— Это одно из моих имен, — подтвердил догадку мужчина, оглаживая щеку юноши. — Под этим именем меня знают здесь и в Сумеречном мире. На востоке меня называют падшим богом, на западе — Искусителем, на юге я известен под именем Зураб. Твое настоящее имя тоже другое, — Нумос вновь приблизился к юноше и, поцеловав того в щеку, продолжил: — Я искал тебя почти четыреста лет. Мое золотце, каждый раз ты ускользаешь от меня.

— Вы… вы, должно быть, ошибаетесь, Владыка, — язык Гланиэля заплетался от страха и недоумения. — Я… мне только восемнадцать.

— Да. Только восемнадцать. В этой жизни. Но до этой жизни были и другие. Что ж, не будем нарушать традиции, всё-таки сегодня твой обряд взросления, — демон взял парня за руку, и они оказались в драпированных красной тканью богатых покоях на огромной, закрытой бордовым парчовым балдахином, постели.

— Думаю, здесь тебе будет приятней, — Нумос снова поцеловал принца. Затем сел, прислонившись к изголовью кровати, и усадил юношу себе на колени, продолжая целовать шею, острые ключицы, плечи и грудь мальчишки.

Гланиэль, стараясь не думать о Веаниде, неуклюже отвечал на ласки. Вдруг мужчина резко отстранил от себя принца. Внимательно посмотрев парню в глаза, Нумос с толикой грусти в голосе сказал: «Ты любишь другого».

Юноша испуганно попятился, отползая от мужчины.

— Да не кого-нибудь, а кхарди, — продолжил демон, наблюдая за реакцией принца и медленно, словно хищник, приближаясь к застывшему в ужасе парню.

«Он убьет меня», — проскользнуло в мыслях Гланиэля. Демон больно схватил его за руку и, опрокинув на постель, склонился над юношей. Парень попрощался с жизнью.

— В отличие от меня, ты волен выбирать, кого любить, — грустно улыбнулся владыка, неожиданно нежно целуя принца в лоб.

— Я не стану тебя принуждать. Моё золотце…

Спальня исчезла, и Гланиэль вновь оказался сидящим на алтаре, одетый в черную с золотом тунику, нарядный кафтан, узкие штаны и высокие кожаные сапоги с золотыми шпорами.

— Весьма иронично мне, как демону похоти, дарить одежду, — рассмеялся Нумос, отходя от юноши.

От круга теней отделилась фигура, через мгновение принявшая человеческий облик. Высокий широкоплечий мужчина в алых доспехах, с багряным плащом за спиной и высокой черной короной, преклонил колено перед принцем.

— Я Владыка Урус. — В руках демона появилась небольшая золотая корона, инкрустированная черными бриллиантами и рубинами. Демон поцеловал юношу в лоб.

— Прими моё благословение и мой дар, — возлагая на Гланиэля корону, торжественно провозгласил Владыка. Затем поднялся и исчез. Вместо демона крови и силы вышел другой.

— Я Владыка Дарас, — преклонив колено, представился смуглый с алыми глазами и черными кудрявыми волосами мужчина в черных доспехах. В руках демона войны появился меч в ножнах.

— Это мой тебе дар, — поцеловав принца в лоб, вручил ему меч владыка и исчез вслед за Урусом.

Следующей появилась женщина. Демоны не имеют пола, но в человеческом обличье это была женщина. Рыжеволосая красавица с изумрудными глазами и ярко красными губами стояла почти без одежды. Прозрачная алая ткань нисколько не прикрывала её наготы.

— Я Владыка Сехеш, — грудным женским голосом промурлыкал демон, рывком приблизился к юноше и прижался к его губам.

— Мой тебе подарок, — женщина облизнулась, протягивая принцу бурдюк. — Здесь кровь демонов, моя прелесть. Одна капля вернет силы и излечит от самых страшных ран, две — наделят силой, сравнимой с королем, три — помогут вернуть прежний облик, даже если тебе отрежут конечности, — с этими словами распутница исчезла. Следом за ней приходили другие владыки: мужчины целовали в лоб, женщины в губы. После владык принести дар юноше приходили принцы, они целовали руку Гланиэля. Затем герцоги и маркизы, графы и бароны — те и вовсе целовали лишь края одежды принца. От количества подарков на алтаре почти не осталось свободного места. Здесь были и лук со стрелами, и золотая арфа, и древние книги, седло, кнут, кинжал, украшения, одежда, копье, щит и многое-многое другое.

Предпоследним подошел Зариэль. Он взял принца за руку и, проведя языком по запястью кунгуса, чуть куснул кожу. На руке появился браслет.

— Эта штучка может изменяться в размерах согласно воле хозяина, — думаю, ты найдешь ей применение, малыш, — подмигнул принцу демон и исчез, оставив Гланиэля наедине с Нумосом.

Демон протянул руку еще не пришедшему в себя парню, помогая тому встать.

— Ты, как всегда, не помнишь меня. Я уже привык, — взяв принца за руки, начал владыка. — Не удивляйся такому вниманию со стороны демонов, ведь это мы с тобой создали большую их часть когда-то давным-давно, задолго до появления этой планеты. Теперь мы оба связаны с этим миром — ты обречен умирать и рождаться, не помня, кто ты, а я наблюдать за твоими муками, не в силах помочь. Наше бессмертие обратилось в вечную пытку. Но я клянусь, — демон поцеловал пальцы юноши, — однажды, мы с тобой родимся братьями, как в нашей первой жизни, и я освобожу тебя.

Нумос снял с руки кольцо, помутневший черный камень в бронзовой оправе, и надел на указательный палец принца.

— Береги его. Это кольцо стало частью меня, — сказал мужчина и исчез. Огонь тут же потух.

Гланиэль стоял посреди заваленного подарками алтаря. Сотни глаз в гробовом молчании смотрели на него. Обычно, прошедший обряд получал один-два, самое большее, три дара в знак особого расположения демонов, но никто и никогда в истории кунгусского царства не получал такого количества даров.

«Интересно, можно ли считать, что я прошел обряд? Ведь Нумос так и не лишил меня невинности», — успел подумать принц, прежде чем толпа взорвалась радостными криками. Шум становился громче, и среди бессвязных выкликов всё чаще стало звучать: «Да здравствует король! Да здравствует король! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!!!»

Утро

На небе гасли последние звезды. Ночная мгла сменилась серыми предрассветными сумерками. Веанид тихо похрапывал в своей постели, утомленный делами деревни и тяжелыми думами и маленьком бессовестном существе, в лице принца, которое не пожелало рассказывать о своих тревогах.

В дверь громко и настойчиво постучали. Мужчина вскочил с постели, чертыхаясь, отыскал обувь и, зевая, побрел к двери. За порогом стоял, лучась улыбкой Гланиэль. Не заботясь о таких формальностях, как приветствие, юноша кинулся на шею Веаниду, заставив того поежиться от холодной одежды принца.

— Не говори мне, что ехал всю ночь, — помогая парню раздеться, проворчал вождь.

— Весь день и всю ночь, затем еще день и еще ночь. Только лошадей менял.

— Выглядишь бодро, — не без зависти заметил мужчина.

— Еще как. У меня есть кровь демонов, могу вообще не спать, — указывая на бурдюк, привязанный к поясу, объяснил Гланиэль.

— Не знал, что у вас такая есть, — в голосе Веанида промелькнули нотки беспокойства.

— Только у меня. Долгая история. Я тебе всё расскажу, но сначала… — принц, привстав на носки, поцеловал мужчину в губы, попутно расстегивая на себе рубашку.

***

Предрассветная дымчатая лазурь озарила комнату матовым светом. Потухший огарок свечи слабо дымил, распространяя вокруг себя едкий запах гари. Где-то в деревне пропел петух, встречая новый день, но в доме вождя, в темном углу на дубовой кровати двое давно не спали.

Гланиэль лежал на спине в ореоле смоляных кудрей, зардевшись от стыда. Ладони тянулись к лицу в порыве спрятать глаза от бесстыжего взгляда кхарди. Ищущие губы Веанида исследовали грудь, впалый живот, бедра принца. Кольцо пальцев сжало отвердевшую плоть. Протяжно-сладкий стон сорвался с зацелованных губ юноши. Гланиэль, пьянея от счастья, таял в теплых объятьях, отдавая всего себя сильным рукам мужчины. Гибкое молодое тело выгибалось навстречу, горячее дыхание обжигало кожу. Веанид, очарованный невинной прелестью принца, нежно, но уверенно ласкал его узкие бедра, гладкие ягодицы, выцеловывал узоры на коже, подготавливая юношу.