— Мам, — сказал он сдавленным голосом, — почему Бруно не захотел полюбить меня, когда я так любил его? Я… ты думаешь, я не такой мальчик, какие нравятся собакам?

— Нет, дорогой. Вспомни, как любил тебя Джип. Просто Бруно уже отдал всю свою любовь без остатка, и у него больше не осталось любви для других людей. Есть такие собаки — собаки одного хозяина.

— Во всяком случае, Бруно и Родди теперь счастливы, — сказал Джем с мрачным удовлетворением, склоняясь и целуя маму в макушку, в гладкие волнистые волосы. — Но у меня никогда больше не будет своей собаки.

Аня думала, что это пройдет, он чувствовал то же самое, когда умер Джип. Но душевная травма, нанесенная Джему, была слишком тяжелой. Собакам предстояло появляться в Инглсайде и исчезать — собакам, которые просто принадлежали семье и были хорошими собаками. Джем ласкал их и играл с ними, как другие дети. Так было до тех пор, пока некий Песик Понедельник не завладел его сердцем и сам не полюбил его любовью даже более самозабвенной, чем любовь Бруно, — любовью, рассказам о которой предстояло остаться в истории Глена. Но до этого было еще далеко, а в тот вечер в постель лег очень-очень одинокий мальчик, сердито подумавший: «Жаль, что я не девчонка. Будь я девчонкой, я мог бы сейчас плакать и плакать!»

Нэн и Ди пошли в школу. Учебный год начался в последних числах августа.

— Мама, к вечеру мы будем знать все? — очень серьезно спросила Ди в первое же утро.

Теперь, в начале сентября, Аня и Сюзан уже привыкли отправлять их на занятия и с большим удовольствием смотрели, как две их крошки легко и быстро шагают к воротам, такие беззаботные, опрятные, считающие поход в школу настоящим приключением. Они всегда клали в свою корзинку с завтраком третье яблоко — для учительницы — и носили сборчатые платьица из розового и голубого полотна. Так как девочки совсем не походили друг на друга, их никогда не одевали одинаково. Рыжеволосая Диана не могла носить розовое, но этот цвет очень шел гораздо более красивой Нэн. У нее были темные глаза, темные волосы и прелестный цвет лица, что она вполне осознавала даже в свои семь лет. В ее облике давно появилась определенная претензия на величественность. Она гордо держала головку, так что ее маленький дерзкий подбородок всегда был чуточку слишком заметен, и потому уже считалась довольно заносчивой.

— Она будет копировать манеры и позы своей мамаши, — говорила миссис Дэвис. — У нее уже сейчас те же замашки и ужимки, если хотите знать мое мнение.

Близнецы отличались не только цветом волос и чертами лица. Ди, несмотря на внешнее сходство с матерью, была скорее папиной дочкой в том, что касалось характера и наклонностей. Она обладала зачатками его практичности, простого здравого смысла и озорного чувства юмора. Нэн же в полной мере унаследовала богатое воображение матери и уже пыталась с его помощью сделать собственную жизнь более интересной. Так, например, в это лето ей доставляло огромное удовольствие заключать соглашения с Богом — смысл их сводился к следующему: «Если Ты сделаешь то-то и то-то, я сделаю то-то и то-то».

Всех инглсайдских детей сначала учили знаменитому «Когда сладкий сон ко мне слетит», затем переводили на «Отче наш» и наконец начинали поощрять составление ими собственных маленьких прошений в тех выражениях, какие они сочтут подходящими. Трудно сказать, почему у Нэн возникло представление, что обещаниями хорошего поведения или демонстрацией стойкости можно склонить Бога к тому, чтобы он удовлетворил ее просьбы.

Возможно, отчасти виновата в этом была очаровательная молоденькая учительница воскресной школы, часто предупреждавшая своих маленьких учениц, что, если они не будут хорошими девочками, Бог не сделает для них того-то или того-то. Было нетрудно вывернуть эту идею наизнанку и прийти к выводу, что если вы будете хорошими, то имеете право ожидать, что Бог сделает для вас то, о чем вы его просили. Первое соглашение Нэн с Богом привело к таким результатам, что некоторые последующие неудачи не обескуражили ее и она продолжала заниматься этим все лето. Нэн с восторгом предавалась своей тайной страсти и прибегала к молитве в разное время и в разных местах, вместо того чтобы делать это только перед сном. Ди открыто выражала свое неодобрение.

— Не впутывай Бога во все подряд, — говорила она Нэн просто и строго. — Ты делаешь Его слишком обыкновенным.

Аня, услышав это, поспешила отчитать Ди и сказала:

— Бог присутствует во всем, дорогая. Он — друг, который всегда рядом и всегда готов дать нам силу и смелость. Нэн совершенно права, что молится Ему везде где хочет.

Однако, если бы Аня знала правду о религиозном рвении своей маленькой дочери, она, несомненно, была бы в немалой степени шокирована.

В один из майских вечеров Нэн сказала:

«Если Ты, дорогой Бог, сделаешь так, чтобы мой зуб вырос к вечеринке, которую Эми Тейлор устраивает на следующей неделе, я всегда буду послушно принимать касторку, которую дает мне Сюзан».

На следующий же день зуб, отсутствие которого так долго делало щербатым и некрасивым хорошенький ротик Нэн, появился из десны, а ко дню вечеринки окончательно вырос. Можно ли было желать более верного знака того, что Бог слышал и ответил? Нэн, в свою очередь, строго выполняла взятое на себя обязательство, и Сюзан теперь испытывала изумление и восхищение всякий раз, когда ей случалось прибегнуть к касторке, Нэн глотала ее, не морщась и не споря, хотя иногда жалела, что не установила предельный срок — скажем, три месяца.

Бог отвечал не всегда. Но когда она попросила Его послать ей необычную пуговицу — страсть к коллекционированию пуговиц распространилась в то лето среди маленьких девочек Глена словно эпидемия кори, — заверив Его, что, если Он сделает это, она не будет выражать недовольство, когда Сюзан дает ей выщербленную тарелку, пуговица появилась на следующий же день. Сюзан нашла эту пуговицу на старом платье, давно лежавшем на чердаке. Красивая красная пуговица, украшенная крошечными бриллиантами — во всяком случае, Нэн думала, что это бриллианты. Все завидовали обладательнице этой великолепной пуговицы, и, когда Ди в тот вечер отказалась от выщербленной тарелки, Нэн сказала с добродетельным видом: "Дайте ее мне, Сюзан. Я теперь всегда буду есть из нее". Сюзан, сочтя, что она ангельски самоотверженна, сказала это вслух, и Нэн явно осталась очень довольна собой. Затем, пообещав чистить зубы каждое утро без напоминаний, она получила прекрасный день для пикника воскресной школы, хотя накануне вечером все предсказывали дождь. Ее потерянное колечко было возвращено с условием, что она будет держать ногти в безупречной чистоте. А с тех пор как Уолтер отдал ей свою картинку с летящим ангелом, о которой Нэн давно мечтала, она безропотно ела за обедом жир вместе с мясом. Однако когда она, пообещав всегда поддерживать порядок в своем ящике комода, попросила Бога сделать новым ее потрепанного и залатанного плюшевого мишку, возникли какие-то неожиданные препятствия. Мишка не становился моложе, хотя Нэн каждый день с волнением ждала чуда и выражала желание, чтобы Бог поторопился. В конце концов она смирилась с тем, что мишка остался прежним. Все же это был очень хороший старый медведь, и к тому же наверняка оказалось бы ужасно трудно вечно раскладывать все по местам в этом дурацком ящике. Новый мишка, купленный спустя некоторое время для нее папой, не очень понравился ей, и она — хотя и не без некоторых угрызений совести — решила, что не должна уделять какое-либо особое внимание ящику. Но ее вера возродилась, когда после молитвы о том, чтобы ее кошка с фарфоровой головой вновь обрела потерянный глаз, этот глаз на следующее же утро оказался на месте, хотя был посажен немного криво, отчего кошка казалась косой. Сюзан нашла глаз, когда подметала комнату, и, намазав его клеем, приткнула туда, где ему положено быть, но Нэн не знала об этом и с готовностью исполнила свое обещание — четырнадцать раз обошла конюшню на четвереньках. Какую пользу это хождение на четвереньках вокруг конюшни могло принести Богу или кому бы то ни было другому, Нэн не задумывалась. Но ей было очень неприятно ходить на четвереньках — мальчики всегда хотели, чтобы она и Ди изображали каких-нибудь животных в Долине Радуг, и, возможно, в ее юном уме бродила какая-то смутная мысль о том, что такое самонаказание может смягчить таинственное Существо, дарующее или отказывающее по собственному соизволению. Во всяком случае, она придумала для себя в то лето еще несколько нелепых трюков, заставляя Сюзан часто удивляться, откуда у детей такие странные фантазии.