Ученики внимательно слушали учителя. Все, кроме одной. Маленькое лицо с вздернутым носиком было поднято к окну, белая с россыпью персиковых веснушек кожа натянулась на лбу, не давая сонным зеленым глазам девочки закрыться.

Вялый взгляд наткнулся на Андрея и ожил, воспрянул, маленькая грудь под кимоно дрогнула, зеленые глаза раскрылись, захлопали черно-рыжими ресницами. Ученик посмотрел в белое лицо за окном, и сердце его застучало быстрее, а волк во внутренней клетке дернул лапой во сне. Андрей тут же отвел взгляд, слегка напрягся, и зачастивший пульс пришел в норму, кровяной насос замедлил ритм. Не поднимая глаз, Андрей поспешил за Зениным.

Учитель и ученик поднялись на крыльцо, вошли внутрь старшей школы.

В школе пахло так, как и ожидал Андрей: химией, чистящими средствами. Во всех школах Катаны использовали одинаковые освежители воздуха. В туалетах и душах морская свежесть перекрывала вонь мочи. В классах и зале кендо пот учеников не ощущался из–за цветущего ландыша и сирени. В коридорах и холле всегда стоял аромат зеленого яблока, который лучше всего прятал металлический запах крови. Когда в столовой Михеевской школы Катаны выдавали на завтрак яблоки, Андрей ел их, задержав дыхание и почти не жуя.

Волк во внутренней клетке сонно засопел. Андрей задышал ртом.

Широкий холл перед стеклянной будкой разветвлялся на три коридора. Из-под дверей в темно-зеленых стенах боковых коридоров звучали требовательные голоса учителей. «Там учебные классы», – сказал очевидное Зенин.

Самый узкий средний коридор вел в столовую, протискиваясь между гардеробной и стеклянной конурой. В конуре страж в черной обтягивающей форме, сидя на стуле, листал пестрый журнал. На плечевом ремне стража висела плевалка с ртом-дудкой и двумя короткими лапами. В непробиваемом стекле зияло небольшое прямоугольное отверстие – на случай бунта, чтобы через него харкать свинцом в учеников.

Чтобы нарисовать красные узоры на серой школьной форме.

Волк внутри Андрея шевельнул веками.

Учитель указал рукой на красную доску на стене у гардероба. Половина доски спряталась за белыми листами.

– Слушайся красной доски, – сказал Зенин, – на ней написаны все запреты и наставления, а также расписание уроков.

Он ободряюще улыбнулся и поднял руку к круглым часам на арочной балке рядом с гляделкой.

– Такие же часы висят в холле общежития, они помогут тебе не опаздывать на уроки. – Учитель вдруг спохватился: – Ты же понимаешь, что значат стрелки часов?

Стрелки отмеряли время внутри мира иллюзий, продолжительность драного спектакля кукол. Андрей сказал, что понимает.

Один шаг самой медленной стрелки, сказал учитель, местные ученики называют урочным, так как один урок длится столько же. Шаг стрелки потоньше местные ученики называют столовкой.

– Сам не пойму почему, – пожал плечами учитель, – ведь обеденная перемена длится целый час.

Шаг тонкой красной стрелки ученики зовут вытянкой – столько им нужно, чтобы вытянуть катану из ножен. Андрей вцепился взглядом в красную стрелку, дождался, когда она сделает движение, и стал быстро считать про себя: раз, два, три, четыре. Стрелка шагнула.

– Слишком долго, – прошептал Андрей. Зенин услышал, с любопытством посмотрел на него.

– Неужели?

Учитель повел его к лестничной площадке в правом боковом коридоре. У лестницы они отошли в сторону, пропуская двух уборщиков в белых комбинезонах, белых ботинках, белых перчатках и белых же повязках на лицах. Уборщики несли носилки с мертвым мальчиком, пятиклассником или шестиклассником.

Хвост вырванных рыжих волос бросили на носилки рядом с телом, кимоно без оби распахнулось, на тонкой бледной груди пылали красные полоски засохшего мяса без кожи. Треугольное лицо превратилось в отбивную: нос разбили, щеки и губы усеяли рваными ранами. Настолько рваными, что их можно было сделать только зубами. Только кусая. Зубы выбиты.

Пока уборщики проходили мимо, учитель Зенин смотрел поверх носилок на круглые часы в холле. И вежливо улыбался.

Волк приоткрыл глаз.

Андрей шел по пустому коридору в кабинет номер три на первом этаже. Там проходил урок литературы для учеников 8-го «Б».

Новая катана в деревянных ножнах высовывалась из-за красного оби клинком вверх – чтоб никто не определил длину меча. Кулак правой руки держал перекинутую через плечо сетку с двумя наборами серой формы и теплой накидкой, толстой тетрадкой и ручкой, футляром со смазкой и полировочным камнем для чистки и заточки меча, зубной щеткой и мылом. В другой руке Андрей сжимал измазанный жиром листок с постулатами бусидо. Андрей смотрел в листок, пульс не превышал пятидесяти в столовку, но волк все равно не спал. Красные глаза зверя внутри наблюдали.

За несколько столовок до этого катану, вещевую сетку и памятку Андрей получил в кабинете завуча. Завуч и учитель бусидо Буглак, широкий и грузный, ел хлеб с курицей за заваленным бумагами столом. На Андрея он не посмотрел. Только указал ему на катану и сетку с вещами в углу и бросил в лицо что-то блестящее – ключ от комнаты в общежитии. Андрей поймал ключ на лету и спрятал в складке оби. Буглак глубоко вздохнул и спросил, не переставая жевать, сколько Андрею лет.

Андрей покраснел. Он не знал. Ученики школ Катаны жили, чтобы поступить на службу сегуну в отряд Катаны, стать личным гвардейцем господина господ. Только цифра класса измеряла рост их опыта и близость к сегуну. На возраст все плевали.

Буглак опустил глаза на кучу бумаг.

– Тут написано, – сказал он, – будешь учиться в 8 «Б».

Рука завуча бросила хлеб с курицей на стол и вырвала из белой кучи один листок бумаги.

– Это бусидо, – сказал учитель и протянул лист Андрею, – нарушишь что-нибудь важное – тебя отчислят.

Андрей почтительно взял лист за чистый край и пробежался по черным строчкам. На листке было пять разделов: Должное место ученика школы Катаны, Долг службы сегуну, Долг послушания учителям школы Катаны, Долг чести перед именем и Преступление против Вечного долга. Листок содержал часть постулатов кодекса чести самурая, которому Андрея учили в Михеевской школе Катаны. Небольшая памятка.

– Кое-что ты уже нарушил, – усмехнулся завуч, глядя на мятую одежду Андрея, и снова взял в руки хлеб с курицей.

Долг чести перед именем. Постулат седьмой: «Ученик следит, чтобы его лицо всегда было умытым, тело – чистым, одежда – опрятной, а меч – острым».

– Сенсей, вы сказали: отчислят? – Андрей опустил голову.

– Красная доска в холле. – Массивные челюсти завуча снова задвигались. Кусок жесткой курицы, который он не смог разжевать, свис ему на губу. Буглак тряхнул головой и выплюнул кусок в корзину для мусора. – Мухой к Чушкину на урок в третий кабинет!

Руки Андрея привычным движением убрали катану за оби, пальцы сжали тонкую ручку сетки, бечевка впилась в кожу между твердыми фалангами. Ученик склонил голову в прощальном поклоне перед завучем, степенным шагом вышел из кабинета, и тут же ноги бегом понесли его к красной доске.

От красной доски на урок Андрей шел медленно.

На тверди доски, выше расписания, черным по красному были выведены запреты и наказания.

Ученикам ЗАПРЕЩАЕТСЯ:

опаздывать на урок;

носить грязную форму.

НАКАЗАНИЕ: замечание учителя.

Рядом темнела синяя дверь с серебристым номерком «1». Шаги Андрея стали короче. Волк облизался длинным красным языком.

Ниже первых двух запретов на доске чернели другие, с более тяжелым наказанием.

Ученикам ЗАПРЕЩАЕТСЯ:

иметь пять замечаний учителя;

прогуливать день уроков, если ученики не больны или больны не настолько, что не могут ходить;

лгать;

перечить или прерывать учителя;

убивать ученика на уроке.

НАКАЗАНИЕ: выговор директора.

Дополнительное НАКАЗАНИЕ за прогул дня уроков (независимо от того, пропущен один или больше уроков): выселение в коридор общежития.