И понеслась! Костик, налегая на нашего дредоносца всем телом, сжимал руками бедра и ритмично вгонял в него член. Тот стонал и подмахивал.
Я сидел на полу рядом, в каком-то шаге от них, и, не скрываясь, смотрел. Волны воздуха, поднятые их движениями, раз за разом касались моего лица. Они несли с собой запах желания. Они обдавали меня жаром возбужденных мужских тел.
Я вдруг подумал, что хотел бы быть на месте Вадика. Почувствовать в кишке член, большое нечто, распирающее изнутри, неумолимое, сильное, двигающееся туда-сюда, растягивающее, ударяющее по внутренностям…
Мой сфинктер инстинктивно сжался, и анус отозвался жжением. Блин! Сегодня я больше в задницу трахаться не могу. Даже если попробую, боль пересилит всяческое удовольствие!
Вернулись активы. Серега схватил камеру.
— Только без моего лица! — прохрипел Костик.
Охранник же смотрел на меня. Внимательно, будто видел впервые. Я даже засмущался как-то, я ведь все-таки довольно стеснительная зверюшка!
Олег опустился на колени, подобрал оставшееся после кого-то полотенце и стал мягко вытирать мои губы, подбородок, шею и ямку над ключицей. Потом, будто проверяя, едва ощутимо провел по коже кончиками пальцев.
Ну, будь я девственницей на выданье, покраснел бы. Оно, конечно, приятно, но Олегу лучше при Вадике с такими нежностями ко мне не лезть. Грубее! Бесцеремоннее! Наглее! Самец хочет — самец берет! Это наш растаман поймет, это то, что должен делать актив на съемках порно!
Олег легонько коснулся губами моих губ. Потом еще раз, так же мягко. Стал целовать плечо. Когда его понесло на руку, я ее у него из-под губ вытащил. Помнится, поцелуи чужих рук в исполнении Олега Вадик не переносит.
Мужчина не обиделся. Снова нежно коснулся губами моих губ и стал мягко целовать шею и грудь.
Я хорошо видел обмякший член Олега. Парень только что кончил, так что сексом тут и не пахло.
Охранник собирал губами капли моего семени. По одной. Не торопясь, медленно. Касался губами капельки и втягивал в себя, оставляя чистую кожу…
Вадику это не нравилось. Я видел, что он закипает. Хорошо еще, что его в этот момент натягивали по полной.
Насколько я помнил по предыдущим циклам, Олегово действо надо мной было для Вадика абсолютно возмутительным, выходящим за всяческие рамки, но все же не столь вызывающим, как поцелуи пальцев. Так что за нож он сейчас не схватится, хотя к убийству мы в эти минуты приблизились непозволительно близко.
Олег убрал уже все следы спермы у меня на груди и перешел на живот. Его руки принялись мягко поглаживать мои бока — от косточек таза, вверх по ребрам в самые подмышки и так же, не спеша, обратно.
На животе спермы было гораздо больше, но она почти вся собралась в одну лужу, и оттого Олег слизал ее довольно быстро. Напоследок «побуравил» языком мне пупок и опустился на мошонку. Руки тоже сползли и легли на ягодицы по бокам.
Ну, такое вынести уж никто бы не смог! Я почувствовал, что мне не хватает воздуха. В животе что-то сжалось. Мой член, несмотря на недавний оргазм, стал отвердевать, приподняв головку достаточно, чтобы она заглянула мужчине в глаза.
Олег все так же медленно собирал губами потеки спермы с мошонки и внутренней поверхности бедер. Снова и снова его голова ныряла мне между ног, и мой таз непроизвольно подавался навстречу каждому такому движению. Мой член окончательно встал, недовольно заныв после недавнего оргазма. При каждом прикосновении губ к яичкам он подпрыгивал, поднимаясь вертикально.
Серега теперь снимал не только «режиссера» с Вадиком, но и нас.
Я закрыл глаза. Атмосфера стала густой, пропитанной сексом, наэлектризованной. Я тяжело дышал.
Еще через мгновение Олег поцеловал пенис.
Я этого ждал, но все равно едва не подпрыгнул от неожиданно сильного, пронзительного, сладкого удовольствия, прокатившегося по моему телу. Я шумно вздохнул, приоткрыл затянутые пеленой возбуждения глаза.
Олег смотрел мне в лицо.
Он еще и издевается!
Я снова опустил веки. Мне так хотелось, чтобы поцелуй повторился, но Олег, подлый трахатель вадиков, не торопился. Несколько бесконечно долгих секунд ничего не происходило. А потом я почувствовал на головке члена тугое кольцо губ…
Меня с головой охватило наслаждение. Олег делал минет быстро, правильно, профессионально, но мне было не до разбора техники. Меня колотило от удовольствия. Все тело подавалось навстречу столь сладостным губам. Рот застыл в немом крике.
Не знаю, скоро ли, но в голове, там, за закрытыми глазами, в темноте, идущей яркими пятнами, возник образ Никиты. Это его руки ласкали мое тело, это его рот насаживался на мой член, это его голова двигалась у меня между ног.
Я хотел бы быть честным по отношению к Олегу. Я хотел бы смотреть на него. Хотел бы видеть его. Наслаждаться тем, что делал он, а не далекий Никита. Но не получалось. Стоило очередной волне удовольствия подняться, и я терял всякий контроль, Никита возвращался.
Я перестал сопротивляться. Погрузился в наслаждение, выпал из реальности, перестал слышать звуки, перестал видеть даже пятна света за закрытыми веками. Мое тело ритмично приподнималось, подставляя член горячему рту Никиты. Пальцы сжимались на паркете. Я даже, кажется, сучил ногами.
А потом внутри взорвалось острое, яркое, неодолимое ощущение удовольствия. Я весь напрягся, поднялся почти на мостик, замер. И кончил, выстреливая спермой в рот Никите. А он не отстранился, он продолжал ласкать мой член, он глотал семя…
Когда я пришел в себя, надо мной стояли все трое, включая самого Олега. «Продюсер» и пассик с разных сторон прислонились к охраннику. Джинсы у Костика были аккуратно застегнуты. Сергей продолжал снимать.
— Вот как надо играть! — бодро воскликнул «режиссер», заметив, что я открыл глаза.
— Еще та блядина! — прошипел Вадик.
Кто бы вякал!
— Вот что, Гоша! — деловым тоном заговорил Костик. — Приходи завтра на индивидуальные съемки. Пофотографируешься, подрочишь разок. Может, самотыком поиграешься. Оплата та же, а работы гораздо меньше. Придешь?
— Приду, — ответил я. Во-первых, магические 4:48 все равно исправят все мои сегодняшние «свершения» и отменят все «обещания». Во-вторых, такая готовность трахаться с «режиссером» должна была успокоить Вадика: я не зациклен на его драгоценном Олеге.
Пассив хмыкнул и отошел, чтобы сменить простыню.
Серега принялся просматривать отснятое на экранчике камеры. Костик, конечно, заглядывал ему через плечо.
— Монтажа здесь будет до хрена! — говорил «режиссер», показывая на что-то пальцем.
Олег подал мне руку и рывком поднял на ноги. Повел в ванную, хотя никакой необходимости в его помощи не было. Ладонь его тем не менее прочно угнездилась у меня на заднице.
— Слушай, — неожиданно для себя сказал я в коридоре. — Олежа! Если хочешь, можешь взять меня… Ну, по-настоящему! Прямо сейчас!
Я никогда в других циклах такого ему не предлагал и совершенно не представлял себе, как он поступит. И как из-за этого изменится весь остаток цикла.
— Так ты ж сегодня… — проговорил охранник, заглядывая мне в глаза, — «внутрь не принимаешь»?
— Дразнишься?
Олег притянул меня к себе. Поцеловал. Руки сжали зад, но к анусу не полезли.
— Ты после съемок идешь ко мне? — тихо спросил мужчина, снова целуя. Его лицо было совсем рядом с моим, и это придало вопросу налет какой-то мелодраматичной интимности. — Ты как?
— Иду, — кивнул я.
До 4:48 утра я, как говорится, совершенно свободен.
— Если мы сейчас… То потом еще раз у меня дома ты уже не сможешь?
— Точно нет! — я даже вздрогнул, представив себе эту экзекуцию по третьему разу.
Олег, конечно, эту дрожь почувствовал, я ведь все-таки был весь прижат к его телу. И интонации в моем голосе охранник тоже услышал.
— Если так плохо, то обойдемся сегодня без…
— Один раз я могу! Я хочу! Но один раз, уж извини.
— Тогда давай отложим до моего дома, — прошептал Олег мне на ухо. Горячее дыхание шевельнуло волосы на моей голове. Прям как у нас с Никитой… — Если ты к тому моменту не передумаешь, я «возьму тебя»… «по-настоящему». А? Там нам никто мешать не будет. Без прожекторов, криков, суеты, спешки, необходимости что-то демонстрировать. Только мы! Только для нас!
