Он сунул медиатор в карман, боясь хоть словом обмолвиться о нём ребятам. Но тем, кажется, было не до этого: они тоже получили свои подарки. Может, они и не были столь многозначительными, но Капитолию выступление точно понравилось, и теперь столица решила немного побаловать своих любимчиков. Жаль, что в этом статусе они останутся ненадолго — лишь пока кто-то или что-то не прикончит их на потеху публике. Но сейчас парни были счастливы — какое ещё слово подобрать? Фрэнк, например, с блестящими глазами распаковывал нечто совершенно крошечное — подвеска от собачьего ошейника с местами облупившимся серебристым покрытием.
— Смотрите! — высоко поднял он свой подарок вверх. — Это от ошейника Свит Пи! Откуда они… Может, мама попросила репортёра, если… — У него не было слов.
Он уже рассказывал друзьям о своей питомице. Маленькая пожилая собака с проседью в серой спутанной шерсти, торчащей во все стороны, и забавно высунутым языком. Джи даже пытался нарисовать её со слов Фрэнки, но тому всё что-то не нравилось.
Рэй заглянул в свою капсулу с подарком и рассмеялся, явно не зная, что сказать. Все трое ребят мгновенно оказались у него за спиной. В руках Торо держал капкейк с розеткой из белого крема, почти не смявшийся в пути. Боб приподнял бровь:
— В чём смысл?
— Это… Так, пустяк от моего брата, — улыбнулся Рэй. — Не знаю, как, но мне часто удаётся вляпываться во что-то — в прямом смысле. Однажды к нам на ужин пришёл кто-то из начальства родителей, мне задали вопрос… В общем, я размахивал руками слишком сильно и размазал такой кексик по столу. А затем невозмутимо облизал пальцы и ушёл.
Капкейк, разумеется, разделили поровну. Он приятно разнообразил рацион после пресной пищи, добытой своими силами, хоть и не походил на настоящий ужин. Бобу в качестве награды за выступление прислали небольшой ножик с деревянной рукоятью, до сих пор пахнущей свежим деревом и лаком. Его тонкое лезвие сгодилось бы разве что для вскрытия конвертов и тому подобной чепухи, но на Арене любая мелочь может пригодиться. Видимо, организаторы не захотели серьёзно помогать трибутам — лишь выразили своё одобрение, связавшись каким-то образом с родными, — не более того. Но возмущаться парни и не думали.
Уже совсем стемнело, когда они, растянувшись прямо на земле, готовились ко сну.
— Думаете, профи скоро обнаружат нас? — обеспокоенно спрашивал Фрэнки.
— Если за несколько часов здесь никто не появился, то они беспросветные тупицы, — отрезал Боб. — Мы такого шуму наделали, что только глухой бы не обнаружил.
— А что, если как раз поэтому они и не нападают? — подал голос Джи. — Поняли, что нас много, а они-то наверняка поодиночке!
Ему было спокойно сейчас и абсолютно насрать на профи, где бы они ни были. Душу грел медиатор в его кармане, и слегка саднило горло после того, как он выкрикнул в лицо Капитолию всё, что так долго скреблось внутри. И даже рана в животе болела не так уж сильно.
— Меры предосторожности не помешают, — отрезал Рэй, деловито расстилая на земле какую-то тряпку. — Дежурить будем по двое. Фрэнк с Бобом, я — с Джерардом. Так безопаснее. Если увидите что-то подозрительное — сразу поднимайте шум. Даже если решите, что вам показалось.
— Мы первые заступим, — вызвался Боб. — Уэю нужен отдых.
Джи хотел было возмутиться, но он был слишком расслаблен, чтобы уследить за происходящим вокруг, а потому лишь мягко кивнул. Они не ложились, ожидая традиционный показ павших трибутов, чтобы знать, кто остался в живых, и вскоре в небе вспыхнул и тут же погас портрет парня из Дистрикта-1.
— Наверняка эта сучка Вериго прирезала своего хахаля, — беззлобно буркнул Джерард, прикрывая глаза. Недаром она ему сегодня снилась.
— Значит, в живых остался парень из Четвёртого, — начал загибать пальцы Фрэнк, — девчонки из Первого и Второго и эта твоя Лиза, так?
— И нас четверо. Как бы не было чего… — пробормотал было Рэй, но Боб шикнул на него: мол, не буди лихо.
Несмотря на их опасения, ночь прошла спокойно. Правда, рана Джи снова дала о себе знать туповатой болью, но Рэй ловко поменял бинты и сделал новый компресс, и стало чуть легче. Они все испытывали какое-то чуждое этому месту умиротворение, хотя оно и притупилось со вчерашнего вечера: нельзя было забывать о том, где они находятся. Каждый был начеку. И когда к полудню жаркий пустынный ветер стал выть оглушительно громко, свистеть в ушах и поднимать в воздух облачка пыли и мелких песчинок, парням стало не до смеха.
— Сворачиваемся, — коротко бросил Боб. — Надо искать укрытие, пока не началось что похлеще.
— Что «похлеще»? — спросил Фрэнки, и Брайар махнул рукой в сторону горизонта:
— Видишь, силуэты размыты, видимость хуже стала? Будет буря.
— Песчаная? — вздрогнул Джи, застёгивая куртку. Несколько секунд спустя они уже быстрым шагом двигались в направлении, противоположном тому, откуда надвигалась катастрофа. Песок летел в лицо, и казалось, ветер дует со всех сторон — сухой, горячий… Убийственный.
Их целью был какой-нибудь грот у скал, ущелье, что угодно, но с каждой минутой идти становилось всё тяжелее, и видимость ухудшалась. Джи инстинктивно схватил Фрэнка за руку, боясь потерять из виду, а затем почувствовал тыльной стороной другой ладони чьи-то горячие пальцы: Рэй. А Фрэнки ухватился за Боба — так, они надеялись на это, их нельзя разделить.
Когда пыль начала застилать глаза, стало совсем паршиво. Джерард пытался плечом тереть глаза, моргал, жмурился, лишь бы избавиться от ощущения песка в глазах — бесполезно, ничто не помогало. Капюшон, надвинутый на самый лоб, ни капли не спасал от колючих крупиц, дышать казалось пыткой: Джи зарывал нос в воротник, чтобы не вдыхать тяжёлую, обжигающую взвесь, закашливался, при каждом выдохе чувствуя мучительную боль под бинтами — он знал, что их не оставят в покое надолго, вчерашнего счастья было более чем достаточно.
А потом резкий порыв ветра повалил его с ног.
— Не… пытайся… встать! — с трудом выговорил Рэй, невольно разжав пальцы. Изловчившись, Джи натянул ветровку по самые брови, закрыл глаза и замер. Фрэнк, он чувствовал, лежал рядом, и Джерард крепко сдавил его ладонь, боясь отпустить — раз противостоять стихии нельзя, остаётся смириться.
Они лежали так мучительно долго. Джерард не знал, в порядке ли Рэй с Бобом — скорее всего, их тоже накрыло песчаной волной, — но надеялся, что они хотя бы живы. До тех пор, пока грохот пушки не отозвался глухо в его мозгу — тогда сердце, казалось, разорвалось на сотни ошмётков. Он испуганно дёрнул Фрэнка за руку и мигом почувствовал ответный жест: слава Богу, хоть за него можно не переживать. Но паника неотступно заполоняла каждую клеточку его тела. Ветер не прекращался, точно не терял надежды отскрести от земли трибутов, вжавшихся в песок подобно каким-то пустынным рептилиям, укрывающихся в раскалённых барханах. Казалось, что песок вот-вот задушит: однажды одноклассники Джерарда подкараулили его, повалили на землю и накрыли его голову плотной курткой чьего-то отца, прижав изо всех сил. Джерард до сих пор помнил то, как колотилось сердце, и резкий запах застарелого пота, и сгустившийся вокруг воздух. Было похоже. Только теперь к земле его прижал, пытаясь удушить, не глупый одноклассник, а взрослый мужчина, одетый в белый костюм распорядителя Игр. Хорошо, что сейчас рядом был Фрэнк Айеро. Ему, конечно, тоже грозила песчаная буря, но от осознания того, что рядом есть живая душа, готовая помочь, становилось спокойнее. Пальцы друга с силой сжимают его ладонь, как бы говоря: он жив.
В какой-то миг не то воображение сыграло с Уэем злую шутку, не то Айеро и правда ослабил хватку: пальцы начали выскальзывать из руки Джерарда. Вскрикнув от ужаса (рот моментально наполнился песком, противно захрустевшим на зубах), Джи рванулся в сторону, стараясь выкинуть из головы свербящую мысль о том, что Фрэнк, возможно, уже умер. Или вот-вот будет потерян. Но тот по-прежнему был рядом и лишь тихонько пискнул, когда Джерард навалился на него, точно это могло помешать ветру отнять его.
