Бледные молнии прорезали и вспарывали пухлые громады черных туч, и в их слепящем неровном свете Гланиэль не без любопытства разглядывал своего пленника. Длинные и густые каштановые волосы слиплись из-за дождя и прилипали к спине улюна. Льняная вымокшая под ливнем ткань рубахи плотно облегала тонкую талию и узкие бедра. Лицо Кайи принц успел разглядеть еще на поляне. Большие карие глаза, тонкие брови, острые скулы и бледные губы на пригожем личике. Улюны, народ, не имеющий пола, славились своей красотой от западных берегов до восточных гор, а за покорность и мягкий нрав особенно ценились, как рабы, у кунгусов. Каждый улюн мог выносить и родить ребенка, и все же внешне представители этой удивительной расы больше напоминали юношей.
Выбравшись к озеру, Гланиэль привязал головы кхарди к седлу, затем, окунувшись в холодной воде, оделся. Кайя все это время с рабской покорностью дожидался своего хозяина. В лесу мертвела тишина, изредка прерываемая глухим ворчаньем грома и тихим шуршанием дождя, перешедшем в колючую изморось.
Усадив улюна перед собой, Гланиэль направил лошадь прочь из леса. Тени бесшумно стелились по земле, сопровождая принца и его добычу. Кайя тихо всхлипывал.
— Хочешь, чтобы я скормил тебя демонам, как твоих друзей? Тогда прекрати ныть! — прикрикнул на пленника юноша, затем, смягчившись, добавил: — я тебя отпущу. Мне рабы не нужны. Сейчас отвезу отцу трофеи и поеду на запад, к кхардским лесам. Там тебя и оставлю.
Но обещание скорой свободы не успокоило улюна. Кайя продолжал всхлипывать, вызывая у принца жгучее раздражение.
Наконец, лес остался позади, и перед юношей раскинулась необъятная дикая степь. Тучи медленно уплывали на юг, за горы, и солнце, омытое дождем, вновь засверкало, отражаясь тысячью искр в каплях воды на траве.
***
Головы мертвых кхарди покатились по каменному полу тронного зала.
— Вижу, королевские очи не зрят дальше стен замка, если позволяют дикарям бродить по нашим лесам, — встав перед троном отца, заявил принц.
— Если бы ты оставил кого-нибудь в живых, мы бы узнали, как они прошли так далеко, — со скукой взглянув на головы, обратился к сыну король.
— Кого-нибудь я оставил, — ответил юноша и, не оборачиваясь, позвал: — Кайя, ко мне.
Улюн отделился от толпы в тронном зале.
— Допросить его, — приказал король.
— Кагу миира араш [4], — прошипел принц.
— Тогда сам допроси его.
— Я уже это сделал. Кайя, повтори его величеству все, что ты сказал мне, — обратился к пленнику парень. Побледневший улюн подошел ближе.
— Они прошли так далеко в ваши земли благодаря мне и духам. Духи укрывали нас от ваших теней-ищеек, миира Раду.
— И скольких кхарди может провести один улюн? — подавшись на троне вперед, спросил король.
— Это зависит от силы улюна, миира Раду. — Добавлять после каждого предложения «мой господин» по-кунгусски, научил Кайю принц. «Говори все, что от тебя потребуют. Ты и часа под пытками не выдержишь, но если сам все скажешь, я не дам им тебя тронуть. Когда доберешься до дома, предупреди кхарди» — велел пленнику Гланиэль, и улюн послушно исполнял приказ.
— Так сколько? — повторил вопрос король.
— До пятидесяти воинов, миира Раду.
— И для чего кхарди делают эти вылазки? — сощурив голубые глаза, поинтересовался Фрумор. Кайя неуверенно посмотрел на принца и, когда тот кивнул, ответил:
— Кхарди собираются отбросить вас к востоку.
— Сколько у них воинов?
— Я не знаю, миира Раду. Больше десяти тысяч.
— Улюны тоже собираются сражаться?
— Нет, миира Раду.
— Кто возглавляет кхардские войска?
— Вождь племени Жемчужной реки — Веанид.
— Когда они планируют наступление?
— Я не знаю, миира Раду. Знаю, что до весны они не выступят.
Король, узнав все, что счел полезным, обратился к сыну.
— Что ты хочешь в награду за сведения?
— Ничего. С твоего позволения я отдохну здесь несколько дней и поеду дальше.
— Это твой дом, ты в своем праве. Куда же отправишься теперь?
— На запад, к кхардским лесам. Может, удастся выловить кого-то из кхарди.
— Возьми с собой людей.
— Отряд привлечет больше внимания. К тому же, я люблю охотиться в одиночку, — с этими словами Гланиэль развернулся и отправился прочь из зала. Пленный улюн поспешил за принцем.
Вечер
Принц спал, свернувшись калачиком, в огромной, укрытой парчовым балдахином, постели, когда тихо скрипнула дверь, впуская в комнату высокую тень. Не зажигая свечей, тень бесшумно подошла к кровати, и стоило чьей-то руке коснуться плеча юноши, как тот, открыв глаза, резко развернулся с зажатым в ладони теневым клинком, готовый одним ударом убить незваного гостя. На запястье, перехватывая выпад, сомкнулись чьи-то холодные сильные пальцы, в плечо толкнулась ладонь, и принц упал на подушки.
— Отец? — удивился юноша, увидев склонившегося над ним короля. Клинок растаял, и Фрумор отпустил руку сына.
— Зачем ты пришел? — садясь на постели, раздраженно бросил парень.
— Уже стемнело. Скоро начнется жертвоприношение. Ты пойдешь? — король убрал выбившуюся кудряшку с лица сына. Гланиэль хотел отказаться, но он не пил кровь с тех пор, как убил трех кхарди в лесу, и голод все чаще напоминал о себе.
— Не стоило себя утруждать. Ты мог послать за мной прислугу, — вставая, заметил юноша. Фрумор поймал принца за локоть и усадил обратно, рядом с собой. Гланиэль одарил отца ледяным взглядом, но ничего не сказал, ожидая от короля объяснений.
— Гланиэль, сын мой, — начал мужчина, — возможно, тебе кажется, что я жестоко обхожусь с тобой, но все, что я делал, я делал исключительно ради тебя. Я горжусь тобой. Ты не раз доказывал, что достоин быть кунгусским принцем и что однажды станешь достойным королем. Демоны не забрали тебя в детстве, значит, они увидели в тебе будущего правителя. Можешь мне не верить, но я тоже вижу это.
Юноша долго не отвечал. Он так долго ждал этих слов, а теперь признание отца не вызывало в нем ничего, кроме горькой усмешки.
— И ты не изменишь своего мнения, если я скажу, что отпустил того улюна? — внимательно следя за реакцией короля, поинтересовался парень.
— Это был твой раб, и ты был волен поступать с ним так, как вздумается, — пожал плечами Фрумор. — К тому же, ты привел двух пленных кхарди. А теперь идем к алтарю, — вставая, улыбнулся сыну король. — Я хочу разделить с тобой первую кровь.
[1] — «Оставьте голову»
[2] — «Стоять»
[3] — «Можете есть»
[4] — «Это мой раб»
========== Часть 2 Страх ==========
Утро
Птицы заливались звонкими трелями, наполняя лес веселым перезвоном. Солнечные зайчики играли на мокрой от росы поляне, пробиваясь сквозь густую листву деревьев. Веанид сидел, прислонившись к теплому стволу дуба, курил трубку и слушал лес: тихий шепот листьев, жужжащий гул насекомых, птичий щебет и, едва слышимый шорох крыльев. Длинная серебристая коса с костяными бусинами на конце чуть колыхалась на ветру. Селлы. Полупрозрачные существа с белесым оперением, легкие, сотканные из тумана и ветра, с длинными шеями и свернутыми в спираль хвостами. Они бесшумно парили между ветвями деревьев, садились на древние, поросшие мхом, тотемы и взлетали высоко вверх, к облакам, вызывая легкие порывы ветра. Такие хрупкие и прекрасные с виду, и такие грозные и могучие в бою. Когда селлы согласились помочь кхардскому народу в войне, у последних появилась надежда одолеть могучую армию кунгусского королевства. Еще больше надежды стало, когда Веаниду удалось собрать под свое командование все племена кхарди. Никогда еще в истории лесной народ так тщательно не готовился к войне. Даже улюны, наотрез отказывавшиеся сражаться, были настроены к кунгусам не столь миролюбиво. Масла добавил недавно вернувшийся из плена Кайя, который рассказал своим родичам, как зверски обошелся кунгусский принц с разведчиками, одним из которых был возлюбленный Кайи. И мало кого заботило, что тот же самый принц отпустил улюна, проводив его до границы. Многие ставили это в заслугу Кайи, мол, он своей красотой очаровал демонопоклонника. Веанид так не считал. Ни один кунгус не отдал бы по доброй воле то, что ему понравилось. Слишком уж алчный этот народ. И ни один кунгус не поставил бы свободу улюна выше своей безопасности, а юному наследнику однозначно грозило неприятностями приближение к кхардским границам. Его зовут Гланиэль. Он сын короля, безжалостный к врагам воин и самый странный из кунгусов.
