Пальцы скользнули внутрь, вынуждая мальчишку стыдливо сжаться.

— Гланиэль, хороший мой, — ласково прошептал мужчина, успокаивая парня.

Принц, сгорая от смущения, потянулся к достоинству кхарди. Легкие неуверенные движения стали тверже, и вскоре юноша без тени робости ублажал вождя руками. Веанид, закончив растягивать принца, усадил того себе на колени. Гланиэль нежно обвил руками шею любовника, поцеловал и приподнялся, позволяя мужчине войти в него. Тихий вскрик перешел в болезненный стон. Принц снова сжался, доверчиво прижимаясь к партнеру, от чего Веанид едва не потерял терпение. Дав юноше время привыкнуть, он бережно приподнял того за ягодицы и плавно опустил.

— Ах… нет! Тише! — взмолился парень, но мужчина, не в силах более сдерживаться, снова и снова насаживал его на себя.

— Какой… какой ты… — задыхаясь, начал Веанид.

— Какой я, ох, девственник? — вымученно улыбнулся Гланиэль.

— Какой ты восхитительный, — ускоряя темп, закончил кхарди. — До тебя у меня самого были только женщины.

— А я… АХ… думал… что вы… Ах! Помедленнее! Я думал… что вы… ах-ха… ведете… целомудренный… ох… образ жизни, — с трудом выговаривая слова, заметил принц.

— А что, похоже? — целуя мальчишку в губы, поинтересовался вождь.

— Нет… АХ!

Больше говорить никто из них не мог. Комнату наполнили звуки влажных шлепков тел, надрывных стонов юноши и прерывистого дыхания кхарди.

Гланиэль, начавший привыкать к новым ощущениям, попытался взять инициативу в свои руки и начал двигаться сам, но мужчину не устроил выбранный принцем ритм и он, опрокинув парня на кровать, накрыл его сверху.

***

Солнце лениво поднималось над горизонтом. Из деревни слышался гомон утренней суеты, пели петухи, лаяли собаки. А в доме вождя, в углу, на дубовой кровати двое лежали без сил. Гланиэль, положив голову на грудь кхарди, сонно зевал. Мужчина, заботливо укрыл принца покрывалом, бережно обнял и поцеловал кучерявую макушку. И оба мечтали лишь об одном — чтобы каждое утро было подобно этому.

========== Часть 4 Смерть ==========

Вечер

Медно-красное закатное солнце коснулось горизонта, окрасив багрянцем марширующие легионы. Черные знамена с коронованным Владыкой Урусом зловеще развевались на ветру. Тяжелая конница под гул барабанов топтала, превращая в грязь, еще влажную после снега землю.

Принц ехал во главе войска, рядом с отцом. За спиной под королевскими стягами маршировали десять тысяч пехотинцев и почти столько же конных.

Из леса начали выезжать первые кхардские воины, на белых и рыжих лошадях, в кожаных шлемах и с деревянными щитами, не имеющие ни единого шанса выстоять против закованной в сталь кунгусской армии.

Солнце скрылось наполовину, обагрив мир рдяными красками, когда кхарди и улюны выстроились перед кунгусами. Селлы летали над армией дикарей. А вон и Веанид. Из-под шлема вождя спадала длинная серебристая коса с бусинами.

Клич боевого рога пронесся над полем будущей битвы. Обменявшись стрелами, конницы обеих сторон понеслись навстречу друг другу. «Им не выиграть», — вынимая меч, подумал Гланиэль. О щит ударилась вражеская стрела. «И селлы им не помогут». Принц посмотрел на застелившие землю полчища теней. Вдобавок к демонам, которых призвал каждый кунгус, была еще и кровь демонов. Король настоял, чтобы принц разделил её между всеми капитанами.

«Мы уничтожим всех дикарей до единого», — сказал накануне сражения Фрумор. «После битвы мы поедем в лес, выжжем его и выкурим каждого дикаря. Я войду в историю как король, истребивший кхарди!»

Немногочисленное войско лесного народа стремительно приближалось. Из ножен, сияя белым пламенем, выскочили мечи.

«Откуда у них стальное оружие?», — успело промелькнуть в мыслях юноши, прежде чем первые ряды обеих сторон столкнулись с боевыми кличами и металлическим звоном.

Железный запах крови наполнил легкие. Тысячи алых глаз светились в наступающей темноте. Воздух дрожал от звона оружия. «Что-то не так», — остервенело махая мечом и мысленно прося прощения у каждого убитого дикаря, думал Гланиэль. Вдруг отдаленный осколок боли, что он испытал осенью от целительной магии кхарди, пронзил тело, и на доли секунды принц увидел перед собой кхардского воина, пронзившего его грудь светящимся мечом. Королевская кровь обрекала всех членов правящей семьи чувствовать боль и сильные эмоции друг друга, и только что Гланиэль почувствовал, как умирает его двоюродный брат.

Боль заставила юношу остановиться. «Почему мы деремся на равных? Как могут кхарди противостоять нам?». Обернувшись, принц увидел тела мертвых кунгусов. Мертвых… «Это невозможно…». Белые сияющие клинки пронзали стальные панцири, крушили щиты, ломали закаленные кровью мечи. Даже капитаны, испившие крови демонов, не могли устоять перед зачарованным оружием лесного народа. Боль и ярость обуяли принца. «Как он мог… Я рассказал ему всё, а он даже не заикнулся об этих мечах!»

Селлы рвали в клочья теневых демонов. Зариэль, защищая короля, поднял стену из зеленого пламени. Кунгусы, ожидавшие легкой победы, падали замертво один за другим. Войска перемешались. «Где Веанид?! ГДЕ?!» Подхлестываемый злостью и обидой, Гланиэль исступленно прорубал себе дорогу к вождю кхарди. Стрела пронзила ногу лошади, и принц вылетел из седла. Теневые клинки, защищавшие хозяина, дали ему время подняться. А вон и Веанид со своей проклятой косой. Мужчина отбивал атаку одного из кунгусских капитанов.

Зарубив двух улюнов, парень бросился к Веаниду. Капитан перед вождем рухнул на колени, прижимая руки к окровавленному горлу. Гланиэль с яростным криком набросился на бывшего любовника. В голове стучала одна мысль: «Он воспользовался мной! Я убью его! УБЬЮ ЕГО!».

Вождь, с трудом отбивая удары, непонимающе смотрел на принца, не в силах понять, от чего юноша с такой жаждой крови вдруг напал на него.

— Гланиэль! — попытался докричаться до парня сквозь лязг стали мужчина. — Что ты делаешь, Гланиэль? Уходи отсюда!

Ослепленный горечью обиды, принц не слушал его. Веанид ушел в глухую оборону, кое-как отражая атаки юноши. Где ему, самоучке, тягаться с воспитанным в замке и с детства обучавшимся владению мечом принцем. Гланиэль даже не стал использовать магию. Он убьет этого дикаря одним лишь мечом. Тем более что меч, подаренный Владыкой Урусом, мог противостоять зачарованному мечу кхарди.

Наконец, вождь открылся. Принц занес клинок для последнего удара, но вдруг замер, не закончив выпад.

— Не могу… — прошептал юноша, опуская меч. Глаза наполнились слезами. Веанид шагнул к нему в порыве обнять и успокоить свое маленькое чудо.

— Нет! — закричал вождь. Гланиэля вдруг обожгло огнем, и он, опустив взгляд, увидел торчавшее из груди белое сияющие острие меча. «Вот дурак», — успел обругать себя принц, падая на колени. Веанид, скинув шлем, успел поймать мальчишку.

— Нет… нет… держись, — мужчина принялся судорожно шарить под плащом принца.

— Ты взял с собой кровь демонов? Держись, Гланиэль! Всё будет хорошо, — не найдя бурдюка с кровью, кхарди надрезал запястье и прижал его к губам юноши. Алые глаза потемнели, наливаясь лазурью. Слезы хрустальными льдинками стекали по щекам. Не в силах глотнуть чужой крови и задыхаясь от собственной, принц поднял дрожащую ладонь, прикоснулся к лицу мужчины и, кашлянув кровью, замер. Рука безжизненно упала на землю, скатилась последняя слеза, а голубые, цвета полуденного неба, глаза навсегда закрылись.

Последние багряные отблески умирающего солнца скрылись за горизонтом. Мир погрузился в сумерки, и полный боли крик огласил поле брани.

Ночь

Не обращая внимания на полыхающую вокруг битву, Веанид прижимал к груди мертвое тело принца. Мужчина, сняв с юноши стальные перчатки, целовал его руки и не переставал шептать «прости». Слезы застилали взор. Он приказал своим воинам ни в коем случае не убивать принца, приказал взять Гланиэля живым. Веанид нежно огладил бледное лицо юноши. Нужно было сказать ему… А еще лучше, запереть принца в безопасном месте и не выпускать до окончания битвы. Гланиэль рассказывал Веаниду всё, и мужчине было совестно скрывать от парня существование зачарованного оружия, но, опасаясь, что принц кому-нибудь проговорится и лишит кхарди единственной реальной надежды на победу, он молчал.