Несмотря на то, что Уэй не помнил точно, что именно открыл в том разговоре с Хеленой, найти девушку казалось ему едва ли не жизненно необходимым, и, поскольку других зацепок не было, парень подобрал с земли указатель, убрал его в карман, даже не стерев пыль, и зашагал в направлении, указанном деревянным остриём. Это было похоже на гипноз — едва ли Джерард отдавал себе отчёт в том, что делает. Мысли его были далеко. Впервые с того момента, как он покинул своих друзей, Джи задумался, как же они там. Жив ли Боб, не стало ли хуже Фрэнку, смог ли Рэй поддержать их присутствие духа, или все трое давно разбрелись по пустыне, приближаясь к верной гибели? Как ни странно, именно Джерард держал их вместе, хоть и готовился умереть как можно скорее, а потому даже не пытался заводить друзей. Он, в конце концов, был слабым истеричным наркоманом из Шестого, социофобом, получившим низший балл перед интервью. Больше похоже на потенциальную смертельную угрозу, а не на союзника! Тем не менее, Рэй в своей привычной дружелюбной манере попытался свести знакомство именно с ним, даже мрачноватый Боб не отказался от такой компании, а уж о Фрэнки и говорить нечего. Все эти ребята заслуживают того, чтобы жить, хотят жить, однако будто бы добровольно обрекают себя на страдания в таком обществе. Один подарок спонсоров чего стоит! Ведь наверняка музыкальные инструменты были издёвкой, адресованной именно поющему трибуту. Можно ещё понять, почему Хелена…
Поток мыслей прервался, юноша замер у края каньона. На дне, там, где вчера извивались чернильного цвета щупальца, теперь не было ничего, кроме русла давно пересохлого ручья. А рядом с ним на красновато-рыжем песке отчётливо виднелось тело. Хелена не устояла на краю пропасти.
Осознание пришло мгновенно: это произошло недавно, и тело вот-вот заберут с Арены. Джерард не мог позволить Хелене Сорроу исчезнуть из его жизни вот так, уйдя посреди ночи и не потрудившись проститься. Когда-то на похоронах своей бабушки Джи цепенел при самой мысли о том, что нужно быдет приблизиться к трупу, протестовал и упирался. Теперь смерть стала реальной, и то же, что заставило Уэя занять место брата на Играх, толкало его теперь к краю каньона, где виднелся пологий склон. Оскальзываясь и раздирая кожу на ладонях, он упорно спускался вниз. Кровь на руках смешивалась с рыжей пылью и въедалась в изодранную одежду, пальцы от постоянного напряжения чуть дрожали, но уже отказывались разгибаться, словно когти цепляясь за мельчайший уступ, лицо, в разводах пота и ржавого цвета грязи, исказилось в гримасе. Вряд ли капитолийцы с их любовью к рафинированному глянцевому миру способны всерьёз сопереживать этому довольно жалкому существу. Но Джерард спускался вниз, торопливо подыскивая новые точки опоры. Силы оставляли его. Последние метра три он, обмякший, просто проехал вниз, подняв клубы пыли, после чего замер на минуту, все так же распластавшись по земле. Все тело болело ещё сильнее, чем раньше, во рту пересохло, но надо было собраться с силами и сделать то, что задумал. Он заглянет в лицо Хелене, даже если сам упадёт замертво рядом с ней.
Выдохнув, Джерард с усилием встал на четвереньки; рёбра болезненно отозвались. Поднялся на ноги. По правде говоря, сделать первый шаг в сторону темнеющего невдалеке тела Хелены было страшно, точно это была не Восьмая, а Хелена Ли Раш в деревянном гробу, и рядом стоит мать Джи, настойчиво требующая у сына подойти и попрощаться с ней. Гипнотическое воздействие прекратилось, и теперь Джерард должен был встретиться со своим страхом из прошлого самостоятельно. Интересно, Сорроу будет выглядеть так же жутко, как и бабушка, похожая на съёжившуюся фигурку из желтоватого воска? Или, может, падение с высоты исказило черты её лица? Каждый шаг отдавался ударом где-то в левом виске, отсчитывая мгновения перед неизбежным. Тук. Хелена лежит на спине, одну руку откинула в сторону, другая неестественно загнута за спину. Тук. Лицо повёрнуто к небу, но его почти не видно из-за спутанных чёрных прядей волос, которые, подобно живым змеям, оплетали его. Тук. На груди темнело влажное пятно: Джерард вспомнил, что под одеждой девушка прятала пластиковую бутылку с водой. Тук. Она совсем близко, можно было разглядеть чуть голубеющие под бледной кожей рук вены. Сердце заколотилось чаще, пока отдельные удары не слились в непрестанный гул. Мертва?
Джи опустился на колени и дрожащими пальцами коснулся волос, скрывающих лицо девушки, и их, как на зло спутавшиеся и слипшиеся, оказалось не так просто убрать. Это было даже страшнее, чем в тот миг, когда до сигнала к началу Игр оставалась ровно секунда. Из-под черноты прядей на Джерарда стеклянными глазами посмотрело лицо, которое он не хотел видеть больше никогда: жёлтая кожа, испещрённая морщинами, по-старчески ввалившиеся глаза, тонкие поджатые губы, подкрашенные ярко-алой помадой, чтобы придать покойнице не столь отталкивающий вид. Несмотря на то, что Уэй долгое время ничего не ел, к горлу обжигающей волной подкатила тошнота: он не мог видеть бабушку ещё раз, и не важно, сколько ему лет. Это Майки не помнил ужаса первого столкновения со смертью, а потому вечно пытался найти пути к бабушке. И в этот раз старший брат спас его. Но не успел Джи избавиться от того, что всё ещё оставалось в его желудке, он бросил новый беглый взгляд на лицо покойницы, отчего ужас поутих. Это была просто Хелена из Восьмого, без алых роз в руках, без нелепого предсмертного марафета и глупой мишуры. Её глаза были открыты, но в них не было жизни — возможно, уже давно. Почему они не забрали её? Неужели хотят увидеть реакцию безумца из Шестого? Как она оказалась на дне каньона, сама ли шагнула за край?
Джерард склонился над её лицом, уже не пугающим, точно Хелена могла дать ему ответ. Бледная кожа и бескровные губы, в самом уголке которых багровела совсем небольшая капелька крови — Уэй был готов признать, что смотрелась она там хорошо. Длинные ресницы слиплись, под глазами залегли тени — впрочем, они всегда были там, и даже на интервью стилисты не стали скрывать их под слоем тонального крема. Он наклонился ещё ниже, точно не мог поверить тому, что видит, хоть и не пытался дотронуться до кожи — уже наверняка остывшей. Можно подумать, она снова впала в летаргический сон… Ресницы взметнулись вверх, и Хелена шумно, надрывно вдохнула, испугав Джерарда до полусмерти. Он не успел ничего сказать ей, не успел задать ни единого вопроса и даже не обрадовался. Всё произошло слишком быстро. Одними губами, давясь каждым глотком воздуха, она сказала:
— Вчетвером вы что-то можете… Вы и есть враг…
Всё было так тихо, что Уэй даже не был уверен, что слышал это на самом деле. Хрип вырвался из груди Хелены. Несмотря на то, что девушка была ещё жива, она явно умирала. По её телу пробежала дрожь, и уже с усилием она выдавила из себя последнюю фразу:
— Попрощайся за меня с Майки.
На губах лопались пузырьки кровавой пены. Остекленевшие глаза Хелены закатились, едва она договорила последнее слово, и Джи оцепенело смотрел на неё, протянув перед собой руку, словно хотел запечатлеть момент, остановить его на недолгий срок. Добиться от девушки чего-то ещё. Прошло кратчайшее мгновение, в котором Джерард чувствовал себя насекомым, угодившим в вязкую каплю смолы, а потом оглушительный грохот заставил его испуганно дёрнуться и втянуть голову в плечи. Сердце заколотилось в каком-то рваном темпе, и Джи долго ещё затравленно озирался, смиряясь с тем, что это всего навсего ударила пушка, оповещая Панем о гибели Хелены Сорроу.
Что-то надорвалось в нем, и всё напряжение, скопившееся в тщедушном теле за последнии дни, разом лопнуло, заставив Джерарда скрючиться на испещрённой трещинами сухой земле ущелья и уткнуться лицом в ладони. Его мелко трясло, словно в припадке, но слёз не было — хотя что-то влажное, липкое он всё же размазывал по своим щекам. Отняв руки от лица, он разглядел на них красновато-бурые пятна и осовело посмотрел на покойницу. Из-под её головы растекалась лужа крови, и в крови перепачканы были её волосы, а теперь и лицо — у лба, висков и на переносице, там, где Уэй пытался распутать попавшие ей в глаза пряди. При падении Хелена расшибла череп — интересно, как долго она пролежала так, пока он не явился здесь, чёртов спаситель?..
