Потом Свен поцеловал мой затылок. Риг, заметив это движение, приблизил свои губы к моим, но соприкоснуться они не успели. Крепкая ладонь сзади оставила мое плечо, заскользила вниз, не пропуская ни одного позвонка, достигла пояса брюк, задержалась… и легла на ягодицу. Я напрягся и от возмущения, и от немыслимости своих ощущений…

Напрягся и… кончил.

Когда головку раздражают струи воды, все занимает гораздо больше времени, чем если делать это рукой. Оргазм подступает незаметно, но зато он оказывается не в пример сильнее и дольше. Я застонал и закрыл глаза, переживая удары наслаждения. По моему члену судорогой прокатились сокращения, потом еще, еще и еще.

Когда основная волна удовольствия схлынула, я приоткрыл глаза. Я наблюдал, как раз за разом черная точка на кончике члена расширяется, и оттуда выплескивается порция спермы, тут же белесыми нитями бесследно исчезая в струе горячей водой.

Еще через некоторое время напряжение спало, мое тело расслабилось, и я поднес онемевшую ладонь к мошонке. Сжал яички, помассировал их, продлевая удовольствие.

Потом сидел на краю ванны, отдыхая. Я ощущал жестокое чувство вины. И злился сам на себя. Ведь мастурбировать постыдно. Это недостойно настоящего мужчины. А уж заниматься онанизмом, фантазируя о сексе с другим парнем… с двумя парнями… одновременно… постыдно вдвойне… втройне.

Извращенец!

Содомит!

Сильно себя ругать, впрочем, не было сил. Я закрутил краны, вытерся, оделся и открыл дверь ванной. В коридоре, конечно, стояла моя сестра. Была она на год старше и поэтому считала, что она все про меня знает и все про меня понимает. Обычным покровительственным тоном она ехидно спросила:

— Ты знаешь, что мальчикам не стоит надолго закрываться в ванных комнатах?

Я проигнорировал ее.

— Ты представляешь, сколько времени ты там пробыл?

Я хмыкнул, направляясь к своей комнате на ватных от слабости ногах.

— Следи за собой! — крикнула мне в спину сестра, но я уже закрывал дверь в свою комнату.

Возвращаться к реальности не хотелось. Я кончил, но меня не оставляли возбуждающие картины. Нежные руки продолжали скользить по моему телу, огромные глаза светиться прямо перед моими, губы приближаться к моим губам, смелая рука сжимала мой зад…

*

Я позволил фантазиям вновь заполонить меня. Между ног торчал член, и я не понимал, он еще не опустился или уже поднялся. Я сел в кресле по-восточному и принялся водить ладонью по штанам поверх твердого стержня. Странно, но мне даже в голову не приходило, что я опять мастурбирую. Мне казалось, что я просто отхожу от пережитого удовольствия.

Нас было трое, мы были в том же ночном классе, но теперь все было гораздо откровеннее. Я стоял чуть в стороне, а Риг и Свен обнимались. Руки переплетались, тела прижимались друг к другу, губы ловили губы. И при этом оба парня хотели меня, обе пары глаз смотрели только в мою сторону. Мы договорились, что они сначала возлягут друг с другом, а потом я отдамся тому, кто мне понравится больше. Ужасная договоренность, какая-то сюрреалистическая, отдающая Кафкой. Это было слишком даже для неприличной фантазии.

Свен принялся снимать с Рига свитер. Тот не сопротивлялся. Поднял руки, позволяя раздеть себя. Следом Свен стянул с Рига майку. Только теперь он перевел свой взгляд с меня на первую скрипку, взглянул на его голый торс, но тут же его глаза отыскали меня. Потом, будто вспомнив что-то, Свен стянул майку и с себя. Парни обнялись, их ладони стали ласкать обнаженные спины.

Я много раз видел их обоих без маек, представлял себе их торсы, животы, спины, но сейчас они завораживали. А уж картина взаимных ласк парней меня дико возбуждала. Я чувствовал непреодолимое сексуальное желание. И их взгляды, устремленные на меня, были полны неподдельного желания, здесь ошибиться было невозможно. Им обоим был нужен я.

— Мати, разденься тоже, — пробормотал Риг, прервав поцелуй. — Пожалуйста!

Я вздрогнул, так неожиданно это прозвучало. И нечестно! Мы же договорились, что я только наблюдаю!

Пришлось даже напомнить себе, что это не реальность, а всего лишь моя собственная фантазия. Раз персонаж моей фантазии просит меня раздеться, значит, я хочу раздеться. Умозрительно, конечно.

— Да, Мати, давай, раздевайся! — сказал Свен.

Я отрицательно замотал головой. Потом, на всякий случай, еще раз.

— Мы ведь хотим тебя, — мягко сказал Риг. — Тебя! Мы хотим тебя, только тебя. Разденься, пожалуйста! Так нам легче будет возбудиться!

Судя по оттопыренным штанам, они оба не страдали от отсутствия эрекции, но именно этот аргумент почему-то на меня подействовал. Я нерешительно стал расстегивать рубашку. Риг и Свен замерли, обнявшись. Оба смотрели на то, как я стягиваю ее с себя. Не останавливаясь, я снял и майку. Стыдливо провел ладонью по груди и животу, стараясь прикрыться, что, конечно, было глупо.

Риг сглотнул. Свен, посмотрел на него, обнял и впился губами в его губы. Потом стал целовать грудь. Его рука бродила по спине первой скрипки, потом нерешительно опустилась на его зад. Риг напрягся, но не возразил. Ладонь сжала ягодицу. Риг издал какой-то звук. Непонятно, от удовольствия, или потому что хватка оказалась слишком сильной. Они продолжали целоваться и глядеть на меня.

— Уже выбрал? — спрашивал между поцелуями Свен. — Кого? Кого ты выбрал, Мати? Давай! Я тебя хочу, нет сил терпеть!

— Хочешь этого, делай! — пробормотал я. — Риг согласен.

— Мати, — серьезно сказал первая скрипка. — Ты ведь знаешь, что я хочу тебя? Только тебя? Очень хочу?

Я кивнул. Что за странный диалог!

— Ну, пора посмотреть на твой член, — сказал Свен Ригу, и принялся расстегивать его штаны.

Риг стоял неподвижно и смотрел на меня.

— А ты почему остановился? — на мгновение обернулся ко мне Свен. — Раздевайся, давай!

Я напрягся. Снимать штаны мне было страшновато.

Ширинка Рига раскрылась, и из нее, будто чертик из табакерки, выскочил большой бугор, туго обтянутый тканью трусов. Знакомый бугор. Именно он елозил у меня между ягодицами вчера ночью.

Свен потянул штаны Рига вниз. Тот поочередно приподнял ноги, позволяя стащить их с себя, и остался в одних трусах и носках. Даже сквозь туман своей фантазии я почувствовал новую волну желания. Я видел парня полуобнаженным и раньше, я понимал, что у него стройное тело, длинные ноги и плоский живот, осознавал, что у него привлекательное лицо, но теперь я мог себе признаться, что считаю его очень красивым.

Свен притянул к себе Рига и поцеловал в губы. Обеими ладонями сжал его зад. Потом погладил его член через трусы. Риг вытянулся от удовольствия. Его глаза закрылись. Но и Свен задержал ладонь у него между ног. Было видно, что дыхание обоих стало чаще. И глаза у обоих на мгновение закрылись. Потом немец довольно грубо сказал:

— С тобой я тоже иногда буду спать!

Голос у него был хриплым.

Рига эта фраза, похоже, несколько обидела. Он открыл глаза и, насколько позволяли руки, ласкавшие его ягодицы и член, весь подобрался. Решительно расстегнул пуговицы на штанах Свена. Под давлением твердого пениса ширинка стремительно разошлась в стороны буквой «V», выпуская наружу длинный стержень, едва не разрывавший ткань трусов. Риг на мгновение опешил, но тут же сунул руку в ширинку. Наверное, он хотел лишь ответить бестактностью на бестактность, но то, что он ощутил, заставило его глаза вновь закрыться. Свен напрягся от удовольствия, но реакцию Рига на свой член он все же заметил.

— Нравится? — спросил он хрипло.

Потом оглянулся на меня.

— Мати, раздевайся же!

Я помотал головой.

Риг открыл глаза и, сотрясаемый ощущениями и от движений рук Свена на своих трусах, и ощущениями своей ладони в его штанах, все же смог пробормотать:

— Давай Мати, не стесняйся.

— Да, Мати, — говорил Свен. — Мы же сейчас будем совсем голыми, а ты одет. Мы будем стесняться. Пожалуйста, раздевайся!

— Давай мы тебе поможем, — сказал Риг прерывающимся голосом. — Иди сюда.