– Сингенин-сан!– вдруг сказала наложница, – их уже…

– Восемь, – буркнул Андрей. – Амурова-сан, отойди от двери.

Есть ли теперь запах возможности у меня?

Снаружи куча ног месила белую муку. Андрей облегченно выдохнул, разглядывая коридор. Во главе подошедших шести стоял Лис. Двое из клана Красоткина отошли дальше, к границе видимости глазка. Все ученики в коридоре держали правые руки на бедрах рядом с рукоятями катан.

Лис стукнул в дверь.

Андрей открыл замок, толкнул доску. Шестеро новоприбывших вошли в узкую комнату, у всех на запястьях оранжевели повязки. Ни Лютина, ни смуглого ученика с глазами-черточками. Дверь захлопнулась.

Лис, а следом и остальные кивнули Андрею.

– Сингенин-сан, благодарим тебя за защиту столь ценного члена нашего клана, – громко сказал Лис. И улыбнулся Амуровой.

Наложница подняла глаза к потолку, тонкие губы прошептали:

– Бесхвостый.

Андрей вслушался в шаги за дверью.

– К нам пришли, – сказал хозяин комнаты.

Один из шести приник к глазку, вскрикнул:

– О сегун!

– Пятеро или шестеро? – спросил Лис. Ученик у двери сосчитал вслух:

– Два… четыре… пять… шесть!

– Значит, сам Красоткин тоже под дверью, – сказал Лис.

– Ты тоже слышишь их шаги? – спросил Андрей. Лис покачал головой.

– Только их мысли, – сказал блекловолосый, – в клане Красоткина пятнадцать самураев. Девять караулят комнаты наших дайме. Остальных Красоткин-сан взял как свиту в крыло Амуровой-сан. – Лис усмехнулся и потеребил большим пальцем обрубки фаланг. – На ночь страсти.

Амурова вздернула подбородок выше, ее лицо поднялось почти параллельно потолку, медные волосы опустились до самого оби.

– Полгода назад Красоткин-сан так же истребил клан Рубцов, – сказал Лис.– Красоткин-сан слишком самонадеян и повторил раз удавшийся трюк. Точь-в-точь.

– Грязный клан чистоплюев! – выругался ученик у двери.

– Ты знал? – Андрей шагнул вплотную к Лису, синие иглы вонзили взгляд в мутно-серые зеркала под белесыми ресницами. – И не предупредил Амурову-сан?

Ученики с оранжевыми повязками напряженно положили ладони на оби. Андрей не смотрел на них и в тоже время фиксировал боковым зрением движения каждого. Трепет каждой складки кимоно.

Лис развел руки в стороны и поднял плечи, плотно прижав к шее, медленно опустил.

– По-другому было никак, – сказал Лис синим иглам, – надменный Красоткин-сан не уважает сэме. За нами не следили. Поэтому мы все скрылись в комнате союзного нам клана Зотова на девятом этаже. Ночью мы бы напали на красоткинских сторожей комнат дайме со стороны лестницы, а Лютин-сан, Султанов-сан, Смирнов-сан, Казаков-сан, Коваль-сан, Рябов-сан – по моему сигналу – выбежали бы из комнат и врубились бы сторожам в спины. Зажали бы их в острые тиски. Перебили бы поголовно. И затем уже – в крыло Амуровой-сан. Оборвать ночь страсти.

– Амурова-сан могла быть уже мертва! – крикнул Андрей и прикусил язык.

Никакого равнодушия. Никакого покоя. Никакого отсутствия привязанности.

Искры запрыгали в серых глазах Лиса.

– Красоткин-сан очень давно засматривается на Амурову-сан, – вкрадчиво сказал Лис. – Одной ночи ему не хватит.

Серые глаза посмотрели на замершую Амурову.

– Но мысли Красоткина услышал не я один, – вздохнул Лис. – Красоткин-сан не отдался всецело ночи страсти, а ходит по этажам, и теперь нам предстоит бой лоб в лоб.

Предстоит еще один урок. Еще одно лупиндо. С катанами вместо деревянных мечей. В голой кожей вместо доспехов из стеганой ткани.

Все из-за цветущих ландышей.

Дверь затряслась под градом ударов.

– Сингенин-сан, – раздался звонкий голос, серебристо чистый, словно горные реки спустились к Андрею под дверь, – и вы, удивившие меня сэме Гардеробщика. Красоткин Сергей говорит с вами. Кто будет говорить со мной?

Лис молчал и улыбался Андрею. Рита спустила взгляд с потолка и тоже смотрела на новичка. На убийцу ее господина.

– Сингенин Андрей говорит с тобой, – крикнул Андрей.

– Рыжая наложница приглянулась и тебе? – голос зажурчал смехом, – из-за нее ты разбудил Охотникова-сан?

Нет. Из–за поиска ответа на неверный вопрос.

– Я не отдам Амурову-сан! – крикнул Андрей. – Ты уйдешь ни с чем.

– Открой говняную комнату, – сказал кристальный голос, – и я уйду с твоей отрезанной головой в руке.

Открыть дверь? Шестеро слабейших воинов клана Охотникова и Андрей против шестерых дайме клана Красоткина. Длинные катаны в узкой комнатушке. Смертельное лупиндо. Урок Истины. Отметку «отлично» заслужат многие.

Почему Лис так улыбается? Неужто слышит и мои мысли тоже?

– Утром все равно выйдете на уроки, так зачем ждать ночь? – струился ручей под дверью, – у тебя уже есть выговор, Сингенин-сан, мало? Хочешь просидеть уроки в комнате и упасть на самое дно? Хотя бы умри с честью.

Волк рыкнул. Андрей сделал успокаивающие вдох и выдох синдо. Грудь и живот медленно поднялись и опустились.

Все в комнате смотрели на Андрея. На замершее лицо с синими иглами. На медленно раскрывшийся рот.

Живо решай!

– Я вызываю тебя, Красоткин-сан! – крикнул Сингенин, – один на один! Оябун против наказанного! Твои кисти удержат мой вызов?

В коридоре тоже есть гляделки. И они видят, как Красоткин и Андрей принудили друг друга к седьмому постулату Долга чести перед именем. Ученик, тем более оябун, не позволит оскорблять честь, мастерство самурая или успехи в учебе.

Красоткин молчал. Лис улыбался. Рита шагнула к Андрею, серая ткань обтянула коленку выставленной вперед ноги.

– Не надо, – сказала девочка, – не дерись за меня.

Русло коридора снова наполнилось звенящим голосом:

– Моя кисть сильнее стали, Сингенин-сан. Уж твою пустую голову она удержит, – журчащий смех, – утром в шестом урочнике встречаемся в холле – там просторно, есть где размахнуться.

Волк зарычал и ударил дубленым лбом об клетку. Прутья зашатались. Пустая голова, значит?

– Это уже не только за тебя, – сказал Андрей наложнице и крикнул в дверь. – Почему утром?

– Я так хочу – сегодня намечалась ночь страсти, а не мечей, – сказал голос. – Не согласен – открой дверь и сразимся сейчас. Все вместе.

Андрей посмотрел на Лиса. Ну и чего ты там наслышался? Кроме хвастовства и криков о пустой голове? Ими все крыло уже разбужено.

Улыбка сошла с узкого лица. Лис два раза беззвучно вытянул губы трубкой и один раз широко открыл рот. ЛО-ВУШ-КА.

Андрей прошептал: «И чего?»

Лис кивнул. Андрей от удивления взмахнул рукой и указал пальцем на дверь.

Лис кивнул. И улыбнулся.

Андрей бросил сердитый взгляд на бесцветного сэме. Лис пожал плечами и улыбнулся еще шире.

– Нет! – сказала Рита, но Андрей крикнул облезлой доске:

– Утром так утром. А сейчас проваливай с моего этажа!

Красоткин засмеялся, ровное журчание переросло в громкое бульканье, будто ручей наткнулся на писельники в конце коридора и наполнил их.

– Ты уже метишь территорию? Зря, – сказал оябун, успокоившись. – Мои слуги так же будут сторожить ваших дайме. Не вздумайте напасть на них – за подходами к ним теперь следят двое караульных. Дерзнете – и передавим вас в тисках. Как вишенки. До утра, Сингенин-сан!

Топот ног. Одна пара ступала изящнее остальных. Шагала немного иначе, по-девчачьи что ли?

– Ушли, – сказал ученик, смотревший в глазок, – по крайней мере от двери.

– С крыла, – поправил Андрей, – а теперь и с этажа.

– Тогда мы тоже пойдем, – сказал Лис и посмотрел на Амурову.

– Я остаюсь, – сказала наложница, выступающая коленка почти коснулась Андрея, – коридор у моей комнаты могут проглядывать. Сингенин-сан, не против, а?

– Не против,– сказал Андрей и покраснел. Сегун, да что со мной такое? Никакой невозмутимости. Никакого спокойствия. И это у меня?

Рита низко поклонилась. Сэме вышли из комнаты. Лис задержался в дверях.

– Сэме клана Охотникова тоже придут, – сказал Лис, – утром.