Нургилан ответил, несмотря на явно возмущённые взгляды его дружинников:

— Может и быстрее, да кроме тебя мы ещё и куну наместнику повезём, задолжали за весну.

— Так может одной куной и ограничимся? — наивно похлопала я ресницами, впрочем обоснованно не надеясь на результат, князь и ухом не повёл, лишь ловко запрыгнул в седло, в то время как мне подвели лошадку явно не чистокровную, с тяжелым телом и короткими ногами. К ее седлу так же, как и к остальным седлам, были приторочены походные сумки, грузно свисающие и плотно набитые.

Мари стояла на крыльце, прикрывая рот концом платка, будто затыкая рвущийся крик. Я подошла к ней и обняла на прощание:

— Спасибо за хлеб и дом, надеюсь, у тебя все будет хорошо.

— Перра, ты не думай, я не считаю тебя шпионкой, ты обязательно будешь счастлива, сердце твоей матери не могло ошибиться, — почти прошептала она мне на ухо, — наместник, он жадный, предложи ему цену за своё освобождение.

— Перра, — крик Фарсея раздался слишком громко, заставив князя поморщиться и сказать:

— Это что ещё за всеобщие проводы? Перра, садись в седло, мы опаздываем.

— Погоди, князь, даже смертникам дают с семьёй и друзьями попрощаться.

Я подождала, пока пастух подойдёт ближе:

— Рада тебя видеть, Фарсей, — улыбнулась я ему. Мне было его жаль, такого умного и неудачливого. Жаль его сына, оставшегося в плену, жаль самого пастуха, чувствовавшего себя здесь так же неловко, как и я, будто это он иномирец, будто это он под подозрением.

— И я рад, Перра, прости, что так получилось, ведь это я привёл тебя сюда.

— Ты не виноват, Фарсей, — сказала я задумчиво, — никто не виноват. Это судьба, а от неё не сбежишь.

Я запрыгнула в седло, моя сумка уже была приторочена к правому боку лошади и надавив коленями, дала животному команду двигаться.

Нургилан рысил впереди, а двое дружинников ехали спереди и сзади от меня, будто взяв под конвой. Я горько усмехнулась: посмотри, честной народ, матерую преступницу везут!

Больше книг на сайте - Knigoed.net

Мелькнула пышная фигура Мари, пустынная площадь, спешно открытые для нас северные ворота и мы пустили лошадей в галоп. С четверть часа скачки и даём им отдых, постепенно переводя их на медленную рысь, неудобную для нас, но привычную для животных.

— Далеко ли до столицы? — прокричала я, перекрывая разделявшее нас с князем расстояние и шум ветра и копыт.

Ниргулан замедлился и поравнялся со мной:

— Столица далеко, наместник близко. Неужели ты думаешь, что в войну он будет отсиживаться за хорошо укреплёнными стенами дворца? Завтра к утру доедем.

— На ночь будем останавливаться?

— По этой дороге негде, а в горах заночевать — не самая лучшая идея, будем ехать по два часа и давать лошадям отдых.

— Не боишься, что пока тебя не будет, нападут эйры? — я старалась уловить хоть какие либо сомнения на лице князя, но эмоции это не его удел.

— Мое присутствие не спасёт заставу, если эйры решат всерьёз за неё взяться.

Я ошарашено молчала.

— То есть ты думаешь, что они воюют вполсилы? — озвучила я напрашивающийся вопрос.

Князь лишь покачал головой:

— Я видел как бьются эйры которым есть что терять. Свои земли они не отдадут, а наши им не нужны. За все время войны, мы не смогли отбить у них ни пяди территории. Но и своей не потеряли. Эйры часто останавливаются на границе, будто по единой немой команде, хотя в те моменты разгромить нас не составляло бы труда. Вот так, Перра, они нелюди, да и мы не ромашки, но поучиться человечности можно и у них.

Дальше мы ехали молча, я пыталась совместить уже увиденное у эйров, их уклад жизни. Жесткость почти во всех сферах жизни и действия, описанные Нургиланом. Будто мы говорили о двух разных народах. Те эйры, которых я знала, вполне могли вырезать весь форд и пойти дальше. Тут злость на эйров отошла дальше и согласившись со здравым смыслом я все же недовольно заключила: я, собственно, никого из эйров близко и не знаю. Иева не в счёт, она не воин. А Лорган….. наши отношения ещё не повод лезть ему в душу, если она у него существует.

Накрапывал мелкий дождь, заставляющий меня вздрагивать от прикосновений холодных капель, а лошадей покрыться мелкой водяной взвесью. Я накинула капюшон и укрыла руки в широких рукавах, как знала, попросила у Мари продать мне тёплый плащ. Та разозлилась на меня и всучила его бесплатно, а в добавок ещё и ботинки на деревянной подошве с меховой оторочкой дала.

— Привал, — скомандовал князь, ожидая, когда дружинники слезут с коней и осмотрят местность. Небольшой редкий лесок, в который мы заехали имел покатый склон, обозначающий подножье горы.

— На костёр времени нет, лошади отдохнут и поедем дальше. — Нургилан сел в тёплые сухие шкуры, сделав приглашающий жест, я не стала противится и вытянула гулящие ноги и пятую точку, бездумно смотря на то как дружинники застыли невдалеке, сторожа наш отряд.

— Правда, что ты им языки отрезаешь, когда мальчик становится мужчиной? — поведала я князю народную сплетню. Тот захохотал, заставляя мирно пасущихся лошадей, дернуться в сторону.

— А, ещё, поговаривают, я им причиндалы в тиски одеваю, оттого у них всегда такой мрачный вид, — отсмеявшись, сказал Нургилан, — Перра, есть такое понятие — сила духа, так вот она пустой болтовни не любит, вот и принимают мои дружинники обеты молчания. Только то не моя воля, а их, — посерьезнев, просветил меня князь, — я на то своего позволения не даю, не моя это вотчина.

— Что ж ты, князь, такой балагур? — поддела я Ниргулана.

— Аааа, Перра, — погрозил мне пальцем перевертыш, — уж, не думаешь ли ты, что у меня духа мало? Скажи кому, ведь и не поверят, чтоб князь, да духом слаб. Так что придётся тебе так и маяться в сомнениях, то ли моя сила незыблема и болтовня ей не помеха, то ли я так искусно притворяюсь умелым, а сам ничего не стою.

Князь снова засмеялся, он в принципе был на редкость в хорошем настроении.

Дождь почти перестал крапить, когда мы снова выехали на тропу. Постепенно уклон вверх все усиливался, и лошади замедлили шаг, тогда дружинники выехали далеко вперёд, чтобы первыми увидеть опасность.

— Не то, чтобы здесь разбойничали, но дикие звери встречаются, правда, наш волчий запах они далеко чуют, не выходят навстречу.

— Что за хищники, князь?

— Вепри, бывают, барсы ходят, во время брачного сезона и от горного козла бежим, иногда издалека видим пещерного льва.

— А люди?

— Перевертыши-то? Не хлебосольная здесь земля, только глину добывать. Скоро закончатся земли земляных волков, начнутся земли лисиц, вот уж кто своего не упустит.

— Какая вторая ипостась наместника? — я придержала лошадку, желающую пообедать не вызывающим у меня доверия кустом.

Князь ненадолго замолчал:

— Не знаю, Перра, когда вся эта заварушка с престолонаследием закрутилась не до того было, а сейчас никто и не рискует спросить.

— Надо же, а разве перевертыши слушаются не сильнейшего?

— Так было давно и долго, мы ушли с пути войны за власть, — не очень довольно проговорил Ниргулан, — сейчас мы используем свод законов и глас Совета Ведунов.

— Кого? — странное определение меня удивило.

— Ведунов, жрецов Тёмного Бога. Они стоят к нему ближе, чем простой люд и часто передают его слово.

— И что же хочет Тёмный? — я давно уже не верила в божье провидение, а вот в людской умысел — пожалуйста!

Князь серьёзно посмотрел на меня, он вполне уловил скептические нотки в моем голосе и раздумывал стоит ли продолжать столь щекотливую тему с иномиркой.

— Перра, веление Бога мы обсуждать не вправе, и сами Ведуны говорят лишь с Наместником.

— А как насчёт законного наследника? — каверзные вопросы так и сыпались из меня.

— Придёт время, он возмужает, получит второе имя и станет нашим правителем, — спокойно ответил Нургилан.

Ещё два перехода и мы преодолели в неспешной беседе перевал, уже давно стемнело, но нам нужно было ехать. В одну из остановок, я подвесила магический светильник на ветку ближайшего дерева, кряжистого и коренастого, выдержавшего постоянно дующие здесь ветра.