Эмма ерзала на месте.

– Слабо? Ты серьезно? Ты хочешь на это поспорить? Говори свои условия.

– Сфоткаешь его в течение недели, и я свожу тебя за свой счет в новый ресторан, про который ты мне все уши уже прожужжала. И мало того, я буду готовить дома ужины сама в течение месяца. А если не сможешь, то тогда ты вечером в течение месяца будешь приносить еду из своего ресторана, а еще станешь моей моделью в следующее воскресенье на новое окрашивание техникой балаяж.

Соблазнительно…

Эмма давно мечтала попробовать на мне техники окрашивания для своего портфолио, но я ни в какую не соглашалась.

– Значит, спор как в старые добрые времена? Даже не знаю… Я хочу, чтобы мои волосы остались при мне, – сказала я, подкалывая ее.

– Ой, ну не хочешь как хочешь. Раньше ты как-то уверенней со мной спорила.

И правда, раньше мы постоянно на что-то спорили, при этом испытывая особый азарт.

– Ладно, ладно, по рукам. До конца недели я принесу тебе его фотку – или окрашивание и еда, поняла?

– Заметано.

Боже, зачем я это делаю?

С этими словами я быстро пошла в свою комнату, надела удобный спортивный костюм синего цвета и собрала волосы в хвост. Без лишних слов я пришла в мастерскую Майка, он дал мне чистый холст, налил стакан воды, вежливо спросил, удобно ли мне, и я погрузилась в работу над своей картиной.

Майк включил музыку, и у меня даже не возникло удивления, что в стены встроены колонки с великолепной акустикой. Он объяснил это тем, что ему просто необходимо получать часть вдохновения от музыки. И правда, с музыкой было рисовать намного приятнее.

Мы болтали обо всем. Об учебе в университете, родителях, рисунках и хобби в целом. Он казался очень приятным и нежным по отношению ко мне.

Я, кстати, чтобы не попадать в такие ситуации, как вчера, решила отдать ему дубликат своих ключей.

Эту идею предложила Эмма. Воровать в квартире у нас было нечего, да и не думаю, что с таким положением, как у Майка, ему это понадобится. Тем более что я всегда мечтала иметь надежного соседа, который в случае чего поможет открыть дверь.

После трех часов работы в мастерской Майк заявил, что хочет есть, и мы двинулись на кухню, где у него уже была наготовлена куча еды.

Я каждый раз удивляюсь тому, что если человек настоящая творческая личность, то он творческий во всем. Вот и Майк создавал просто шедевры кулинарии.

Он разогрел крем-суп из овощей и индейку с мягким картофельным пюре. Несмотря на то что блюда эти довольно банальные, он уложил их на тарелку так, будто шеф-повар в известном итальянском ресторане.

Мы очень быстро все слопали, и он предложил выпить немного красного вина. Я решила взять ответственность за открытие бутылки и продемонстрировать пару приемчиков, которым я научилась в ресторане.

С легкостью и достаточно эффектно открыв вино, я взяла бутылку за углубление внизу и начала разливать по бокалам с довольной улыбкой. И конечно, переходя ко второму бокалу, я случайно задела предыдущий так, что его содержимое оказалось прямо на белоснежной кофте Майка.

Похоже, то, что говорила обо мне Стейси, – это правда.

Я всегда была немного неуклюжей, но за последние два дня мои руки явно меня не слушались.

– Прости, пожалуйста, Майк, я такая неуклюжая.

– Да ничего такого.

Он рассматривал огромное красное пятно.

Вдруг Майкл резко стянул с себя футболку и остался лишь в своих синих потертых джинсах. Мой взгляд упал на его голый торс, а затем на его глаза, которые смотрели прямо на меня. Затем неловкое молчание.

– Тебе, наверное, стоит что-нибудь надеть.

Я громко сглотнула. Да уж, парня у меня не было слишком давно.

– Ты так думаешь?

Мой взгляд снова упал на торс, затем на его глаза. Неловкое молчание продолжалось.

– У меня в мастерской пара футболок лежит в ящике, сейчас вернусь.

Майку явно доставил удовольствие этот незначительный инцидент. И, похоже, мне тоже.

Он вернулся в просторной серой футболке, и мы вместе как ни в чем ни бывало загрузили посудомоечную машину, а потом вернулись к нашим картинам. Хотя стоит сказать, что перед глазами все еще стоял его обнаженный торс.

Прошел час, и я была очень увлечена своим творением. В один момент я взяла не тот оттенок и совершила ошибку, которую очень внимательно старалась исправить. Я так увлеклась, что не заметила, как Майк подошел сзади, наклонился и начал наблюдать за моими действиями. Отведя назад руку, в которой была кисть, я случайно попала прямо в лицо Майку. На его щеке остался красный след от краски. Тогда он взял свою кисть и в ответ оставил свой след краски на моей руке, а затем и на шее.

– Ах так! – крикнула я с довольной улыбкой и, полностью развернувшись, макнула кисть побольше в синюю краску.

Мы, словно дети, пачкали друг друга, пока воздуха от смеха почти не осталось, и в этот момент по телу разлилось очень приятное чувство. Чувство радости, спокойствия, нежности. Оно обволакивало меня и держало в своих теплых руках.

Я подошла к Майку ближе и начала вытирать краску с его лица. Он смотрел на меня не отрываясь и протянул руку, чтобы заправить выбившуюся прядь моих волос за ухо.

Между нами встала тишина. Майк нежно погладил мое лицо рукой и поцеловал. Он не пробивал языком себе путь, а лишь аккуратно и нежно коснулся моих губ, словно спрашивая разрешения.

Затем его поцелуй стал более требовательным, одна рука оказалась в моих волосах, а другая нежно устроилась на талии. Через какое-то время Майкл отстранился от меня, и наши взгляды встретились.

Я покраснела, и мы, как два влюбленных подростка, стали смотреть друг на друга, улыбаясь и при этом не зная, что сказать. За тот вечер Майкл больше не прикасался ко мне.

Зайдя домой, я выдохнула. Да уж, ну и сходила порисовать…

Могу ли я с ним быть? Нравится ли он мне в качестве моего парня? Я не знаю. И даже больше, я впервые не знала ответ на этот вопрос. Обычно я после пятнадцати минут общения с любым парнем могла понять, что и как у нас дальше будет, потому что точно знала, что мне нужно. Но сейчас я знаю только то, что мне с ним комфортно, тепло и уютно.

Пройдя дальше по квартире, я увидела Эмму всю в слезах.

– Эй, эй, Эмма, что случилось? – с беспокойством спросила я.

– Опять Кеннет… Мила, тот парень, с которым я была на свидании, больше мне не перезвонит, – снова разрыдалась Эмма.

Я подошла к ней и прижала ее к своему плечу.

У Эммы был парень с детства, Кеннет, очень крепкого телосложения, с садистскими нотками в характере. Он родился в неблагополучной семье, где отец постоянно избивал мать, и, несомненно, это повлияло на его психику. Сначала он был милым и чересчур заботливым. Первые два года ухаживал за Эммой как ненормальный. Беспокоился о каждой мелочи, и, кажется, Эмма была счастлива. Затем он вступил в драку и надолго попал в реанимацию. После этого его как подменили. Он вел себя странно, и его гиперопека над Эммой превратилась в нечто нездоровое. Он начал следить за ней, проверял абсолютно все начиная от телефона и заканчивая дневниками. В какой-то момент Эмма приняла решение расстаться и все сообщила ему, но, к сожалению, он не воспринял ее слова правильно и по сей день пытается вернуть ее.

– Что он сделал, Эмма?

– Я шла с работы, когда встретила его. Он схватил меня за запястье и сказал, чтобы я порвала с моим новым парнем. Он напугал меня не на шутку. Я и не собиралась встречаться с тем парнем, просто сходила на свидание. И как вообще Кеннет увидел нас? Неужели он постоянно следит за мной? В этот раз я снова сказала ему, чтобы он не питал надежд на восстановление отношений, но нет же, он даже слышать не хочет. Похоже, у меня никогда больше не будет личной жизни.

Я закатила глаза, и в этот момент у Эммы заверещал телефон. На экране появился номер Кеннета, и во мне проснулся герой, когда я поспешно схватила телефон и решила ответить.