Вот я в качестве разминки и принялся раз за разом становиться на мостик. У меня то «получалось», то «не получалось», и Серп, как настоящий тренер, в какой-то момент стал, чтобы я не свалился, поддерживать меня за спину. Прямо перед ним оказывались полоски напряженных мышц на животе, длинные стройные ноги и, конечно, обтянутый мокрыми плавками возбужденный член, торчащий Сергею Петровичу прямо в лоб. И так раз за разом. Я бы не выдержал!
Серп, конечно, тоже не выдержал. Занятие скомкалось, и он, отворачиваясь от всех, отпустил группу. На пятнадцать минут раньше, чем предполагалось. Детишки потопали в душевую, а я задержался, чтобы «поговорить о своих перспективах в спорте».
Мы прошли в тренерскую комнатку, крошечную, забитую всяким хламом. Я стал разглядывать снимки пловцов на стене, а фотографий этих там были сотни! Хватило бы на весь день разглядывать! Некоторые, кстати, весьма эротичные! Хоть дрочи на них!
Я ходил вдоль стены и спрашивал у Серпа, кто это, где проходили соревнования, чем они закончились. Тренер объяснял, сначала нехотя и скупо, довольно явственно смущаясь! Еще бы! Когда с ним один на один настолько красивый, сексапильный «пятнадцатилетний» мальчик! В одних только мокрых плавочках! С явственно торчащим членом!
На четвертом снимке Серп приблизился ко мне сзади, довольно близко, и положил руку на плечо. Типа по-дружески. Наставник делится с учеником накопленным опытом. Пальцы коснулись косточки и явственно вздрогнули от этого самого прикосновения.
Что, вставляет!
На седьмой фотографии я пригнулся, чтобы получше рассмотреть, что там запечатлено, а потом выпрямился, и ладонь Сергея Петровича оказалась у меня на спине. К десятому снимку она уже сползла к пояснице, к девятнадцатому несмело тронула мизинцем самую верхушку задницы, к двадцать четвертому проделала путь вниз и чуть вперед, и оказалась на боку на уровне зада, да так, что несколько пальцев несильно сжали самыми кончиками косточку таза впереди, а остальные тронули ямку на ягодице.
Технически рассуждая, Сергей Петрович меня обнимал. За задницу обнимал! Впрочем, кто же в такой момент будет цепляться к техническим терминам!
Дальше произошел сбой, и соблазнение Серпа выбилось из графика. Еще шесть фотографий ничего нового не происходило. Наверное, я никак не мог избавиться от оставшегося после Никиты осадка на душе, и это как-то проявлялось в моем поведении.
На тридцать первой фотографии пальцы Сергея Петровича все же пришли в движение и стали легонько, чуть-чуть, едва заметно поглаживать ту самую ямку на ягодице. Я отморозился и сделал вид, что ничего особенного не происходит.
Серп понял, что мальчик не против, и заметно разволновался. Голос у него сел, и ему пришлось прокашляться. Говорить он стал с хрипотцой. Задышал часто-часто. Но при этом сильно осмелел. Движения пальцев стали явственнее и размашистее. В конце концов, ладонь легла на ягодицу, полностью ее накрыв, и даже сжала на мгновение.
Ну, если парень сжимает тебе попу, а ты не сбрасываешь его руку, то вы, вроде как, только что обменялись и вопросом, и ответом. Дальше нужно тупо трахаться! Но Сергей Петрович был мальчиком воспитанным. Он продолжал поглаживать мой зад.
Через пять снимков я пригнулся, позволяя Серпу ощутить свой зад в движении.
Потом повернул к нему голову, и мои глаза оказались в десятке сантиметров от его бедер. Ткань на спортивных штанах разве что не трещала под напором члена. Сергей Петрович заметил мой взгляд, смутился, отдернул руку, отвернулся, пряча бугор.
Вот так вот! Соблазнил доверчивого начинающего пловца в его наивные «пятнадцать» лет и строит из себя невинность!
Я выдал случайно найденную на третий или четвертый раз фразу:
— Похоже, я вам нравлюсь, Сергей Петрович… Как спортсмен.
Я разогнулся и продолжил «смотреть» фотографии.
— Столько красивых парней! — пробормотал я на очередном снимке. — Трудно, наверное, когда столько красивых парней, а девушек нет. Сильный соблазн переспать друг с другом…
Ну все! Дальше я с Сергеем Петровичем в разглядывании фотографий никогда не заходил!
Не пришлось заходить и на этот раз. Серп с силой притянул меня к себе, сжал в руках так, что вспомнились мои злосчастные джинсы, и принялся целовать в губы, сильно и страстно. И как всегда, при этом лихорадочно шептал: «Ты же хочешь! Ты же сам хочешь!». Я, повинуясь собственным фантазиям, обычно бормотал что-то невнятное, типа: «Сергей Петрович! Ну Сергей Петрович! Ну что вы!». Трудно сказать почему, но меня это подстегивало.
Спустя еще несколько секунд Серп стал лихорадочно ощупывать мое тело. Жадные ладони летали по мне, а я только попискивал. И от удовольствия, и от боли — он, противный такой, синяки оставлял! Но удовольствие, конечно, сильно перевешивало — приятно, когда тебя с таким вожделением тискает красивый парень!
Потом обе его руки скользнули мне в плавки, сначала сзади, потом спереди, и стали мять то, что там находится. Я, совершенно не играя, начал «уплывать».
Когда его ладонь прошлась по моему члену в первый раз, я ощутил острое удовольствие, во второй — я весь напрягся, в третий — неожиданно для себя почувствовал, что кончаю.
Так быстро? Со мной такого на этом этапе никогда не случалось! Перевозбудился я с Никитой, что ли? Или джинсы те злосчастные так подействовали?
Сергей Петрович испуганно от меня отскочил, и мы с ним, как завороженные, замерли, наблюдая, как прыгает в плавках член, а на ткани стремительно растекается темное мокрое пятно. Когда на поверхности стали проступать белесые капли, я несмело поднял на мужчину взгляд.
Я вроде и кончил, но никакого удовлетворения не получил. Серп бросил меня после первой же струи, и все дальнейшее происходило без всякой стимуляции. Но дело даже не в этом. Сергей Петрович от меня отскочил, будто от прокаженного, и это было неприятно…
Серп выглядел виноватым и растерянным. Твердый стержень в его штанах стал заметно опадать.
Мужчина подошел к раковине в углу комнаты и смыл с руки сперму. Потом повернулся и пробормотал, отводя глаза:
— Ну, давай, топай в душевую. Умойся. Уж извини. Так получилось. Иди, помалкивай там.
Быть изгнанным во второй раз за день! Это уж слишком! Что же это со мной! Что за паскудное невезение!
Секунду или две я всерьез размышлял, не уйти ли. Ну, не повезло! Ну, не получилось! Что поделаешь! Однако все же решил, что буду до конца доигрывать роль девственника.
Я «растерянно» оттянул резинку на плавках и заглянул внутрь. Ну, понятно, размякший член, весь в поблескивающей сперме.
Поднял глаза на Сергея Петровича. Тот смотрел на меня и молчал.
Не сгибая коленей, типа страшась, что сперма растечется по ногам, я неуклюже доковылял до раковины. Подставил одну руку под струю воды. Потом вторую. Нерешительно оглянувшись на Серпа, стянул с себя плавки.
Сзади послышался едва слышный вздох. Еще бы! Теперь прекрасный юноша был в каморке тренера совсем голым!
Я стал пригоршнями поливать низ живота водой и смывать сперму. На полу сразу же образовалась лужа, но мужчина ничего не сказал.
Ну хорошо! Я взял мыло и стал намыливать член с мошонкой.
Опять молчание.
Стал намыливать бок. Потом еще чуть сзади, как раз ту самую ямку на ягодице, которую ласкал Серп.
— Сергей Петрович… — сказал я еле слышно, запинаясь, отводя взгляд. Было бы здорово покраснеть, но такое по заказу не устроишь. — Помогите, пожалуйста…
И неуверенный взгляд мужчине в лицо. Кстати, лицо у него было еще более растерянное.
Серп сделал шаг ко мне. Замер на секунду, и я слегка очканул, что он все-таки меня прогонит, но тут же услышал следующий шаг. Еще через мгновение Сергей Петрович забрал у меня обмылок и стал им, только им, не касаясь руками, тереть ягодицу. Я стоял неподвижно.
Потом движения тренера стали более уверенными, и другую половину попы Серп намыливал уже без всяких сомнений. А потом, вот она, сила моей красоты, отложил мыло и стал «мыть» меня рукой.
