы обсуждаем не меня, — усмехнулся он.

— Как кстати, — отрезал я.

— Что кстати? — Софи присоединилась к нам и закрыла шторку, которая отделяла нас от следующего отсека. — Иви и Кейден наконец спят.

Теннисон улыбнулся, когда она уселась к нему на колени, и то, что последовало дальше, не было предназначено для зрителей. Боже, они пробовали завести ещё одного ребёнка?

— Снимите себе чёртову комнату, — сказал я, возвращаясь к своей работе.

Софи сияла и краснела, пока её муженёк шептал что-то ей на ухо.

— Я не думала, что ты против маленького публичного проявления чувств, Коллинз, — сказала она мне. — Кажется, вчера ты не возражал.

— Какого хрена? — нахмурился я.

В этот момент вернулся Джулиан, так что она просто пожала плечами и ехидно улыбнулась.

Какого чёрта она видела? Я полагал, что это был Майкл, когда он поцеловал меня. В таком случае, это не имело никакого отношения к тому, как Теннисон и Софи лапали друг друга.

В любом случае, я не хотел это обсуждать.

— Ваш кофе, о всемогущий, — Джулиан сел и подвинул кофе в мою сторону на нашем столике. — Дайте мне знать, если я могу ещё что-нибудь сделать для вашего святейшества.

— Можешь относиться ко мне с таким же уважением, как относился бы к начальнику, которого не считаешь членом своей семьи.

Это дало ему пищу для размышлений.

После того как ужин закончился, я завершил все рабочие дела. Всё равно уже темнело, и бортпроводники приглушили свет. Стало тише.

Блу сидела на коленях Джулиана, пока тот лазил в своём Айпаде, Теннисон и Софи дремали, как и остальные.