«Мою любовь», как назвала его Софи, зовут Джеймс Тейлор, и это мужчина лет двадцати семи, который имеет свой бизнес, предоставляющий услуги адвокатской помощи, главный офис которого находится на пяти последних этажах нашего бизнес-центра.

Он постоянно приходит пообедать к нам в ресторан – иногда один, а иногда с кем-нибудь еще. Сегодня он пришел с высокой блондинкой, обладательницей идеальной кожи, идеальных волос и идеального маникюра – в общем, настоящая Барби.

Почему Софи называет его моей любовью? Потому что я все время наблюдаю за ним. Нет, не как маньячка или львица, высматривающая жертву. Скорее как художник, который любуется картиной, или как флорист, который рассматривает редкий цветок.

С первого дня работы в этом ресторане, я не свожу с него глаз. И логично, что я тщательно стараюсь скрывать интерес к нему, хотя, видимо, недостаточно хорошо, раз Софи заметила.

У Джеймса очень темные волосы, высокий рост и ярко-зеленые глаза. На его лице отчетливо выделенные скулы, пухлые губы и незначительная щетина, которую он часто сбривает, хотя она добавляет ему изысканной небрежности.

Мне нравится смотреть на то, как он слаженно двигается. Каждое его движение плавное и в то же время резкое. Такое чувство, что он контролирует все вокруг себя и даже если в него будет что-то лететь – что угодно, пуля, тарелка, метеорит, – он изящно увернется.

Говорит он плавно и размеренно своим бархатистым голосом, прикрепляя к речи грациозные жесты. Он явно ставит себя выше всех остальных, и это проявляется во всем, но особенно во взгляде. Его взгляд очень хищный, опасный и уверенный.

Джеймс относится ко всему с особой педантичностью, к своей внешности в частности. Под этими словами я имею в виду, что, находясь рядом с ним, ты испытываешь комплекс неполноценности и можешь представить такого мужчину только с такой же идеально выглядящей девушкой.

Собственно, как с той, с которой он сидит сейчас.

Я не влюблена в Джеймса, хотя он невероятно сексуален и харизматичен. Он просто завораживает меня, словно картина, которую хочется рассматривать в мельчайших подробностях.

Сзади подкралась Софи и уверенно произнесла:

– Ну вот, ты опять испепеляешь его взглядом.

– Я просто наблюдаю.

– Твой взгляд выглядит так, будто ты хочешь его съесть.

– Ой, не преувеличивай.

Я немного помедлила, и теперь мы уже вдвоем стояли и наблюдали за Джеймсом.

– Как думаешь, какие у него изъяны? – спросила я, не отводя от него взгляд. – Наверное, у него какая-нибудь зависимость, хотя нет, знаешь, наверное, он постоянно грызет ногти или, еще хуже, чавкает.

Софи расхохоталась.

– У богатых свои причуды. Я думаю, он безумно скучный. Ты просто посмотри, как он одет или какая идеальная у него щетина. Он, наверное, подравнивает ее каждые два часа, – не отрывая от него глаз, говорила Софи.

– Интересно, какие причуды у него?

– Не слишком ли ты им интересуешься, если не запала на него?

– Я интересуюсь всеми постоянными клиентами, – фыркнула я.

Конечно, пусть я и пыталась оправдать свое излишнее любопытство, но это была чистая правда. Мне действительно было интересно узнавать что-то новое о постоянных клиентах, а так как я получала образование социолога, мне нравилось находить причины их жестов, слов и поведения в целом.

– Я не спорю, но обычно ты общаешься с постоянными клиентами, а тут ты за все время к нему ни разу не подошла. Только вон слюни стоишь пускаешь.

Софи всегда говорит что думает, и нет смысла на нее обижаться. Тем более, что лучше пусть она говорит правду, чем льстит в лицо.

И вообще, я действительно за все время ни разу не подходила к его столику. И не то чтобы я его боялась, нет…

Хотя кого я обманываю? Я испытываю страх рядом с ним. Он словно хищное животное, которое наблюдает за своими жертвами. Я боюсь, что он может меня унизить, что может сказать что-то, что повлияет на мое самомнение, что опустит меня в глазах моих подчиненных. А еще раньше мой страх был основан на том, что Джеймс в состоянии легко повлиять на моих боссов, которые, в свою очередь, могут лишить меня премии, а то и вообще рабочего места.

Со временем страх начинает превращаться скорее в чувство беспокойства, хотя до сих пор мне некомфортна даже мысль о том, что он будет пристально изучать меня своим холодным взглядом.

После слов Софи мне было как-то неприятно. Я не хочу казаться фанатичкой в ее глазах. Поэтому в голове родилась мысль, что мне нужно вернуть свою администраторскую гордость и наконец представиться Джеймсу. Все-таки он такой же постоянный клиент, как и другие.

– И, кстати, Софи, чтобы ты ни думала там, я могу подойти к любому клиенту – и к нему тоже.

– Ну да, ну да. И тебе абсолютно по барабану на него. Если это так, то я космонавт со стажем и завтра лечу на Марс.

Софи состроила ехидную улыбку.

– Если я подойду и принесу ему, что он там заказал, ты отстанешь от меня со своими глупыми подозрениями?

У Софи загорелись глаза.

– Ты этого не сделаешь! Я видела, как ты нервничаешь, когда он заходит. Я уже молчу, если он посмотрим на тебя.

– Не веришь?

– Ну, не знаю… А ты случайно не упадешь в обморок? А то что мне потом с тобой делать?

– Очень смешно.

– Ладно. Они заказали графин апельсинового сока. Только смотри, если начнешь падать в обморок, постарайся предварительно поставить сок на стол, а то придется скатерти менять, а я что-то не горю желанием это делать.

– Ну хоть бы раз ты не вставляла свой язвительный комментарий.

Глаза у Софи загорелись, как у маленькой девчонки, которой только что подарили то, о чем она долго мечтала. А я спокойно пошла к барной стойке, взяла графин и невозмутимо двинулась в направлении столика с Джеймсом и его прекрасной незнакомкой.

Все тело начало немного трясти, а сердце участило свой ритм.

Почему я так волнуюсь? Это же просто смешно! Я не должна так волноваться из-за такой глупости. Да он будет так поглощен вниманием к своей Барби, что даже и не заметит, что я подошла.

– Здравствуйте, меня зовут Амелия. Я администратор этого ресторана. Вот ваши напитки. Если необходимо, я могу принести лед.

Лед? Какой лед?! Кто в свежевыжатый сок добавляет лед? Да и кому в такую холодную погоду нужно пить сок со льдом? Похоже, я администратор, у которого нет мозгов. А может, все-таки стоило задать этот вопрос?

– Здравствуйте. Нет, спасибо, больше ничего не нужно, – нейтрально ответил Джеймс, даже не бросив на меня взгляд.

И тут случился кошмар.

Мимо меня со своей чертовой энергичностью проходила Ники и захотела сказать «что-то жизненно важное». В момент, когда я немного наклонилась над столом, она стремительно потянулась, чтобы прошептать свою неотложную информацию. Я, ничего не подозревая, начала резко разгибаться, и мы с Ники столкнулись головами так сильно, что мне показалось, будто все вокруг куда-то поплыло, а содержимое кувшина растеклась по моему платью и белоснежной скатерти на столе.

Джеймс немедленно подскочил и попытался поддержать руками кувшин, будто там был кипяток, а не прохладный сок.

Я бросила яростный взгляд на Ники, а затем взгляд сожаления на наших гостей.

– Простите, я просто первый день работаю, еще стажер, немного не вхожу в повороты, – улыбаясь, пыталась оправдать себя Ники.

– Да вы не перед нами извиняйтесь, а перед вашим администратором, – вежливо произнес Джеймс. Или мне показалось, что вежливо.

– Я сейчас принесу вам новый сок и заменю скатерть. Извините.

Я пошла быстрым шагом в помещение для персонала.

Уходя, я отчетливо услышала:

– Боже мой, ну тут и персонал, конечно! Ты хочешь сказать, что ты тут постоянно ешь? А мало ли? Там и на кухне творится такой же бардак? Ты думал об этом? А ты видел администратора? У нее, похоже, здесь самые кривые руки, – проскрипела своим высоким голоском Стейси.

– Стейси, перестань, это раздражает, – с недовольством ответил Джеймс.