В воздухе недалеко от Четвёртого просвистела крохотная серебристая оса, но не попала в цель — противник, кажется, не заметил, зато Рэй с облегчением увидел Джи, пытавшегося сделать выстрел. Их было двое против одного, они могли одержать победу. К тому же, пушки ещё не стреляли: Фрэнки и Боб пока живы. И он как следует замахнулся боевым топориком, принимая бой.
Джерард выругался, не сумев даже ранить Четвёртого, но тот пока забыл о его существовании, и Уэй поспешил скрыться за самым большим барабаном, чтобы остаться незамеченным и перезарядить пистолет. Это давало им преимущество — только бы Рэй продержался… Руки тряслись, словно в эпилептическом припадке или как если бы Джерард напился, и у него ничего не вышло. Ещё два патрона он перевёл напрасно и, перезарядив оружие снова, он просто ринулся на подмогу Рэю — дела у того были плохи. Прямо сейчас Четвёртому удалось повалить его наземь и выхватить топор, и Джи пришлось громко крикнуть, отвлекая его внимание. Нельзя было допустить, чтобы Рэй Торо погиб, и Джерард подставил себя. Он успел лишь подобрать с земли дубинку Фрэнка и ринуться на врага, но тягаться с ним было дурацкой затеей. Он вмиг выбил из рук Джи пистолет, лишая того возможности выстрелить в упор — хорошо, не захотел сам воспользоваться ею, — и перерубил топором биту, оставив в руках Уэя обрубок — довольно, впрочем, массивный, и шипы никуда не делись. С этим можно было иметь дело, но если честно, Джи не был героем. Он просто здорово умел убегать: жизнь в Шестом научила.
Загнанный в угол, он лишь каким-то чудом уклонялся от атак соперника, а потом вдруг заметил, что Рэй пытается подняться на ноги. Нельзя позволить Четвёртому обернуться в его сторону. И Джерард продолжал борьбу, с внутренним ликованием отмечая каждые полметра, которые Рэю удавалось проползти на четвереньках, чтобы приблизиться к ним. Адреналин придавал Джерарду небывалой прыти, и он почти всегда успевал уклониться от колющих ударов штыком на рукояти топора и лишь единственный раз пропустил рубящий — лезвие содрало кожу на левом предплечье, в глазах помутнело, но мысли о приближении Рэя заглушали немыслимую боль. Наконец, Торо оказался на достаточно удобном расстоянии, чтобы метнуть один из своих ножей, и у Четвёртого вмиг подкосились ноги — он упал на колени, едва не повалив Джерарда за собой. Уэй тут же воспользовался моментом, обрушив тяжелый удар искорёженной дубинкой — прямо по голове, чтобы соперник не успел подняться. Раненая рука мгновенно заныла. Ещё один нож прилетел от Рэя с небольшим запозданием, угодив в бедро, но профи не был бы профи, если бы не попытался встать.
Джи глазами искал в песке свой пистолет, но тот словно в воду канул. Едва ли его никчёмного удара хватит, чтобы оглушить такого серьёзного противника, но вот он Рэй — как раз вовремя, чтобы прийти на подмогу. Руки, лицо и даже кудряшки — всё в крови, рот перекошен от страха, но ещё один метательный нож летит прямо в шею профи (тот хрипит, отвратительно булькнув кровью), а другим, зажатым в кулаке между трясущихся пальцев, Рэй несколько мгновений спустя перерезает ему горло там, где должна быть сонная артерия.
Джерарду показалось, кровь хлынула из шеи Четвёртого водопадом — алая, яркая, настоящая, — «Пой громче, парень», сдавленно прошептал Джи, — но пушка не звучала ещё целую вечность, пока несчастный бился в конвульсиях. И всё же они дали выстрел. Рэй беспомощно посмотрел на Джи: их осталось четверо.
— Мне насрать, — со злостью выкрикнул Джи, — и не смей ничего с собой сделать, пока я проверяю, в порядке ли Боб и Фрэнк. Где аптечка?
Он боялся, что Рэй захочет остановить его, но тот молча указал на рюкзак, валявшийся в отдалении. Понимал ли он, что убил человека? Джерард пока с трудом осознавал это, и что-то механическое в его голове велело позаботиться о своих друзьях. Несмотря на пульсирующую боль в плече. Несмотря на смертельную усталость. Несмотря ни на что.
Фрэнки пришёл в себя, очнувшись от раскатистого пушечного боя, и вскоре он, Джерард и Рэй нависли над Бобом — тот был в сознании, и на лице его блуждала рассеянная улыбка. Кажется, Брайар не собирался умирать. Они, все четверо, находились в равных условиях. Все были ранены, измотанны, опустошены — но они были вместе против капитолийской машины смерти.
Что дальше?..
Комментарий к XXIII
My Chemical Romance - “Sing”
========== XXIV ==========
Думать о том, что случится теперь, когда на Арене не осталось противников, парням было некогда. Конечно, Капитолий ждал именно этого: какая же драма развернётся, если четверо лучших друзей попытаются прикончить друг друга! Быть может, они будут рыдать и настойчиво передавать друг другу пистолет, чтобы избавить себя от ответственности за чьё-то убийство? Или, например, в Седьмом проснётся прагматик, и он перебьёт своих недавних союзников… Если выживет, конечно. За блаженными было интересно наблюдать. Всякому здравомыслящему человеку понятно, что чем меньше противников в игре, тем больше шансов на благополучный исход для тебя самого, а эти собрались вокруг умирающего товарища и даже не пытаются использовать свой шанс на то, чтобы свалить смерть Брайара на кого-то ещё.
— У нас есть лекарства, есть? — в панике повторял Джи. Вид крови пугал его и вызывал отвращение, в особенности из-за того, что это была чужая кровь. За себя не так страшно.
— Ново… Новокаин и дицинон, — хрипло сказал Боб, — были в рюкзаке. Надо… Вколоть поближе к ране.
— Это остановит кровь, — кивнул Рэй.
— Я не буду колоть, — моментально запротестовал Джерард, помня свой страх перед иголками.
— Никто тебя и не просит. Ты плечо своё видел?
Джи, наконец, посмотрел на свою руку, о ране на которой он даже успел ненадолго забыть, поглощённый страхом за жизни друзей и свою собственную. Теперь, когда всё снова в порядке (ну, относительном), боль напомнила о себе. Под разорванным рукавом куртки влажно блестело нечто тёмно-бордовое, над ним виднелись края кожи, вспоротой лезвием топора. Джи вздрогнул, почувствовав подступающую тошноту: ему самому не помешал бы новокаин, хотя Бобу, конечно, нужнее. Стараясь думать о чём-то отвлечённом, Уэй повернулся к Фрэнку. Тот потирал ушибленный затылок и морщился.
— Можешь помочь перевязать руку?
Айеро кивнул и попробовал было встать, но замер на некоторое время, опершись на камень:
— Ничего не понимаю, — охнул он, кивая на тело Четвёртого, — хорошо же он меня приложил головой!
Скорее всего, у него было лёгкое сотрясение мозга. Сам Айеро не посчитал это серьёзной проблемой и как ни в чём не бывало отыскал бинт и, разорвав рукав Джерарда, перевязал его рану. Бобу было гораздо хуже: он не смог бы подняться самостоятельно, а сочетание дициона и новокаина позволяло только незначительно облегчить ситуацию, чтобы дождаться прибытия помощи. Ирония в том, что помощи было ждать неоткуда. Рэй уже сделал всё, что мог, и теперь сидел рядом, прижимая к своей разорванной губе рукав куртки.
— Ладно, парни, теперь вам будет проще. Очевидно, что я бы не смог победить — в этом плане ваша совесть чиста, — усмехнулся Боб так мрачно, что Фрэнк выругался. Они сегодня сдаваться не собирались, ведь все противники на Арене уже погибли!
Но распорядители не могли просто позволить закончиться этой драме вот так — слишком скучно. И акт милосердия свершился, но лишь для того, чтобы усложнить жизнь трибутов ещё сильнее. Безо всякого предупреждения, без предпосылок с неба бесшумно опустился серебристый парашют. В контейнере обнаружилось не только чудесное медицинское средство, способное соединить вместе края раны Боба, но и обезболивающее для Фрэнка, антисептик и даже пластырь для Рэя. Всё, о чём мог бы мечтать любой другой трибут, было послано ребятам с единственной целью: сохранить жизни и здоровье парней для финального боя на потеху публике.
Подарками ребята, разумеется, воспользовались: жить хотелось, а бездействие — преступление. Но вот, они, в целом, чувствуют себя намного лучше, труп Четвёртого остался с другой стороны камня, чтобы не напоминать о страшном, а солнце медленно поднимается над горизонтом. А теперь, что дальше теперь?
