«Ну да, как же, — иронично подумал Джи, вспоминая, как девица липла к парню из Дистрикта-1. — Все твои сильные стороны — это готовность переспать с Первым, обеспечивая себе местечко среди трибутов-профессионалов». Вслух он, однако, не стал говорить подобное. Вместо этого Джерард, вспоминая просьбу Фрэнки, обратился к стилисту с вопросом, не был бы тот против знакомства с мальчиком из Третьего дистрикта, который страшно интересуется татуировками. У Энди снова промелькнул этот безумный блеск в глазах, стоило ему только услышать заветное слово «татуировка», и мужчина, подумав с минуту, пообещал принять Фрэнка после ужина. Джи удовлетворенно кивнул и продолжил ковырять салат, в пол-уха слушая разговоры за столом. Словно из ниоткуда появился безгласый официант с бутылкой из темного стекла в руках.

— Это вино, — пояснил Алекс, пока безгласый разливал по бокалам бордово-красную жидкость. Джи недоверчиво взял бокал в руки — он прежде слышал о вине, но никогда не видел его, не говоря уже о том, чтобы попробовать. Знал только, что делают его из забродившего виноградного сока — но виноградников в Шестом дистрикте не было, а значит, не было и вина. Парень вдохнул чуть кисловатый запах напитка и сделал осторожный глоток. Терпкое вино легкой горечью обожгло горло; Джи, не поняв вкуса, просто залпом допил бордовую жидкость, ощущая, как внутри разливается непривычное тепло. Казалось, все проблемы отошли куда-то на второй план, а потому хотелось еще чудесного напитка — заглушить боль окончательно.

Словно зная, чего желает трибут, безгласый слуга моментально появился рядом, чтобы наполнить бокал вновь. В этот раз Джерард пил медленно, чтобы чувствовать, как теплота постепенно разливается по венам, навевая сладостную дремоту. Когда бокал опустел вновь, молодой человек откинулся на спинку стула, ожидая, что вскоре к нему подойдет прислужник и предложит еще, но этого не произошло. Почти что возмущенный таким вопиющим положением вещей, Джи чуть более требовательным, чем нужно, тоном, задал вопрос:

— А можно мне еще вина? — он не сомневался в ответе.

Услышав это, безгласый было поспешно направился к Уэю, но Маргарет остановила его уверенным жестом руки, будто она командовала здесь всем. Видимо, так оно и было.

— Хватит, парень. Маловат еще. Да и не заслужил, если уж на то пошло. Поостынь, приятель.

— А я, интересно знать, заслужила? — заискивающе улыбнулась Лиза и сделала глоток.

— Ты не мой трибут — не мне решать, — с раздражением отмахнулась Маргарет, возвращаясь к своему салату с таким видом, будто больше ее ничего в этом мире не интересует.

— Те-е-едди, — протянула девушка, — я заслужила еще?

Ментор Элизабет лишь рукой махнул, позволяя своей подопечной делать то, что она захочет. Издевательски улыбнувшись Джерарду, Лиза пожала плечиками и жестом подозвала слугу. Джи оставалось лишь хмуро жевать какое-то щупальце некого морского гада, казавшееся резиновым, и кипеть от негодования.

Ужин подошел к своему завершению, и все присутствующие по одному расходились кто куда. Энди, к примеру, бодро зашагал на встречу с Фрэнком, предвкушая новую работу. «Ничего в жизни не надо, лишь бы что-нибудь где-нибудь набить», — хмуро подумал Уэй. Лиза тоже спешно выскочила из-за стола — наверняка побежала к своему новому хахалю. Алекс упорхнул вслед за Маргарет, и сам Джерард уже собирался покинуть столовую, чтобы оказаться в одиночестве и, наконец, вновь насладиться тишиной и спокойствием. Но прежде, чем он успел повернуть ручку двери, его окликнул Теодор, ментор Лизы:

— Погоди! Тебе, кажется, вино понравилось?

— Понравилось-то, конечно, понравилось, только вот я «не заслужил», — передразнивая собственную наставницу, фыркнул он.

— Я не Маргарет, — усмехнулся Тед, — идем.

Удивленно выгнув бровь, Джи направился вслед за молодым человеком, предпочитая не задавать лишних вопросов. Теодор, не говоря ни слова, отпер дверь собственного номера и жестом пригласил Джерарда внутрь. Открыв мини-бар, находящийся в углу комнаты, ментор Элизабет достал оттуда две стеклянные бутылки: одну — литровую, наполненную уже знакомым Джерарду вином; другую — маленькую, миллилитров эдак на триста — в ней плескалась янтарная жидкость, отдаленно напомнившая юноше пиво.

— Коньяк, — коротко пояснил Тед. — Он крепче вина, поэтому его не стоит пить, если не закончил с красным. Это называется понижением градуса. Потом будет тошнить. Хотя… Если ты раньше не напивался, тошнить будет в любом случае. Забирай и уходи отсюда.

— Зачем ты делаешь это?

Теодор хмыкнул.

— Я был на твоем месте. Был совсем недавно, а потому помню, что чувствуют трибуты здесь, в Капитолии. Сам таскал спиртное из столовой — как ты заметил, оно отлично успокаивает нервы. Но послушай. Если Маргарет узнает, нам обоим придется несладко. Мне — за то, что спаиваю тебя; тебе — просто потому, что пока ты здесь, Стамп за тебя в ответе. Поэтому постарайся не выпить это все сегодня, иначе завтра все похмельные симптомы отразятся на твоем лице. А теперь иди, — велел молодой человек, подходя к тумбочке и дрожащими руками доставая оттуда небольшой коробок.

— Что это? — настороженно поинтересовался Джи, наблюдая за тем, как Тед вытряхивает себе на ладонь небольшую таблетку и глотает ее, запивая водой из стакана.

— Морфлинг, — просто отозвался Лизин ментор. — Мне алкоголь уже почти не помогает.

— Морфлинг? — переспросил Джерард. — Но это же…

— Наркотик, да. Все, иди отсюда!

— Постой… А можно мне… — Джи вдруг подумал, что наркотики должны убивать абсолютно все ощущения, а он именно этого и хотел. Забыться, раствориться, перестать ощущать эту реальность…

— Нельзя, — отрезал Теодор.

Глупо было надеяться на иную реакцию, но Уэй продолжал стоять на месте, сжимая в руках две бутылки, словно ожидая, что хозяин комнаты переменит свое решение. Тот, однако, посмотрел на парня с насмешкой и при этом некой долей жалости и проговорил:

— Ладно. Одну. И ты пообещаешь, что разделишь ее пополам. И выпьешь только в крайнем случае. Ясно? Эй, тебе ясно?!

Джерард поспешно кивнул и тут же получил от Теда довольно крупную таблетку. Сжав ее в ладони, юноша поспешно выскочил из номера и торопливо направился к себе.

========== VII ==========

Джи сидел на кровати, скрестив ноги по-турецки, и смотрел на темную жидкость, плещущуюся в бокале. Коньяк был еще более терпким на вкус, нежели вино, и горчил сильнее — но и с душевной болью справлялся лучше. Кроме того, элитный напиток, налитый в сосуд из дорогого капитолийского стекла, стекал по прозрачным его стенкам вязко и медленно, отчего казался Джерарду более густым, чем был на самом деле; из-за медленно сползающих капель, будто обволакивающих бокал изнутри, создавалось ощущение, что тонкое стекло плачет. Молодой человек задумчиво вертел бокал в руках, осоловело разглядывая его содержимое на свет, а затем выпил все залпом, чуть поморщившись. Дрожащие пальцы сами собой разжались, и сосуд упал на мягкий матрас. Запустив руки в волосы, Джи шумно вдохнул и закрыл глаза. Сколько он выпил? Кажется, не слишком много — бокал вина и… почти весь коньяк. На дне бутылки плескалась самая малость — всего на один глоток, — но парень уже не мог смотреть на горячительную жидкость. Поначалу она словно высасывала из него тоску, а под конец забрала и память, оставив в мозгу какие-то осколки. Осколки эти, вопреки всему, страшно саднили, вгрызаясь в сознание острой колючей болью, когда Джерард пытался пошевелиться, зато душа болеть перестала — внутри, там, где она должна была быть, осталась лишь черная пустота. Никаких ощущений, кроме физического недомогания: юношу мутило, а перед глазами мелькали маленькие силуэты. Джи плохо понимал, что происходит, но блаженно улыбался крохотным человечкам, едва ли выделяя среди них хоть одно лицо.

На прикроватном столике стояла бутылка вина — почти нетронутая; рядом сиротливо покоилась круглая таблеточка морфлинга. Да, Джерард помнил, что сказал ему ментор Лизы, но вереница образов и фраз в голове будоражила сознание, раздражала, будто это были надоедливые мухи, с непрерванным жужжанием кружившие над головой, мешая заснуть. Алкоголь не мог заглушить этот гул. Морфлинг. Джи вообразил себе, как блаженное спокойствие растекается по всему телу, сводя усталость и раздражение на нет. Только эта белая таблетка может принести долгожданное успокоение.